Таинственный остров(Повести и рассказы)
Шрифт:
Напрасно прождали мы Брэдди к обеду, напрасно прождали весь вечер, — ирландец не возвращался. Утром на следующий день, взволнованный больше, чем хотел это показать, капитан предложил мне сопутствовать ему вместе с боцманом и одним матросом для розысков пропавшего лейтенанта.
Когда солнце взошло и мы услышали хорошо знакомый нам всплеск воды, отряд двинулся к горам, подниматься на которые оказалось значительно легче, чем это можно было предполагать. Правда, местами приходилось взбираться по почти отвесным скалам, но все же часа через полтора мы достигли вершины и остановились, с восторгом
Горы, на которых мы стояли, представляли из себя гряду высоких скал, слегка загибавшуюся к востоку и отделявшую отмель, где мы помещались, от остальной части острова. Под нашими ногами расстилалась длинная песчаная отмель с открытым выходом в море, не загороженным скалами. Далее, подернутый легким туманом, ярким пятном расстилался густой лес, тянувшийся верст на шесть, затем груды скал и далее беспредельная синева моря.
Как и предполагали, мы находились на острове, но на каком, где, в какой части света?.. В продолжение трех дней буря нас несла неизвестно куда, потом девятидневное странствование почти наугад на моторной лодке. Определить местоположение острова за отсутствием инструментов было невозможно и капитан, тяжело вздохнув, провел рукой по мокрому лбу, как бы отгоняя какую-то мысль, и решительно проговорил:
— Брэдди надо найти во что бы то ни стало… живого или мертвого. Давайте спускаться. Чудовище, если оно действительно существует, по-видимому, на день уплывает в море, так что непосредственной опасности нет… Кто не согласен идти, тот может вернуться в лагерь.
Все, конечно, согласились, тем более, что Брэдди был общий любимец за свой веселый, никогда не унывающий характер.
Разделившись на две группы для удобства поисков, мы стали осторожно спускаться к отмели, боязливо оглядываясь во все стороны. Спускаться было гораздо легче, чем подниматься, так как с этой стороны гора была очень поката и мы без труда через какие-нибудь полчаса достигли подошвы.
Отмель была ровная, гладкая, как паркет. Мелкий морской песок казался утрамбованным, небольшие камни были вдавлены в землю и только несколько больших скал живописными группами раскинулись на белом ковре площадки. Укатанный песок был настолько тверд, что ноги совершенно не вязли и мы легко шли, как по асфальту.
Пройдя несколько сот шагов и завернув за большую скалу, капитан, шедший впереди, чуть не упал в глубокую яму метров семь длиной и около пяти шириной. Яма была, очевидно, недавнего происхождения, так как на дне ее находился влажный песок, хотя дождей давно уже не было.
— Кто бы это мог выкопать?.. — проговорил капитан, ни к кому не обращаясь. — Одно только ясно, что выкопана яма недавно. Посмотрите, на дне еще сохранились следы подпочвенной влаги… Песок совершенно мокрый…
— Поглядите, капитан… — вдруг с ужасом в голосе воскликнул старый боцман, — посмотрите на форму ямы… Это след… Это оно…
— Посмотрите на форму ямы… Это след! Это оно!..
Одного общего взгляда на контур ямы было достаточно, чтобы убедить нас в правдивости предположения боцмана. Яма имела резко очерченную форму гигантской лапы и даже следы от громадных когтей ясно отпечатывались на одной из ее сторон.
— Это или удивительная игра природы, — серьезно
Мы двинулись дальше, переходя от скалы к скале, чтобы иметь возможность укрыться в случае опасности.
Внезапный громкий крик матроса, зашедшего за одну из скал, остановил нас и мы бросились к кричавшему, думая, что он подвергается опасности. Матрос стоял над какой-то бесформенной кровавой массой и жестами звал нас подойти.
Это был труп человека, но Боже, в каком виде… Туловище было вдавлено в песок и совершенно расплюснуто, представляя из себя лепешку из мяса, костей, крови и обрывков одежды. Вместо головы кровавое пятно.
— Брэдди… — воскликнул капитан, поднимая лежащую поблизости морскую фуражку. — А вот и его ружье… — и капитан, взволнованный, со слезами на глазах, снял фуражку.
Все последовали его примеру.
Похоронив останки ирландца, погибшего столь трагической смертью, с тяжестью в душе и в страхе от ежеминутно грозящей неизвестной опасности, мы двинулись к лесу, желая использовать остаток времени, чтобы осмотреть его хоть поверхностно. Дойдя до леса, мы пошли вдоль опушки и вдруг остановились, пораженные странным зрелищем: перед нами открывалась большая поляна, врезающаяся в лес метров на пятьсот и так же гладко утрамбованная, как и отмель.
Громадные вековые деревья, вывороченные с корнем, были втоптаны в землю; сучья, ветки, все представляло один ровный твердый настил, по которому так же было удобно и ловко ходить, как по паркету.
Осматривая поляну, мы недоумевали, какая чудовищная сила могла сделать такую колоссальную работу, на которую понадобились бы месяцы при тысяче рабочих с усовершенствованными инструментами…
Когда окончили осмотр поляны, солнце стояло уже высоко и капитан решил двигаться обратно.
Взобравшись на гребень горы без всяких приключений, мы долго стояли, напряженно всматриваясь в горизонт в надежде увидать какой-нибудь корабль, который бы увез нас из этого проклятого места.
— Не устроить ли нам здесь дневную вахту? — спросил боцман, обращаясь к капитану. — Возможно, что вдали будет проходить корабль, можно зажечь костры…
— А что же, это мысль… Днем здесь стоять безопасно.
На том порешили и на следующий день, после обычного обвала и всплеска, матросы по очереди взбирались на гору и наблюдали горизонт до тех пор, пока не начинало темнеть.
Напуганный загадочной смертью Брэдди, капитан строго воспретил кому-либо спускаться с горы на ту сторону и мы жили в вечном страхе, так и не зная, что за чудовище обитает на утрамбованной северо-восточной отмели острова.
Прошло две недели. Положение наше не изменилось ни к худшему, ни к лучшему. Единственное, что утешало нас, это обилие воды и пищи: черепах было много, кроме того, матросы устроили удочки и ежедневно приносили несколько десятков больших рыб, которых было очень много в бухте.
На двадцать четвертый день нашего пребывания на острове, внезапно утром с вершины горы раздался выстрел и в тот же момент к небу взвился столб дыма от подожженного на горе костра.
Огромная груда сухих веток и хворост еще заранее по приказанию капитана были сложены на вершине горы и должны были быть подожжены в случае появления на горизонте корабля.