Таинственный воин
Шрифт:
Искательница Дуинуин подлетела к вершине водопада Кружево Невесты. Она предпочитала одиночество дворцовой суете, ведь при дворе постоянно то одно, то другое напоминало о том, как она отличается от других придворных. Мало того что Дуинуин не относилась ни к одной из обычных каст, для фаэри она не отличалась привлекательностью. Ее нос был слишком коротким и слегка вздернутым, будто кто-то нажал на него пальцем. Кожа ее была темно-шоколадной — среди фаэри Кестардиса это считалось красивым, — но большинство придворных кавалеров считали, что ее огромные глаза слишком широко расставлены. Волосы ее были ярко-белыми, только по две голубых пряди на каждом виске отмечали ее ранг и положение при дворе.
Паря над водопадом, Дуинуин задумалась. Возможно, именно ее придворный сан отпугивал мужчин-фаэри. Искатели всегда держались особняком. Им полагалось исследовать Фамарин, их мир и искать новые комбинации уже знакомых вещей. Объединять мелкие истины в более крупные — вот в чем заключалось призвание Искателей. Такие фаэри были очень нужны при дворах и в то же время не являлись заманчивыми женихами или невестами.
Но несмотря на то что дар ее доставлял Дуинуин кое-какие неприятности, она ни разу не усомнилась в нем. Она верила: ее судьба продиктована Великой Истиной, управлявшей жизнями всех фаз. Она была тем, кем была, и все тут.
Дуинуин раскинула прозрачные крылья, украшенные великолепными темно-фиолетовыми и кобальтово-синими узорами, — и беззвучно пролетела над гребнем водопада. Рядом с водопадом поднимался к темнеющему небу высокий каменный пик. Она приземлилась на его вершине и закуталась в крылья, прячась от падавшей на берег ночи.
— Его больше здесь нет, — сказала она задумчиво, ее шепот пробудил напевное эхо среди деревьев.
— Кого здесь нет, госпожа? — нетерпеливо переспросил кто-то.
Дуинуин повернулась туда, откуда прозвучал этот голос. В своей глубокой задумчивости она совсем забыла, что на ее плече пристроился маленький эльф. Каван был хорошим, верным слугой, одним из самых способных представителей третьей касты прислужников, но имел слишком порывистый, беспокойный нрав. Нос Кавана был длинным и заостренным, узорчатые крылья эльфа, как и у всех его сородичей, напоминали крылья мотылька. Он уже начал светиться в сумерках.
— Ты прекрасно знаешь, о ком я, — ответила Дуинуин.
— Ах, о том странном человеке, — быстро отозвался Каван. Он, как и все остальные касты фаэ, считал работу Искателей загадочной и таинственной, поэтому все, выходящее за рамки обычного распорядка вещей, преисполняло его надеждой. — Он все еще является тебе в видениях?
— Да, Каван, он беспокоит мое внутреннее зрение, — ответила Дуинуин. — И не только зрение, но и слух, обоняние и вкус.
— Как это необычно! — взволнованно воскликнул эльф.
— Да, необычно, — спокойно согласилась Дуинуин, глядя, как на юго-востоке сверкает под лучами заходящего солнца залив Эстарин.
— Тогда, возможно, в нем и заключается ключ к новой истине [5] , которую ты ищешь? — сказал Каван. — Он должен быть ответом! У нас осталось так мало времени...
— Я прекрасно это помню, Каван, — сказала Дуинуин, искоса взглянув на эльфа. — Искателей нельзя торопить. Новые истины невозможно открывать каждый час. Они приходят к нам, а не мы к ним.
5
Фаэри верят только в факты; у них отсутствует воображение. Они считают, что все, чего они не испытали на личном опыте, — ложь. Они верят, что вся истина, которая существует сейчас, существовала и с начала творения. «Новая истина» состоит для них в открытии прежде неизвестной истины либо путем исследований, либо, чаще всего, путем сочетания уже известных истин. Открытием неизвестных ранее истин занимается каста Искателей
— Но ты сама сказала, что наши судьбы зависят от новой истины, — почти проныл Каван. — Без нее Кестардис может пасть под гнетом рока!
Дуинуин сдержала раздражение, как обычно обуздывала большинство других эмоций. Невозмутимое спокойствие очень помогало в ее деле.
— Никто лучше меня не помнит об ответственности перед королевой, Каван, — холодно произнесла она. — Человек, являющийся мне во снах, может быть ключом к новой истине, которую я ищу, — а может не быть. Не от Искателя зависит, когда и где ему явится новая истина.
Каван промолчал, что случалось с ним очень нечасто. Дуинуин почувствовала, что обидела эльфа.
— Если ты так интересуешься этим, я видела человека не только во сне, — быстро сказала она.
— Ты видела его здесь?
Эльф спрыгнул с плеча хозяйки и тревожно запорхал туда-сюда перед ее лицом.
— Расскажи мне! Расскажи!
— Сегодня я гуляла по лесу, а почему мне этого захотелось, не могу тебе точно сказать, — ответила она.
Дуинуин не могла объяснить мотивы своих поступков, потому что сама не была в них уверена. С ней всегда так бывало: она никогда до конца не понимала, какие глубинные силы движут ею, направляя на поиски новых истин. Для тех немногих Искателей, с которыми она разговаривала, это тоже оставалось загадкой. Что привело ее сегодня в лес и почему именно на эту тропинку? Какие причины заставили ее появиться на этом месте в определенное время? Она не могла объяснить, но не могла и сказать, что ее прогулка была совершенно случайной. То была еще неоткрытая истина, значит, о ней не следовало говорить.
— Я не могу объяснить, что побудило меня сюда явиться, но все-таки я прилетела сюда и принесла свое кружевное плетение. Сидя в лощине у реки, я мысленно увидела человека из моих снов и вспомнила, что уже видела его раньше [6] . Он стоял на коленях в воздухе над лощиной и плакал. Он пытался дотянуться до меня сквозь мое кружево, словно это самое кружево было непреодолимой преградой.
— Ты поняла его слова, госпожа? — спросил Каван, широко распахнув глаза. — Он поведал тебе новую истину?
6
Люди могут назвать подобное происшествие галлюцинацией или сном, но фаэри такой подход не свойствен
— Нет. — Дуинуин опустила глаза. — Его слова звучали резко, как стук камней, что катятся вниз по склону. Почему-то мое кружево причиняло ему боль, хотя каким образом, я понятия не имела. Я даже распустила плетение, чтобы проделать в узоре брешь.
— И ему стало легче, госпожа?
Дуинуин слегка улыбнулась.
— Я в этом не уверена, Каван. Стоило мне проделать дыру в кружеве, как он упал.
— Ты сдернула его с неба? — удивился Каван.
— Я его не сдергивала, — повторила Дуинуин. — Он вдруг сам упал.
— Через дыру в твоем кружеве? — переспросил Каван, удивленно приподняв брови.
— Я не уверена, — ответила Дуинуин. — Но я точно видела, что он упал. В тот момент мне показалось, что он устремился вниз по реке Сандрит к водопадам, где я встречала его раньше.
Каван метнулся к вершине водопада, свет от его мерцающей фигурки отразился в бурлящей воде.
— Я его не вижу, госпожа!
— И я тоже, Каван. — Дуинуин скрестила руки на груди.
Тьма сгущалась. Ей пора было вернуться, пока ее не хватились.