Так было…(Тайны войны-2)
Шрифт:
На какое-то время угрозу удалось предотвратить. Но оказалось, что производство таинственных снарядов немцы перенесли куда-то в горы. Снова посылались донесения осведомителей о том, что «фау-1» могут в любой момент появиться над Англией.
Что, если летающие снаряды начнут рваться теперь, перед вторжением, когда все побережье Южной Англии напоминает ярмарочную толкучку — так тесно здесь от войск и военной техники?.. Это обстоятельство настораживало и заставляло ускорять вторжение в Европу.
Особое внимание при подготовке «Оверлорда» уделили проблеме транспорта и снабжения десантных армий.
Основную ставку делали на порт Шербур. Он расположен на самой северной оконечности Котантенского полуострова. Кроме того, возлагали надежду на город Кан, соединенный с морем небольшим судоходным каналом. Но именно здесь малейшая неудача грозила сорвать «Оверлорд».
А вдруг эти порты не удастся взять сразу? И ведь неизвестно еще, в каком состоянии оставят немцы эти порты.
Сомнения возникали серьезные. Решили застраховать себя постройкой искусственных гаваней и морских портов. Они должны были возникнуть в течение нескольких дней на открытом, безлюдном французском побережье.
Искусственные молы для гаваней предполагали соорудить из старых кораблей, которые будут затоплены один подле другого. Всего на французском побережье решили построить пять таких гаваней. В секретной переписке их называли «Гузбери» («Крыжовник»).
Еще более сложными сооружениями представлялись два искусственных порта «Мальбери» («Тутовые ягоды»). Каждый из них по величине равнялся дуврскому порту. Предполагалось, что «Мальбери» будет иметь семь миль причалов, пятнадцать съездов, плавучий волнорез, подъемные краны и прочее оборудование. К середине лета искусственные порты и гавани были готовы. Где-то на Темзе построили сборные плавучие пирсы, их оставалось только отбуксировать через Ла-Манш к французскому побережью и там затопить в заранее выбранном месте.
Теперь как будто бы все было предусмотрено для успешного открытия второго фронта. Но министерство Геббельса в Берлине распространяло самые фантастические слухи о неприступном Атлантическом вале, о тяжелых потерях, которые ожидают американцев и англичан, если они рискнут начать вторжение в Европу. Геббельс даже утверждал, что потери в людях составят по меньшей мере девяносто процентов наличного состава десантных полков и дивизий.
Командующий группой американских армий генерал Омар Бредли считал, что все эти разглагольствования Геббельса были всего лишь вражеской пропагандой, войной нервов. Генерал Бредли сказал военным корреспондентам, что надеется перескочить через Ла-Манш ценой сравнительно небольших потерь. Омар Бредли полагал, что такое заявление несколько поуспокоит его солдат. Но именно это заявление и доставило генералу серьезные неприятности по службе.
Первым начал опровергать американского генерала Уинстон Черчилль. Он решительно возражал Омару Бредли. При открытии второго фронта надо ждать очень тяжелых потерь —
С опровержением заявления Бредли выступили и в Вашингтоне. Омару Бредли намекнули, что если он сделает еще хоть одно подобное заявление, он потеряет свои генеральские звезды, тем более что они у него временного, военного образца… [20]
20
В американской армии наряду с очередными, постоянными званиями присваивались временные звания на период войны.
В то время пришлось призвать к порядку еще одного американского генерала — Джорджа Паттона, командующего третьей армией, который совсем уже не умел держать язык за зубами. Он разболтал все, что не предназначалось для широкой огласки. Вообще генерал Паттон любил ошеломлять слушателей сенсационными, сногсшибательными новостями. Без дипломатических условностей, он с грубоватой прямотой повторил то, что слышал в высших сферах. Паттон не задумывался над тем, какие последствия будут иметь его слова. Так случилось и на этот раз.
Где-то в военном клубе Паттон сказал солдатам, что в недалеком будущем американцам предстоит управлять миром. Иначе зачем американцам воевать в Европе.
Скандал разразился громкий. Рассуждения Паттона проникли в газеты. Американцев открыто начали обвинять в том, что они стремятся к мировому господству. Нужно было приложить немало усилий, чтобы потушить это дело. А Джордж Паттон наивно и растерянно мигал глазами, когда его отчитывали в главном штабе за допущенную промашку. Он никак не мог понять, что сказал он особенного… Ведь о том же самом говорили между собой и другие американские генералы…
Пятого июня военные корабли потянулись к проливу. Время вторжения было назначено через сорок минут после рассвета, когда прилив на Ла-Манше достигнет среднего уровня. Грузились в Портсмуте, на той самой пристани, где когда-то стояла французская субмарина, которую пришлось интернировать Роберту Крошоу. Как давно это было. Почему-то особенно сохранился в памяти один момент — солдат его взвода окатывает водой из ведра палубу субмарины, залитую кровью. Густо-розовая вода стекает за борт… Французский часовой убил тогда рыжего Эдварда, а он, Крошоу, убил француза. Солдаты лежали рядом. Когда их унесли, осталось большое пятно крови… Боб еще подумал тогда — что бы сказала Кет. Чудно!.. Теперь Роберт не стал бы так переживать: За эти годы он столько перевидел крови!.. Но тогда он долго не мог избавиться от тяжелых воспоминаний.
Железная палуба десантного судна, которое шло к французскому берегу, была мокрой и скользкой от брызг. Наступал рассвет, и солдатам дали команду приготовиться. Холодные брызги летели с правого борта, и солдаты жались к середине судна. Сосед Роберта, которому надоело толкаться, сказал:
— Тьфу ты, чертова непогода! Жмемся от брызг, а скоро полезем в воду по самую шею… Все равно мокнуть! — Он отошел к борту, и первая же волна окатила его с головы до ног.
Другой сказал: