Так любят люди
Шрифт:
Восторг, спокойствие и уверенность, трагедия потери… Такие вот этапы.
Дальше все будет именно так: восторг, спокойствие и уверенность, трагедия потери.
Восторг, спокойствие и уверенность, трагедия потери… Восторг, спокойствие и уверенность…
И так – до бесконечности.
Только в первый раз все более обостренно. Опыт, конечно, облегчает существование, но лишает открытий…
Господь как бы говорит: оно тебе надо, дорогой? Вот так вот будет всю жизнь. Подумай: отличная оценка важнее любви, разве нет? Научись
Это понятная логика. Очевидная.
А с любовью – что?
Восторг, спокойствие и уверенность, трагедия потери… Восторг, спокойствие и уверенность, трагедия потери… И так всю жизнь?
Оно тебе надо, дорогой?
Бог дает нам несчастье первой любви, чтобы мы успокоились. А мы чего?
А мы не слушаем Бога. Молимся. Просим о чем-то своем, нам необходимом. Но не слушаем. Ни в любви. Ни в чем другом.
Гордыня…
Я все понимаю. Я слышу Бога. Но сейчас будет не так. По-другому все будет. Это не грабли. Это новый путь. Сейчас будет не так, как раньше. Потому что есть логика, но ведь есть и чудо.
На что надеяться в любви, как не на чудо, если она сама и есть чудо?
Первый раз надеешься на чудо. Грабли.
Успокойся!
Нет. Еще раз надеешься на чудо. Грабли.
И опять. И снова.
И так – до седых волос. Или – до лысины, как в моем случае.
Почему-то очень долго я не выливал остатки кефира. Я ненавидел Ольгу. И мечтал, чтобы она мне позвонила. Мне казалось, что эта треклятая бутылка соединяет нас.
Я был сумасшедший. Как бывает сумасшедшим всякий, кто потерял любовь.
А потом я встретил Катю.
Я посмотрел на телефон: вдруг нечаянно я выключил звук и эсэмэска пришла?
Не пришла, конечно.
Разумеется, не пришла. А как же иначе?
– Ужасно неудобно рассказывать про это все… Чужому человеку… Извините… Но свои… Они же любят меня очень. Потому и свои, что любят. Они говорят: рви, убегай, улетай… Куда я убегу? У меня ж клиенты… И ребенок… Еще года нет ему.
А вы ведь можете дать совет, да? Потому что я сама не в состоянии разобраться. И вообще, так ужасно все… Ужасно… Эталонная красавица. Идеальная фигура. Огромные голубые глаза.
Периодически всхлипывает, вытирает глаза салфеткой, потом рвет ее, обрывки аккуратно складывает в пепельницу…
И опять всхлипывает, вытирает, разрывает, складывает…
– Мы с Сашкой… Сашей… Александром… Это муж мой… Мой муж… Бывший… Ну вот… Мы с ним женились по любви. Он меня завоевывал, хотя я сдаться была готова в первую же ночь. Красиво завоевывал… Мы однажды с ним поссорились, так он кран пригнал подъемный к окнам моей квартиры, чтобы извиниться так. Представляете? Оказывается, в Москве можно за деньги заказать… Не знаю, как называется… Машина, на которой
И вот, представляете, сижу я дома… Вдруг стук в окно… Я не испугалась даже, потому что не поверила. Смотрю: а в окне Сашкина физиономия. Представляете?
Не важно это все. Не важно уже. Вспоминается. Хотя и не важно. Вот.
Поженились мы, понятно. И начали хорошо жить. Четыре с лишним года хорошо жили. А потом… Я стала замечать что-то… В постели… Про это можно говорить?
Какой-то он стал… Не знаю, как сказать… Формальный. Можно так сказать? Нет, все делал. Но как-то формально.
Он вообще-то страстный очень, Сашка. Меня даже кусал иногда… Извините… Вот. А тут какой-то…
Мы как раз с ним тогда на балет ходили, ну, в тот период… Мы с ним часто там – театры, балет… Ну вот, я смотрю и думаю… А думаю я про свое, понятно… И вот я думаю, что балет – это же, в сущности, физические упражнения.
А когда музыка, когда страсть – страсть, да – это же совсем другое дело.
Ну, ему рассказала про это в антракте, когда мы шампанское пили… А он спросил: «Ты на что намекаешь?» Я отшутилась, поцеловала его, но чего-то так мне грустно стало, словно от предчувствия.
И тут я забеременела. Долго не получалось, к врачам ходила. Вот нашу медицину все ругают, а мне помогли.
Сашка вокруг меня прям вился весь, шагу не давал ступить. Волновался очень.
Сейчас я, правда, думаю: может, играл? Но не важно. Теперь.
Сыночек родился. Я назвала его Сашей потому, что это – единственное имя, которое для меня имеет смысл.
Когда ребенок рождается, вся жизнь вокруг него вертится, и я как-то про наши отношения с Сашей-старшим перестала думать. Да и что плохого может быть, когда такой классный пацан растет.
Когда Сашке было восемь месяцев, я перестала его грудью кормить. Сейчас ругаю себя за это: дольше бы кормила, дольше с мужем бы жили. Но устала я, если честно. В общем, перестала. И прямо вот на следующий день Саша мне во всем признался. Оказывается, у него был роман на стороне. И там тоже родился ребенок, практически ровесник нашему Саньку.
Сашка так сказал все спокойно – готовился, видимо, долго, репетировал. Вещи собрал и ушел.
Я – в слезы. Но долго же нервничать нельзя: ребенок – он, когда маленький, мать очень чувствует и тоже начинает нервничать.
Успокаиваю себя, как могу, а не выходит… Уложу его спать, разрыдаюсь, а он просыпается тут же и – в слезы. И, главное, сухой и есть не хочет, а рыдает. Удивительно все-таки Бог все упорядочивает… А вы сами в Бога верите? Не важно…
Меня знаете что мучает? Что ж это такое во мне не так, что он к другой ушел? Что-то, значит, во мне неправильное… Я ее не видела ни разу. Но ведь это не важно – красивей она меня или нет, правда? Уходят ведь не к красивым. А к каким уходят, вы не знаете?