Таинство девственности (сборник)
Шрифт:
Но тут мы должны будем задать себе другой интересный вопрос: почему такой застой «Я-либидо» ощущается как нечто весьма неприятное? Я ограничился бы ответом, что неудовольствие является выражением высшего напряжения, т. е. оно представляет собой известную величину материального процесса, ведущего к накоплению внутреннего напряжения, воспринимаемого психически как чувство неприятного, неудовольствия. Решающим моментом в развитии чувства неудовольствия является, однако, не абсолютная величина этого материального процесса, а скорее известная функция этой абсолютной величины. Придерживаясь такой точки зрения, можно решиться подойти вплотную к вопросу, откуда вообще берется психологическая необходимость переступить границы нарциссизма и сосредоточить свое либидо на объектах. Ответ, вытекающий из общего хода наших рассуждений, следующий: необходимость в этом наступает тогда, когда концентрация либидо на «Я» переходит определенную границу. Сильный эгоизм защищает от болезни, но, в конце концов, необходимо начать любить, для того чтобы не заболеть, и, наоборот, остается только заболеть, когда
Песни бытия, 7.
Да, я болезнь считать готовПричиной творческого рвенья;Творя, я ждал выздоровленья,Творя, я стал опять здоров*.Нам известно, что наш душевный аппарат в первую очередь является для нас орудием, при помощи которого мы справляемся с возбуждениями, обыкновенно воспринимаемыми нами мучительно и грозящими оказать на нас патогенное влияние. Психическая переработка этих возбуждений достигает исключительного напряжения, когда нужно направить по внутреннему душевному руслу те возбуждения, которые не способны найти себе непосредственный выход наружу или для которых в данную минуту нежелателен такой выход. Но для такой внутренней переработки сначала безразлично, производится ли она над реальными или воображаемыми объектами. Различие проявляется лишь позже, когда переход либидо на нереальные объекты ведет к его застою. Подобная же внутренняя переработка либидо, вернувшегося от объектов к «Я», делает возможным развитие бреда величия при парафрении; весьма вероятно, что только после того, как проявляется несостоятельность этого бреда, концентрация либидо на «Я» становится патогенной и вызывает процесс, который в дальнейшем своем развитии наблюдается нами в форме болезни.
Теперь попробую несколько углубиться в механизм парафрении и изложить некоторые взгляды, которые, как мне кажется, заслуживают внимания. Различие между нарциссическими заболеваниями (парафрения, паранойя) и неврозами перенесения я вижу в том, что либидо, освободившись вследствие несостоятельности данного лица в жизненной борьбе, не останавливается на объектах фантазии [17] , а возвращается к «Я»; бред величия в таком случае соответствует психическому преодолению этих масс либидо, т. е. интроверсии в область фантазии при неврозах перенесения; несостоятельность этой психической деятельности (бреда) ведет к развитию ипохондрии при парафрении, вполне гомологичной страху при неврозах перенесения. Нам известно, что страх может смениться дальнейшими продуктами психической переработки в виде конверсии «реактивных образований», защитных мер (фобий). При парафрении вместо всех этих процессов наступает попытка к самоизлечению, которая и вызывает все наблюдаемые нами явления болезни. Так как парафрения часто – если не в большинстве случаев – влечет за собой частичный уход либидо от объектов, то в картине ее можно различить три группы явлений: 1) явления, связанные с сохранившейся нормальностью или неврозом (остаточные явления); 2) явления болезненного процесса (отход либидо от объектов, сюда же относятся бред величия, ипохондрия, аффективные нарушения, все регрессии); 3) явления самоизлечения, возвращающего либидо к объектам по образцу истерии (Dementia praecox, paraphrenia) или по образцу невроза навязчивости (paranoia). Этот возврат привязанности либидо исходит из другого уровня психики и протекает при совершенно других условиях, чем первичные привязанности. Различие между образовавшимися при таком вторичном возврате либидо к объектам неврозами перенесения и соответствующими картинами нормального «Я» должно было бы раскрыть нам самое глубокое понимание структуры нашего душевного аппарата.
17
Как это имеет место при неврозах перенесения. – Примеч. перев.
Третий подход к изучению нарциссизма открывает нам любовная жизнь людей в ее различной дифференциации у мужчин и женщин. Подобно тому как «Я-либидо» оказалось для нас сначала покрытым «либидо-объектом», мы в первую очередь заметили, что ребенок (и юноша) при выборе сексуальных объектов исходит из своих переживаний, связанных с удовлетворением основных потребностей влечений «Я».
Первые аутоэротические сексуальные удовлетворения переживаются в связи с важными для жизни, служащими самосохранению, функциями. Сексуальные влечения сначала присоединяются к удовлетворению влечений «Я» и лишь впоследствии приобретают независимую от последних самостоятельность; это присоединение сказывается, однако, также и в том, что лица, которые кормят, ухаживают и оберегают ребенка: мать или лицо, заменяющее ее, – становятся его первыми сексуальными объектами.
