Так становятся звёздами 1
Шрифт:
К рассвету миновали около пятидесяти милей.
Вторая остановка походила на первую, а третья на вторую. Граф Фейрас позаботился, чтобы Гаитэ не страдала в пути ни от усталости, ни от холода. Повсюду их встречали с почётом и уважением, повсюду изо всех сил старались услужить, к чему Гаитэ пока не привыкла, но ей это, безусловно, нравилось.
К вечеру седьмого дня пути с вершины холма она заметила огромное скопление домов. Это был Жютен.
Молодую женщину поразила и арка огромных городских ворот, и размеры зданий, следующий за ними.
От двери одного дома отделился человек и поклонился им:
– Прошу вас, сюда!
Граф Фейрас одобряюще улыбнулся утомлённой Гаитэ:
– Прибыли, сеньорита.
Стоявший на ступеньках светильник освещал лестницу. Поднявшись, они вышли в коридор с тремя распахнутыми дверями, за одной из которых оказалась столовая, где ярко полыхал огонь и поджидал накрытый ужин.
– Этот дом принадлежит моей семье? – поинтересовалась Гаитэ.
– Нет, сеньорита, это просто дом. Если вы хотите оставаться инкогнито, будет лучше, если о вашем присутствии в городе никто не узнает.
– Верно, – согласилась она. – Есть какие-нибудь новости?
– Новости? Откуда и о ком?
– О моей матери – прежде всего. И о Фальконэ. Нужно придумать, как удобнее всего получить императорскую аудиенцию, не раскрывая себя раньше времени.
– Думаю, встретиться будет не сложно, ведь скоро состоится свадьба императорской дочери и принца Конэ Киэнчи. Приглашена вся высшая знать.
– Но не я, – огорчённо пожала плечами Гаитэ.
– Осмелюсь доложить, что один из ваших дальних родственников, кардинал Каломэн, сумеет достать приглашение.
– Что ж? – улыбнулась Гаитэ. – Остаётся лишь решить извечный женский вопрос – что надеть?
Город словно замер в предвкушении свадьбы. По случаю столь знаменательного события толпы провинциалов наводили столицу и уже начали проявлять нетерпение – приезд принца из Веаполя всё оттягивался.
В толпе вокруг лавчонок, которая никогда не редела, рождались язвительные песенки, стихи, пасквили и памфлеты о том, что никто не желает брать в жёны потрепанную девку из проклятого рода Фальконэ, которая, в ожидании достойного жениха сумела пожить с обоими венценосными братьями, да оба надоели.
Пробегая глазами по замусоленному листку, всунутому в руку за полмонеты, Гаитэ не знала, смеяться ли ей над грубо и остроумно сплетёнными фразами или возмущаться ими? Как не знала, стоит ли верить написанному или принять как грязную сплетню?
Заметив в её руке одну из грязных писулек, граф Фейрас, побагровев лицом, с проворством, которого Гаитэ от него никак не ожидала, вырвал листок, скомкал и выбросил:
– Какой стыд, госпожа! Как вы осмелились принести в дом такую гадость? Где вы это взяли?
– Купила у какого-то голодного писаки на Базарной площади. Он просто сунул мне бумажку в руки и нагло потребовал деньги. Я не осмелилась отказать.
– Наглость этих людей переходит все границы! Иногда ловлю себя на мысли, что закон к ним слишком благоволит. Подумать только, их сажают в тюрьмы, вместо того, чтобы вздёрнуть или четвертовать немедленно!
Гаитэ едва не поперхнулась от такого «милосердия».
– Четвертовать за пасквили?
– Как ещё прикажите бороться с этими грязными людишками?
– Зачастую их пасквили ядовиты, но не лживы. Может быть, знати стоит лучше бороться со своими пороками, вместо того, чтобы рвать языки слугам за сплетни?
– Я бы подобным слугам ещё и глаза выкалывал.
– Ну и руки бы им тогда оторвать, – язвительно фыркнула Гаитэ. – Ваш поступок отличается крайней неразумностью. Он может привести лишь к тому, что вскорости ночной горшок за собой придётся выливать лично..
– Сеньорита, что вы вообще делали одна на улицах? Ни одна уважающая себя женщина не рискнёт прогуливаться без охраны.
– А я прогуливалась с охраной, – поспешила заверить его Гаитэ.
Слуга матери начал порядком досаждать, но отказаться от его услуг она пока не могла. Приходилось терпеть его опеку и быть благодарной. Кстати, было за что благодарить. Служил он верно и не требовал платы. Как сама Гаитэ подозревала, потому, что имел куда более свободный доступ к казне её семьи, чем она.
Празднества по случаю бракосочетания принцессы Эффидели состоялись в среду. Веселье началось с самого утра. Залпы пушек перекликались с колокольным звоном. Городская стража в парадной форме щетинилась пиками, алебардами и мушкетами, заняв свои места на улицах, раздавая листочки с программой торжеств и маршрутом императорского кортежа.
Улицы и площади кишели народом. Гаитэ эта шумная толпа напоминала взволнованное море, где каждая волна словно рокочущий вал. Не имея возможности присутствовать на торжественном императорском выезде среди знати, она решила посмотреть на него с другой стороны – со стороны простонародья. Понимая, что это рискованно и вряд ли получит одобрение со стороны её опекуна, она ни словом ему об этом не обмолвилась. Но, чтобы не попасть в неприятности, прихватила с собой охрану.
Главная церемония встречи гостей состоялась на Площади Всех Святых.
Гаитэ не могла отвести взгляда от крепости – восемь башен со сторожевыми вышками, слепые толстые стены, решётчатые ворота, подъёмные мосты – все впечатляло масштабами и габаритами.
Император на белом иноходце во всём своём великолепии первым проплыл мимо сурового стража его власти, провожаемый ликующими криками толпы. Потом потянулись шеренги высшей знати. Возглавляло их духовенство, за духовенством двигались военноначальники. За военными шли отцы города, за ними трубачи с трубами и отряд лучников. Потом – купечество с эскортом лакеев. И уже в хвосте тянулись городские советники, мастера гильдий суконщиков, бакалейщиков, галантерейщиков, меховщиков, аптекарей и виноторговцев в бархатных костюмах, каждый со своей стражей.