Так было. Размышления о минувшем
Шрифт:
Нарком пищевой промышленности Зотов разрешил директору Ленинградского треста хлебопечения добавлять в хлеб соевую и овсяную муку, а также муку из ячменя и солода, перемолов на муку 3 тыс. тонн пивоваренного солода.
Однако, несмотря на все эти меры, положение с продовольствием в Ленинграде продолжало оставаться крайне напряженным. Обеспечить продуктами нужно было не только войска и гражданское население Ленинграда, но и беженцев, которые прибывали из окрестных городов и деревень, захваченных немцами. Кроме того, немало продовольствия гибло от бомбежек, обстрелов и пожаров, а также терялось из-за несовершенства карточной системы и учета снабжения.
6 сентября 1941 г. председатель Ленгорисполкома П.С. Попков сообщил в ГКО о том, что запасов продуктов в городе осталось очень мало, и просил ускорить отправку новых продовольственных подкреплений. По данным, которыми располагал я, продовольственных ресурсов в Ленинграде должно было быть больше. Надо было разобраться в этом на месте.
Я решил направить в Ленинград наркома торговли РСФСР Д.В. Павлова. Для того чтобы придать ему вес, решил выдать ему мандат уполномоченного ГКО по продовольственному снабжению войск Ленинградского фронта и населения Ленинграда. Сталин подписал мандат для него. Такой документ, подписанный Председателем ГКО, давал Павлову большие права: его указания были обязательными как для военных, так и для гражданских органов.
Павлов прибыл в Ленинград 8 сентября 1941 г., в день взятия гитлеровскими войсками Шлиссельбурга и установления блокады города с суши. Проверка на месте показала, что на 12 сентября 1941 г. в Ленинграде имелись примерно такие общие продовольственные запасы (исчисленные по нормам довольствия войск и населения, действовавшим в городе): хлебного зерна, муки и сухарей – на 35 дней; мяса и мясопродуктов (в том числе живого скота) – на 33 дня; жиров – на 45 дней; сахара и кондитерских изделий – на 60 дней.
Запасов было явно недостаточно. Задача состояла в том, чтобы как можно более экономно их расходовать в ожидании новых поступлений. Эвакуация из Ленинграда гражданского населения, начавшаяся в первые же дни блокады, не только сохранила жизни многих тысяч людей, но и уменьшила количество едоков, непосредственно не связанных с обороной города. По данным оперативных сводок НКПС, с 29 июня по 26 августа 1941 г. из Ленинграда было эвакуировано только железнодорожным путем 773 590 человек. Среди них было много беженцев из Прибалтийских республик, Карело-Финской ССР, Ленинградской и Псковской областей. В замкнутом кольце блокады помимо войск остались 2 489 400 ленинградцев (в том числе до 400 тыс. детей). Эвакуация людей продолжалась, но проходила медленно из-за транспортных ограничений.
Снабжение ленинградцев ухудшалось. В этих условиях жители города сами изыскивали способы пополнения продовольствия. Они собирали уцелевшие и неожиданно обнаруженные даже самые малые запасы продуктов в городе, на предприятиях, в подсобных хозяйствах, а также в пригородных районах и колхозах, проявляли величайшую изобретательность в изготовлении и применении всевозможных заменителей и суррогатов. Тем не менее наступил голод, от которого умирало много людей.
Все это требовало от Ленинградской партийной организации, Военного совета фронта, а также от соответствующих гражданских учреждений большой собранности и организованности, тесной связи с предприятиями и населением, строжайшей дисциплины, каждодневного учета и контроля за расходованием продовольствия. Хочу особо отметить роль горкома и его секретаря А.А. Кузнецова, талантливого и энергичного организатора масс, человека умного, работоспособного и обаятельного.
По согласованию со Сталиным я дал указание Павлову остаться еще на некоторое время в Ленинграде в качестве уполномоченного ГКО, и он работал там около пяти месяцев.
Полагая, что блокада Ленинграда будет скоро прорвана, совместно с Хрулевым был разработан план создания перевалочных баз на железнодорожных линиях, ведущих к Ленинграду (Тихвин, Волховстрой, Войбокало). На эти базы завозилось большое количество продовольствия с тем расчетом, что, как только блокада будет прорвана, оно без задержки будет доставлено в Ленинград.
Навигация на Ладожском озере той осенью была на редкость короткой. Она стоила нам огромных трудов и жертв. Но, несмотря на это, с 1 сентября 1941 г. и до того, как озеро замерзло, по воде в Ленинград было завезено тысячи тонн зерна, муки, круп и макарон, сотни тысяч банок мясных и рыбных консервов, миллион банок сгущенного молока, сотни тонн мяса и рыбы, масла и других продуктов, а также тысячи винтовок, пулеметов, сотни тысяч артиллерийских снарядов и мин, более 3 млн патронов и свыше 100 тыс. ручных гранат.
Продовольствие, с огромным трудом доставляемое в Ленинград, съедалось, как говорится, «с колес». Положение усугублялось тем, что 23–27 октября на Ладожском озере был сильнейший шторм и ни одно судно не могло выйти в рейс. В последующие дни навигация возобновилась, но далеко не в полном объеме, а с 15 ноября вообще прекратилась. В течение 28 дней (с 23 октября по 20 ноября) регулярного сообщения по Ладоге, по существу, не было. А 8 ноября гитлеровцам удалось захватить Тихвин и полностью блокировать Ленинград.
С середины ноября 1941 г. и до половины января 1942 г. положение в городе было особенно тяжелым. Наступил массовый голод. Несмотря на жесточайшую экономию, запасы продовольствия быстро таяли. В сентябре – ноябре 1941 г. Военный совет Ленинградского фронта вынужден был пять раз снижать нормы выдачи хлеба и других продуктов гражданскому населению, из них два раза в ноябре. С 20 ноября ленинградские рабочие и инженерно-технические работники стали получать по 250 г хлеба в сутки, а служащие, иждивенцы и дети – по 125 г. «Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам…» – так писала в своей «Ленинградской поэме» участница обороны Ленинграда, наша известная поэтесса Ольга Берггольц. Воинам, находившимся на передовой, выдавали в сутки по 300 г хлеба и 100 г сухарей, а личному составу всех остальных воинских частей и учреждений – по 150 г хлеба и 75 г сухарей.
Следует отметить, что нормы продовольственного снабжения армии, установленные в сентябре 1941 г. по моему и Хрулева предложению, выдерживались на протяжении всей войны. Исключения допускались лишь в самых редких случаях, как во время блокады Ленинграда, по специальным решениям военных советов фронтов, имевших на это право по решению ГКО. Армия вообще не испытывала недостатка в продуктах, хотя с организацией горячего питания бойцов, в частности на переднем крае, бывали перебои. Это послужило основанием для особого постановления ГКО и последующего широко известного в войсках приказа наркома обороны СССР от 31 мая 1943 г., которыми на лиц, виновных в плохой организации питания бойцов, были наложены меры взыскания по всей строгости военного времени.