Наряду с этим типом и этим источником выбора объекта, который можно назвать ищущим опоры типом, аналитическое исследование познакомило нас еще с одним типом, который мы вовсе не ожидали встретить. Мы нашли – особенно ясно это наблюдается у лиц, чье развитие либидо претерпело некоторое нарушение, как, например, у гомосексуалистов и лиц, склонных к извращениям, – что более поздний объект любви избирается этими лицами не по прообразу матери, а по их собственному. Они, очевидно, в объекте любви ищут самих себя, представляют собой такой тип выбора объекта,
Мы вовсе не считаем, что все люди распадаются на две резко различные группы в зависимости от того, имеется у них нарциссический или опорный тип выбора объекта, а предпочитаем допустить, что каждому человеку открыты оба пути выбора объекта, и предпочтение может быть отдано тому или другому. Человек имеет первоначально два сексуальных объекта – самого себя и воспитывающую его женщину, – и при этом мы допускаем у каждого человека первичный нарциссизм, который иногда может занять доминирующее положение при выборе объекта.
Сравнение мужчины и женщины показывает, что по отношению к типу выбора объекта наблюдаются основные, хотя, разумеется, и не абсолютно закономерные различия. Глубокая любовь к объекту по опорному типу в сущности характерна для мужчины. В ней проявляется такая поразительная сексуальная переоценка объекта, которая, вероятно, происходит от первоначального нарциссизма ребенка и выражает перенесение и этого нарциссизма на сексуальный объект. Такая сексуальная переоценка делает возможным появление своеобразного состояния влюбленности, напоминающего невротическую навязчивость, которое объясняется отнятием либидо у «Я» в пользу объекта. Иначе происходит развитие у более частого, вероятно, более чистого и настоящего типа женщины. Вместе с юношеским развитием и формированием до того времени латентных женских половых органов наступает в этих случаях усиление первоначального нарциссизма, неблагоприятно действующего на развитие настоящей, связанной с сексуальной переоценкой, любви к объекту. Особенно в тех случаях, когда развитие сопровождается расцветом красоты, и когда вырабатывается самодовольство женщины, вознаграждающее ее за то, что социальные условия ограничивают ее свободу в выборе объекта.
Строго говоря, такие женщины любят самих себя с той же интенсивностью, с какой их любит мужчина. У них нет потребности любить и быть любимой, они готовы удовлетвориться с мужчиной, отвечающим этому главному для них условию. Значение этого женского типа в любовной жизни людей нужно признать очень важным. Такие женщины больше всего привлекают мужчин не только по эстетическим мотивам, так как они обычно отличаются большой красотой, но также и вследствие интересной психологической констелляции. А именно, нетрудно заметить, что нарциссизм какого-нибудь лица, по-видимому, очень привлекает людей иного типа, которые отказались от переживания своего нарциссизма в полном его объеме и стремятся к любви к объекту; прелесть ребенка заключается в значительной степени в его нарциссизме, самодовольстве и недоступности, так же как и прелесть некоторых животных, которые производят впечатление, будто им все в мире безразлично, как, например, кошки и большие хищники, и даже великие преступники и юмористы захватывают нас благодаря той нарциссической последовательности, с которой они умеют отстранять от своего «Я» все их принижающее. Словно мы завидуем им в том, что они сохранили счастливое душевное состояние неуязвимой позиции либидо. Но прелесть нарциссической женщины не лишена и оборотной стороны медали: добрая доля неудовлетворенности влюбленного мужчины, сомнения в любви женщины, жалобы на загадочность ее существа коренятся в этом несовпадении типов выбора объекта. Быть может, не лишне будет здесь подчеркнуть, что при описании любви у женщин я далек от какой-либо тенденции унизить женщину. Помимо того, что мне чужды вообще какие бы то ни было тенденции, мне также известно, что такое развитие в различных направлениях дифференциации функций соответствует очень сложным биологическим отношениям; далее, я готов допустить, что существует много женщин, любящих по мужскому типу, и у них развивается и имеющаяся у такого типа сексуальная переоценка.
Но и нарциссические, оставшиеся холодными к мужчине женщины могут прийти к настоящей любви к объекту. В ребенке, которого они родят, находят они как бы часть собственного тела в виде постороннего объекта, которому они могут подарить всю полноту любви к объекту, исходя из собственного нарциссизма. Другим женщинам не надо даже дожидаться ребенка, чтобы сделать в своем развитии шаг от (вторичного) нарциссизма к любви к объекту. Сами же они до периода половой зрелости чувствуют себя как бы мальчиками, и некоторый период их развития отличается мужским характером; после того как с наступлением женской зрелости такого рода проявления исчезают, у них сохраняется способность испытывать влечение к определенному мужскому идеалу, являющемуся, в сущности, продолжением того мальчишеского существа, каким они сами были прежде.
В заключение этих заметок приведем краткий обзор путей выбора объекта.
Любишь:
I. По нарциссическому типу:
а) то, что сам из себя представляешь (самого себя),
б) то, чем прежде был,
в) то, чем хотел бы быть,
г) лицо, которое было твоей частью.
II. По опорному типу:
а) вскармливающую женщину,
б) мужчину-защитника
и весь ряд приходящих им в дальнейшем на смену лиц.
Случай первого типа может быть вполне разъяснен и оправдан только в дальнейшем изложении. Значение нарциссического объекта при гомосексуальности у мужчин должно определяться только в связи с другими вопросами. Предполагаемый нами первичный нарциссизм ребенка, составляющий одну из предпосылок нашей теории либидо, легче подтвердить, исходя из другой точки зрения, чем опираясь на непосредственное наблюдение. Если обратить внимание на хорошее отношение нежных родителей к их детям, то нельзя не увидеть в нем возрождение и воскрешение собственного, давно оставленного нарциссизма.