Таинственный Рыцарь
Шрифт:
— Свою щель, — сказал Пламм, — иначе какой во всём этом смысл?
Дунк вылез из-за стола.
— Мне надо подышать воздухом. — Говоря откровенно, ему надо было помочиться, но в такой изысканной компании учтивей было отпроситься на воздух. — Молю извинить меня.
— Возвращайтесь поскорее, сир, — сказал Скрипач. — Вот-вот начнут выступать жонглёры, и вы уж точно не захотите пропустить постельный ход.
Снаружи ночной ветер хлестнул Дунка, словно язык гигантского зверя. Хорошо утоптанная земля, казалось, двигалась у него под ногами… а, может, это он качался.
Арена была установлена в центре наружного двора. Трехъярусные деревянные
Белостенный Замок был ему незнаком, и вскоре Дунк куда-то не туда забрёл. Он обнаружил, что стоит возле псарни, когда почуявшие его запах собаки начали лаять и выть. «Они хотят вырвать мне глотку, — подумал он. — А может им хочется каплуна в моём плаще». Он прошёл вдвое большее расстояние в обратную сторону и миновал септу. Мимо, задыхаясь от смеха, пробежала женщина, какой-то лысый рыцарь пытался её преследовать. Мужчина постоянно падал, так что женщине пришлось вернуться и помочь ему. «Мне стоило бы зайти в септу и помолиться Семерым о том, чтобы они сделали этого рыцаря завтра моим первым соперником», — подумал Дунк, но это было бы нечестиво. «Что мне на самом деле нужно, так это помочиться, а не помолиться». Он обнаружил заросли кустов невдалеке под бледной каменной лестницей. Это подойдёт. Он на ощупь пробрался в центр зарослей и расшнуровал штаны. Его мочевой пузырь был переполнен, и казалось, что струя никогда не закончится.
Где-то наверху открылась дверь. Дунк услышал шаги по ступеням и шкрябанье сапог по камню.
— …плутовской пир представили вы нам. Без Злого Клинка…
— Злого Клинка мы поимеем, — настаивал знакомый голос. — Бастардам нельзя доверять, даже ему. Несколько побед быстренько перенесут его через воду.
Лорд Пик. Дунк задержал дыхание… и струю.
— Легче болтать о победах, чем одерживать их. — У этого говорившего голос был пониже, чем у Пика, рокочущий бас с ноткой раздражения. — Старик Молококровный ожидал, что у парня он будет, и остальные тоже. Беззаботные слова и шарм этого не заменят.
— А дракон сможет. Принц настаивает, что он проклюнется из этого яйца. Ему это приснилось, так же как когда-то приснилась смерть его братьев. Живой дракон принесёт нам любые мечи, которые мы пожелаем.
— Дракон — одно дело, а сны — другое. Уверяю вас, что Кровавый Ворон-то не спит. Нам нужен воин, а не сновидец. Сын ли своего отца этот мальчик?
— Исполните свою часть дела, как обещали, и позвольте мне беспокоиться об этом. Как только мы заполучим золото Баттервеллов и мечи Фреев, к нам присоединится Харренхолл, а затем и Бракены. Отто знает, что у него нет надежды устоять…
Голоса затихали по мере того, как говорившие удалялись. Дунк опять пустил струю, затем встряхнул член и зашнуровал штаны.
— Сын своего отца, — пробормотал он. О ком они говорили? О сыне Файрболла?
К тому
Внутри уже подали последнюю перемену блюд, и началось веселье. Одна из дочерей Лорда Фрея очень дурно играла на большой арфе «Два сердца бьются как одно». Жонглёры метали друг в друга горящие факелы, а акробаты кувыркались в воздухе. Племянник лорда Фрея затянул «Медведь и Прекрасная Дева», и Сир Кирби Пимм стал отбивать такт деревянной ложкой по столу. Им стали подпевать и вскоре весь зал ревел:
Жил-был медведь, косолапый и бурый! Страшный, большой и с мохнатою шкурой!..С лицом в луже вина Лорд Кэсвелл уснул за столом, а Леди Вирвел принялась рыдать, хотя никто так и не понял, что её так расстроило.
Вино продолжало течь рекой. Забористое красное арборское уступило место местным сортам, по крайней мере, так заявил Скрипач;
Дунк, честно говоря, не ощутил разницы. Подали пряное вино, и он решил, что должен пропустить один кубок. Может пройти год, прежде чем я попробую другой. Другие межевые рыцари — все славные ребята — завели разговор о женщинах, которых они познали. Дунк стал воображать, чем этой ночью занимается Танселль. Он знал, где пребывает Леди Роанна — в постели Замка Холодного Рва, а старый Сир Юстас лежит подле неё и храпит в усы — потому о ней он старался не думать.
«Вспоминают ли они меня хоть иногда?» — подумалось ему.
Его меланхолические размышления были грубо прерваны труппой разрисованных карликов, которые внезапно выскочили из брюха деревянной свиньи на колёсиках и начали гоняться вокруг столов за шутами Лорда Баттервелла, лупя их надутыми свиными пузырями, которые производили неприличные звуки при каждом ударе. Это была самая смешная вещь, которую Дунк видел в своей жизни, и он смеялся до упаду вместе со всеми остальными. Сыну Лорда Фрея так понравилось преставление, что он присоединился к нему и стал избивать гостей пузырём, одолженным у карлика. Ребёнок обладал самым отвратительным смехом, который Дунк когда-либо слышал, это пронзительное икающее повизгивание раздражало настолько, что Дунку захотелось перекинуть мальчишку через колено или швырнуть в какой-нибудь колодец. Если он ударит меня, я возможно так и поступлю.
— А вот и малец, который сотворил эту свадьбу, — сказал Сир Мейнард, когда безбородый сорванец пробежал мимо.
— Как так? — Скрипач поднял пустой кубок и подбежавший слуга наполнил его.
Сир Мейнард бросил взгляд на помост, где невеста кормила вишнями своего мужа.
— Его светлость не будет первым, кто намажет маслом это печеньице. Говорят, его невеста была пропорота поварёнком в Близнецах. Она встречалась с ним тайком на кухне, пока, однажды ночью, её братишка не проследил за ней. Когда он увидел их, превратившихся в зверя с двумя спинами, он испустил такой вопль, что примчались повара и стражники и обнаружили миледи и её кастрюльного мальчика, совокупляющимися на мраморной плите, на которой повар обычно месил тесто. Оба голые, как в день наречения, и покрыты мукой с ног до головы.