Таинственный всадник

Кэнхем Марша

Рене ближе всех подошла к фонарям, и Рос сразу узнал ее по белокурым волосам, выбившимися из-под капюшона.

– Прелестно! Эта маленькая французская шлюха сама сюда явилась. Я надеялся снова увидеть вас, мадемуазель, но не так скоро. Это слишком хороший подарок, признаюсь вам.

Рене услышала его злобный, искаженный ненавистью смех, но она смотрела только на Тайрона. Половина лица его была залита кровью, которая текла из рассеченной щеки и шеи, руку он прижимал к груди. Когда он оглянулся и увидел всю их компанию,

его глаза потемнели от ужаса.

– Рене! О Господи, что вы здесь делаете? Вы ведь долж–ны быть в другом месте!

Она, направив пистолет на волонтеров, осторожно приблизилась к Тайрону.

– И кого я должна была ожидать там, месье? Вас? Тогда мы бы ожидали вас слишком долго, не так ли?

– Рене…

– Нет! Когда Мэгги рассказала мне об этой глупости, я не могла поверить своим ушам! Я не могла представить, что это тот самый человек, который хвастался, что у него нет совести, который никому ничем не обязан и у него нет желания мстить миру.

– Рене, вы не понимаете…

– Нет! Я прекрасно понимаю, что Рос собирался сделать. Я знаю, что он угрожал послать ищеек Эдгара Винсента за мной и Антуаном, но это не важно. Это меня не волнует.

Она бросила испепеляющий надменный взгляд в сторону полковника Бертрана Роса.

– Вы прятали свое лицо семь лет от таких людей, как этот, но я готова провести семь недель или семь лет с вами в бегах, мой Капитан, чем семьдесят лет жить без вас.

Она подошла к нему совсем близко, и было видно, как упрямо вздернут ее подбородок, и какой огонь горит в глубине ее глаз. Он видел такую же решимость и на лицах остальных друзей и понял, что у него нет сил – а по правде сказать, и желания – спорить с ними.

Его плечи вздрогнули, когда он протянул здоровую руку и привлек ее к груди.

– Вы хотите, чтобы я отказался от моего единственного благородного жеста, не так ли, мамзель?

– Не сомневайтесь, месье, для благородных жестов останется ваше сердце и ваше тело.

Он закрыл глаза и на мгновение прижался губами к ее виску. Но в следующее мгновение громкие насмешливые аплодисменты заставили их поднять головы. Рене нервно прицелилась в полковника.

Он стиснул рукоять сабли, продолжая хлопать.

– Как трогательно, очень, очень трогательно, – усмехался он. – Я клянусь, мое сердце сладостно трепещет в груди, когда я слушаю такую милую сентиментальную чушь. К сожалению, это не тронет сердце судьи, вас станут судить по законам страны, потому что вы все еще в розыске, Харт, и вы, мисс д’Антон, тоже, поскольку вы предприняли попытку с оружием в руках помешать аресту преступника. Семь недель? Я думаю, что вам очень повезет, если вы сумеете насладиться и семью минутами, стоя перед виселицей, прежде чем вас обоих вздернут за все ваши преступления.

– Тогда мы совершим сейчас еще одно – вдобавок. – Тайрон взял у Рене пистолет.

Рос рассмеялся и торопливо бросил саблю на землю.

– Теперь вы взвалите на свои плечи убийство невооруженного офицера правительства его величества. Это еще один пункт к внушительному списку обвинений. И вы будете иметь дело с твердым законником, человеком чести – капралом Мальборо. Но что такое честь для человека, которому стоит только раз плюнуть и забыть о ней?

Рене почувствовала, как напряглось тело Тайрона. Она посмотрела на Мальборо, который мучительно выбирал между отвращением к Росу и долгом офицера и джентльмена.

Тайрон прищурился.

– Нам незачем искушать капрала, Рос. Не стоит беспокоить и суд, да и попусту тратить деньги на петли и утруждать палача. Давайте уладим наше дело сейчас, раз и навсегда.

– Поединок? – Рос повел бровью. – До смертельного исхода?

– Но вы ранены! – Рене едва не задохнулась. – Вы не можете драться с ним!

Мальборо был согласен с ней. Он взглянул на Рене, лицо которой застыло от ужаса, потом перевел взгляд на правую руку Тайрона – она кровоточила, и он крепко прижимал ее к груди.

– Мисс д’Антон права, сэр, это была бы неравная борьба. Ваша рука не действует, и вы можете балансировать только на одной ноге. Вы не выдержите и первой схватки. – Он посмотрел в сторону Роса, стоявшего у фонаря. – Вы нанесли ему раны преднамеренно, сэр, это откровенная трусость и жестокость, об этом будет доложено, и вы понесете наказание.

– Но одна-то рука у него хорошо действует, он может стрелять, – процедил Рос сквозь зубы. – Но не сомневайтесь, капрал, когда я покончу с ним, я займусь вами; вы ответите мне за свое неповиновение и поймете раз и навсегда, что такое жестокость на самом деле. Обещаю вам.

Мальборо побледнел еще сильнее, но твердо стоял на своем:

– Я думаю, что вам лучше уехать сейчас, Харт. Я не в силах гарантировать вам какое-то определенное время, но я полагаю, ваш долг увезти мадемуазель д’Антон в безопасное место.

По искаженному злобой лицу Роса расплылась усмешка.

– На самом деле, Харт, воспользуйтесь советом капрала, бегите! Но вы не убежите далеко, вы, конечно же, не сможете долго прятаться за юбкой леди.

– Не слушайте его, – умоляла Рене, схватив Тайрона за рукав. – Он заманивает вас, чтобы сразиться с вами.

– И делает он это чертовски ловко, – пробормотал Тайрон.

Рос засмеялся и поднял руки.

– Я не хотел бы, чтобы меня обвинили в том, что я воспользовался своим преимуществом. Послушайте свою французскую шлюшку, Харт. Бегите, пока у вас есть шанс. Бегите, пока не наложили в штаны.

Тайрон моргнул, смахивая пот с ресниц, и вложил оружие обратно в руку Рене.

– Забери. Если капрал не возражает, я предпочитаю собственное оружие.

Рене покачала головой:

– Тайрон, нет… пожалуйста…