Так бывает
Шрифт:
Рассуждал об этом, пока шел обратно, пока отогревался в машине, а затем и в гостиничном номере.
Все думал и думал.
Только эти самые думы были отвлекающим фактором или скорей напоминанием, что пригвоздило его к спинке стула гвоздями и не давало сдвинуться с места в направлении Таниного дома.
Кажется, такого права, свободно приехать к ней, он сам себя лишил несколько часов назад.
Только и в номере отеля, пусть и класса люкс сидеть было невыносимо.
Показушная роскошь внутренней отделки раздражала неимоверно. Вся эта позолота на лепнине,
Все в мире сейчас было отвратительным, и он сам в первую очередь. Ощущал себя мерзким, никчемным ублюдком, хотя мать родила его в браке, так что, чисто с фактической точки зрения ублюдком он не являлся.
Охрана оставалась за дверью в общей гостевой, а он был в спальне, когда услышал, как зазвонил мобильник.
«Абонент Танюшка».
В миг ком встал в горле, губы пересохли, сердце прострелило мгновенной болью, отголоски которой прокатились по всему телу волной боли, ноющей, противной, мерзкой, как и он сам.
– Таня?
– стоило только нажать на зеленую шашечку на сенсорном экране, поднести телефон к уху, и в нем все снова замерло, внутри оставалась только боль вперемешку с виной, пришлось прокашляться и повторить, - Таня?
– Это я.
– Кирилл?
– переспросил, сильнее сжимая телефон, ноги позорно перестали его держать. Господи! Только не это! Прошу только не со мной!
– А ты думал, кто?
– зло спросил мальчишка, - Тебе нужно сейчас к нам приехать.
– Таня... она в порядке?
– Была бы она в порядке, позвонила бы сама. Тебе нужно приехать, с тобой тут побеседовать хотят.
– Кто хочет?
– Да уж не Таня, ее седативными сейчас доктор собирается накачать. А у нас есть для тебя пара слов.
На этом разговор закончен.
Дима, будь он не дураком,- но за сегодняшний вечер он и так выяснил, что он идиот, -никуда бы не поехал. Провокация, чистой воды. Но собрался за минуту и рванул вниз, к машине.
Ребята из охраны не сказали ему ни слова, но смотрели не то, что не одобрительно, кажется мысленно, они его убили всеми известными им способами с особым изощренным старанием, выполняя манипуляции крайне старательно.
Дима читал ненависть в их глазах. Читал там злость, недоумение, что их Татьяна Юрьевна могла выйти замуж за такое ничтожество, читал по лицам даже нескрываемое презрение к нему, к их клиенту.
Будь на его месте кто-то другой,- морда кирпичом и все тут,- но он практически свой человек, ему можно и выказать неуважение, показать эмоции.
Так бывает... Так бывает и сейчас главное, -пережить, переждать, когда накал спадет. Вот тогда можно будет все, как следует обдумать.
Пока ночные огни проносились в окнах машины и уже знакомые улицы были совсем близко, Дима поймал себя на том, что смирился. Чувствовал в себе смирение с ситуацией в целом, и ощущал смирение и с абортом Тани.
Еще совсем недавно он и подумать не мог, что сможет не простить пока что, но уже быть готовым к такому шагу, а сейчас ощутил
Гулкая, тягучая, ждущая, чего-то, пустота. И чего она ждала? Новой волны боли? Или же ждала чего-то радостного, теплого, сладкого и тягучего, как мед акации, что так любит Таня?
Когда позвонил Кирилл с номера Тани... Те пару секунду, когда Дима не знал жива ли она, а точнее считал, что своими руками сломал Таню, своими руками толкнул ее к смерти... Боже! Если б он окончательно поседел за какие-то секунды, он бы не удивился этому совершенно.
Машина даже остановиться до конца не успела, а он уже летел в подъезд, бежал по лестнице, потому что ждать еще и лифт сил не было.
Ему нужно было удостовериться, что Таня жива. Это казалось первостепенно важной задачей, жизненной необходимостью.
Звонить в дверь не пришлось.
На лестничной площадке стояли Кирилл и Саныч. Второй что-то тихо выговаривал напуганному мальчишке.
Саныч выглядел постаревшим, лицо посерело, глаза блеклые, от былой статной осанки не осталось ничего. Он будто в росте уменьшился.
На Кирилла смотреть и вовсе было страшно. Глаза лихорадочно сверкали то злостью, то паникой, волнением и еще безграничной любовью и верой. В кого именно эта вера и любовь, спрашивать глупо. Только один человек во всем свете мог быть достоин такого слепого обожания и волнения.
– Кто тебя просил, а? Ты совсем сбрендил?
– Саныч прекратил шипеть на парня, стоило ему только заметить Диму.
Когда его заметил и Кирилл, Дима замер на ступеньке. В ушах снова зашумело, стоило только в глазах парня увидеть дикий страх.
– Таня где?
– еле сумел выговорить он, обращаясь сразу к обоим мужчинам.
– А ты ее добить, что ли, пришел, чтоб не мучилась, бедняжка?
– полыхнул злостью Саныч и двинулся к Диме, сбросил руку Кирилла, который пытался его остановить.
– Какого черта между вами произошло? Ты, гнида, что наделал?
– Саныч схватил его за отвороты рубашки шибанул об стену, - Я спрашиваю, какого хрена ты ей наговорил?
– Отвали от него, Саныч.
– на площадку из приоткрытой двери выглянул Олег, - Добром прошу, хватит с нее на сегодня потрясений.
Саныч недовольно покосился в темноту коридора за спиной Олега, отпустил Диму и презрительно сплюнул от отвращения всей ситуации, пошел в квартиру, полностью распахнув дверь, отпихнув с дороги Олега, наблюдавшего за шефом слишком пристально.
– Слышь, доктор, ты бы нам еще чего для сердца оставил, не нравится мне Сан Саныч, как бы еще ему врача вызывать не пришлось.
– проговорил Олег, при этом не спуская внимательного взгляда с Димы.
– Олег, я Вам выпишу рецепт, только уж Вы сами проследите чтоб принял все Ваш начальник, а Татьяне через пару дней сам все дам, пусть придет ко мне, как договаривались.
– голос был Диме не знаком, а когда на площадке показался двухметровый детина с очень умными проницательными глазами, он даже опешил несколько.
– У нас новые действующие лица?