Так было…(Тайны войны-2)

Корольков Юрий Михайлович

Гизевиус промолчал о том, что не только французы и англичане, но и американцы предпочитали до поры до времени не мешать естественному развитию событий в Европе. Внимание Гитлера было устремлено на восток, к России. Гизевиус сам возил в Цюрих письмо Ялмара Шахта президенту Банка международных расчетов американцу Фрейзеру. Шахт рассчитывал, что его пригласят в Вашингтон, чтобы обсудить положение. Но американцы не ответили на письмо — тогда шли бои на Карельском перешейке и все думали, что конфликт перерастет в совместную кампанию западных держав против Советской

России.

Но обо всем этом Гизевиус предпочел не вспоминать. Он только сказал Даллесу:

— Если говорить откровенно, еще во время Мюнхена Чемберлен спас Гитлера. Иначе Гитлер не осмелился бы занять Чехословакию.

Гизевиус высказал свое недоумение и по поводу захвата Норвегии — англичане тоже отлично знали о планах Гитлера насчет скандинавского плацдарма. Гизевиус говорил:

— Наивно предполагать, что британская разведка не знала, не видела, как, предположим, в Штральзунде на рыбачьи суда грузили немецких солдат. Военные специалисты были уверены, что английский флот перережет дорогу немецким кораблям. Тогда мы обсуждали вопрос, каким путем передать информацию в Лондон, мы нашли для этого возможности, но многие из нас открыто смеялись — зачем информировать о ясных вещах. Тем не менее Гитлер без сопротивления занял Норвегию. Все это странно выглядит. Нет никакого желания работать…

Даллеса мало интересовали старые события. Скандинавская операция, как и чехословацкая или польская, имела определенное назначение — направить Гитлера на восток, приблизить его к русским границам. Он перевел разговор на более актуальную тему.

— Надеюсь, теперь у вас появилось желание работать. Каковы настроения среди участников оппозиции?

— Конечно, сейчас иное дело, — воскликнул Гизевиус. — В военную оппозицию удалось вовлечь новых людей. Среди них Ольбрехт, фон Клюге, Геппнер, кажется Роммель… — Гизевиус назвал еще несколько имен генералов, занимающих большие посты в германской армии. — У нас все больше укрепляется мнение, что ни в коем случае нельзя допускать, чтобы Германия проиграла войну русским. Разве западные союзники не помогут нам в этом? Для этого мы готовы пойти на самые решительные действия. Генерал-полковник фон Бек тоже начал так думать.

Даже здесь, в квартире американского резидента, «Валет»-Гизевиус разыгрывал из себя бескорыстного государственного политического деятеля. Он употреблял местоимение мы» там, где следовало бы говорить совершенно иное. Даллес не возражал против подобной игры — пусть тешится. Он даже поддерживал его:

— У вас уже есть какой-то план таких решительных действий?

— О да, схематично он сводится к следующему: генералы на Восточном фронте откажутся выполнять приказы Гитлера. На Западе — тоже. Этим мы воспользуемся в Берлине, и генерал Бек будет назначен верховным главнокомандующим.

— А Гитлер?

— Если Гитлер не согласится уйти, придется его устранить. Мы располагаем достаточными силами в самой Германии. До последнего времени дело осложнялось только тем, что невозможно было установить дислокацию эсэсовских частей, на которые во время переворота

мог бы опираться Гитлер. С помощью полицей-президента Гельдорфа нам удалось выйти из затруднения. Это была моя идея.

Гизевиус рассказал, как удалось определить, где размещаются части СС, чтобы в нужный момент их временно изолировать.

— Я подсказал оригинальную мысль, — похвалился он, — простой и абсолютно верный способ. Известно, что публичные дома, как правило, располагаются поблизости от эсэсовских частей. Через Гельдорфа мы получили полицейскую справку, где расположены дома терпимости. Эго точно совпало с дислокацией интересующих нас войск. Не правда ли, оригинальная мысль? — Гизевиус торжествующе рассмеялся. Впервые за весь разговор.

Даллес спросил:

— Но после переворота кто же станет у власти? Пока вы назвали только имя генерала фон Бека. Он будет главкомом, а другие?

— Да, главкомом и военным министром. Вопрос о главе правительства еще не решен. Есть разные варианты. Есть мнение назначить рейхсканцлером кронпринца, сына покойного кайзера Вильгельма Второго, и восстановить монархию. Другие предпочитают господина Гиммлера. Промышленные круги останавливаются на Герделере. Пока это все еще неясно.

— А вы? Какой пост смогли бы вы занять в новом правительстве?

— Не знаю, — уклончиво ответил Гизевиус. — Может быть, министра внутренних дел…

— И вы полагаете, что Гитлер добровольно уступит власть?

— Не уверен. Но на крайний случай оппозиция готовит решительные меры. Может быть, с этого и придется начать. Доверительно я могу сообщить вам: Ганс Остер, сотрудник Канариса, уже пригласил из Шварцвальда опытного снайпера, он поручил ему подготовиться к покушению. Конечно, не сообщая — на кого.

Даллес внутренне насторожился. Как бы этот развязный, говорливый и самонадеянный шпик не наломал дров! Нет, нельзя упускать контроля. Гитлер пока еще нужен. Но Даллес продолжал слушать.

— Параллельно, — продолжал Гизевиус, — готовится еще покушение. Его взял на себя адмирал Канарис. Недавно он вместе с Лахузеном летал на Восточный фронт и привез с собой запас взрывчатки. Бомбы сделали в форме коньячных бутылок. Я видел их, они не могут вызывать подозрений. Бутылки выглядят очень невинно. Опыты дали прекрасные результаты. Сила взрыва необычайна. Генерал фон Тресков должен оставить «коньяк» в самолете Гитлера. Фюрер часто летает в Восточную Пруссию и в Винницу, в свою полевую ставку.

— Фон Тресков? Кто такой Тресков?

— Начальник штаба центральной группировки армий на Восточном фронте.

— Значит, он тоже…

— Да, Тресков и Клюге. Они недовольны военным руководством Гитлера. Фельдмаршал Клюге командует группой «Центр». Он согласился арестовать Гитлера в своей ставке под Смоленском, но в последнюю минуту передумал и отказался. Фон Тресков настроен более решительно.

Рассказ Гизевиуса встревожил Даллеса. Он сказал холодно:

— Не слишком ли рано взрываться бомбе? — Про себя он подумал: «Валет» торопится стать министром…»