Таинственный остров
Шрифт:
С трудом отогнал картину былого. Не зачем понапрасну плакаться. Ведь пока нет реального факта смерти, будем считать их живыми.
Постарался забыть пропавших кошек, остановившись на своей сложной текущей жизни. А там, то есть здесь, тоже не хрустальный фонтан холодной воды. Кстати, пить хочется, аж жрать не в моготу. Про спать негде я вообще не буду говорить, об этом вечером будем беспокоится. Пока же надо подумать о будущем дне.
План действий был у меня очень прост — разрешить все возникшие бытовые нужды, вернувшись в ближайший, хотелось бы верить, населенный пункт. Там, при большой удаче, я
Вот такой вот хеппи энд подучается в случае реализации моей задумки. Но сразу хочу сказать, что вот не верю я в него. Ни капельки. Если такое гигантское наводнение произошло, какое там село с родным домом будет? Тут снова жди кучу горестей и даже смертей. О-ох!
Потому и не очень спешил домой, останавливаясь по пути на каждой надобности. То как бы корзинку искал (не нашел), то машину ждал хотя бы увидеть человека (ни машин, ни людей), то блуждал в придорожном малиннике в поисках ягоды (и тут облом — малинник почти весь опал, ягод нет, не сезон). Так прошелся по взгорью и пришел по асфальтовой дороге на финишной прямой. Туда вниз по склону и ты дома!
Ты дома… Я смотрел, очарованный, на тот же беспредел воды, около которого очнулся, и понимал, что как ты был по жизни наивный простофиля, так им и остался. Ничего ты не найдешь, ни дома, ни даже своего села, все захоронено под толщей воды. Куда, спрашивается, рвался?
Постоял, помолчал на берегу, как у могилы любимого человека и пошел обратно. Жить-то надо дальше, черт возьми, как ни тяжело. Обрыскал ближайший лес, вернее, теперь уже полузатопленный лесок. От прежнего леса осталась лишь полоса деревьев, все остальное оказалось укрылось под толщей воды. Видимо, местность здесь как-то резко снижалась, хотя на глаз это не было видно. Первые метры леса еще виделись, по крайней мере, верхушками деревьев, а остальное, увы, безнадежно утопло. Хотя, если в ближайшие дни вода уйдет, то лес еще оживет. Все таки зеленые растения это не животные.
Зато я вернул себе корзину со всем его содержимым. По меньшей мере, с тем что уцелело после катастрофы.
Обалдело смотрел в руке +на эту загадочную емкость. Я ее так искал, а она была все время при мне! Я сошел с ума?
Так ведь не было только что корзины! М-гм, или была? Я в сомнении посмотрел на коварный предмет синего цвета.
Будешь сейчас копаться в прошлом, обязательно вернешься е собственному благополучию. И уж точно сойдешь с ума. Лучше вернемся от корзины к повседневности.
Благо передо мной очень остро возникли две житейские проблемы — попить и поесть. За полдня съесть две неполные горсти ягод — это для пожилого человека совсем мало. Даже пить так не хотелось, как чего-то съесть.
Хотя пить хотелось очень сильно. Так что в любом другом случае, я бы, плюнув на все, либо пошел искать родник, либо, очень даже, что очень вероятно, просто напился на берегу обширного водоема. Но есть хотелось сегодня адски. Желудок горел, казалось, сам ел себя, судя по боли оттуда.
Под эти кулинарные вопли я решил пройти, как уже планировал, но немного позже, не к условному селу, а в обратную сторону. Там, насколько я помнил по прошлым грибным рейсам, есть неплохой родник, там хорошо росли грибы, которые можно
Двинулся неспешно сначала по дороге, потом по очередному лесу. В кои-то времена судьба (бог? Фатум?) показала, что довольна моими действиями и я пошел, товарищи, правильным путем. На первых же шагах по лесу на выбранной дороге я увидел в высокой траве пластиковую ручку. Какова же была радость, когда я увидел свою корзину, а в нем грибы, по крайне мере, часть, сохранившийся нож, укрепленный мною (ай, молодчага!) и хлеб, упакованный в пластиковый кулек, а потом в пакет с этого же материала.
Э-э, я же ее искал! — внезапно сообразил я, — и держал ее в руке…
Остановился, поняв, что все руки пустые. Шустрая какая стала корзина. То там окажется, то сям.
«Спокойно, мой милый, мой дорогой, — стал уговаривать я себя. — Заткнись уже! — прикрикнул я на свой внутренний голос, — все выводы потом». Лучше ешь давай, восстанавливай силы.
Грибы были хоть и сырыми, но свежими, и почти съедобными, нож острый и готовый к работе, хотя считать его боевым можно было лишь очень крупный оптимист с хорошими розовыми очками. Но по сравнению с общим ничего до этого, когда я всерьез думал о ноже из гальки и топоре из камня побольше, это был большой прогресс. Человечество в моем лице развивалось просто семимильными шагами.
А вот хлеб, несмотря на двойную упаковку (кулек плюс пакет), частично промок. Через несколько дней это был бы уже никуда негодный кусок плесени. Но сейчас вполне нормальный кусок хлеба и даже вкус был нормальный, просто сырой.
С голодухи я быстро слопал этот несчастную еду, пожалев, что не взял имеющие дома лук и помидоры. Хорошо бы!
Но что делать. Хлеб был относительно вкусен, но моему бедному организму его явно не хватило. И я добавил в желудок сыроежек, каких нашел в корзине. Без соли, честно говоря, было довольно пресновато и невкусно, но я на это не обратил внимания. Не до жиру, быть бы живу!
Попил всласть воды из небольшого лесного ручья (цел, старина!) и полакомился рябиной (память не обманула!). На ней в сезон ягод мало не бывает, даже в маленькой рябине, а тем более во взрослой. Ну я с ней оторвался! Съел все до последней ягоды, пока ненасытный желудок не попросил пощады. Уф, я полностью наелся!
В честь этого вернулся назад, к искомому ручейку и уже не торопясь, вдумчиво, похлебал сладкой лесной водицы. Ручеек был, как я уже говорил, маленький, его можно было посчитать и небольшим итогом вчерашнего дождя. Но я нашел солидную бочажину протекающей воды и наклонился над водной гладью, чтобы напрямую в ней напиться. Кружки-то нет!
Намедни я кое-как похлебал с ладони, а тут решил, подложив под колени опустевший пакет, дотянуться до воды сразу ртом, так сказать, без посредников. И дорваться до живительной влаги.
Потянулся к воде и невольно отпрянул, даже не замочив губы. Из воды на меня глядел совсем другой, пусть и когда-то очень знакомый человек. Каким-то образом я сильно помолодел и мне сейчас стало где-то под тридцать лет!
В другое время и при иных обстоятельствах я бы поразился еще как эмоционально. Вплоть до громкого истошного крика. Но тут лишь судорожно отпрянул.