Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)
Шрифт:
Глава тринадцатая
Тем временем миссис Дин с пользой проводила время в обществе мистера Моттисфонта. Как и Валери, бизнесмен чувствовал себя униженным и оскорбленным, и миссис Дин легко удалось завоевать его доверие. Моттисфонт нарисовал нелестный портрет Стивена, а его отчет обо всем, что предшествовало убийству, не вселил в нее особых надежд на благополучный исход расследования. В свете его рассказа перспективы Стивена казались даже еще более мрачными, чем после разговора с Джозефом. Миссис Дин все больше хмурила брови, а когда Моттисфонт заявил, что на ее месте запретил бы своей дочери выходить за такого человека, она уклончиво ответила, что толком еще ничего не решено и Валери слишком молода, чтобы думать о замужестве.
Ситуация для заботливой матери и впрямь выходила затруднительной. Миссис Дин не знала, каковы точные размеры состояния Натаниэля Джерарда, но все свидетельствовало о том, что оно весьма значительно, а в наше трудное время не так-то легко найти богатого молодого жениха. Однако если Стивена посадят за убийство (а подобный исход казался очень вероятным), он наверняка останется без денег, и тогда Валери не получит ничего, кроме сомнительной репутации невесты уголовника.
Беседуя с Моттисфонтом, миссис Дин машинально кивала и давала нужные ответы, но ее мозг упорно трудился над решением проблемы. Само собой, она даже мысленно не хотела признаваться себе в том, что чуть ли не насильно принудила Стивена к женитьбе, однако уже после нескольких часов в Лексэме ей стало ясно: их кратковременный роман подошел к концу. Стивен мог бросить ее дочь в любой момент, даже если бы дело обошлось без его ареста. Главная проблема заключалась в том, что, хотя внешне Валери была хорошенькой как кукла, ей не хватало ума, чтобы удержать такого жениха. Миссис Дин предпочитала трезво смотреть на вещи. Увы, ее малышка была слишком легкомысленна. Ей нравились комплименты и внимание мужчин, и если окажется, что Стивен не способен удовлетворить ее запросы, она запросто взбрыкнет и разорвет помолвку.
Погруженная в невеселые мысли, миссис Дин поднялась к себе в комнату. Когда в коридоре послышался голос Валери, перебрасывавшейся шутками с Ройдоном, она попросила ее зайти и поинтересовалась, как та провела день со Стивеном.
– Я его не видела и не знаю, где он, – ответила Валери, разглядывая себя в зеркале. – Наверное, общается с Матильдой Клэр. День прошел ужасно: я ничего не делала, только слушала, как Пола цитирует отрывки из пьесы Уиллоби, и еще беседовала с инспектором.
– С инспектором? О чем?
– Так, о всяких пустяках. Должна признать, он гораздо приятнее, чем я ожидала. Мистер Хемингуэй хотя бы понимает, в каком ужасном положении я оказалась.
– Он задавал тебе какие-нибудь вопросы?
– Да, о проклятом портсигаре, но совсем не так, как первый инспектор. Он верил всему, что я говорила, и не пытался запугать меня.
Миссис Дин сразу поняла, что с инспектором Хемингуэем надо держать ухо востро, и постаралась выудить из дочери как можно больше информации. Когда та передала свой разговор с инспектором, она задумалась. Хемингуэй явно подозревал Стивена, а если добавить к этому завещание Натаниэля Джерарда и вескую улику в виде портсигара, арест выглядел почти неизбежным.
Миссис Дин гордилась своим умением принимать быстрые решения и в очередной раз продемонстрировала эту способность.
– Знаешь, милая, – произнесла она, – я не в восторге от твоего будущего замужества.
Валери от изумления перестала красить губы и уставилась на мать.
– Но это же твоя идея!
– Да, потому что я хотела, чтобы ты была счастлива, – твердо ответила миссис Дин. – Любая мать мечтает видеть счастливыми своих дочерей.
– Мне уже совершенно не хочется выходить за него замуж, – призналась Валери. – Деньги в жизни не главное, правда? К тому же Джерри Тинтерн мне нравится больше, чем Стивен, а его ведь не назовешь бедняком. Только я ума не приложу, как выпутаться из данной ситуации. Если я брошу его сейчас, когда он попал в беду, получится не совсем красиво, а потом люди обо всем узнают и скажут, что я мерзавка.
Эти здравые, хотя и неуклюже выраженные мысли внушили миссис Дин слабую надежду, что, вероятно, из ее дочери все-таки выйдет какой-то толк.
– Нет, котеночек, тебе не стоит бросать Стивена! – воскликнула она. – Но если я ему объясню, что не могу позволить своей дочери быть невестой человека в его положении, уверена, он все поймет. Как-никак он джентльмен.
– Ты хочешь сказать, что я могу свалить всю вину на тебя?
– Тут нет никакой вины, – ответила миссис Дин, убедившись, что ее надежды были напрасны. – Просто твоя мать не желает, чтобы ты связывала свою судьбу с человеком, репутация которого оказалась под вопросом.
– Боже мой, мамочка, но это звучит так старомодно! Хотя я не против. Главное, мне не нравится Стивен, и я думаю, что из него вышел бы ужасный муж.
– Ты прекрасно знаешь, что твоя мама не одобряет подобные разговоры, – осадила ее миссис Дин. – Просто отдай мне кольцо и позволь самой обо всем позаботиться.
Валери нерешительно сняла с пальца кольцо, видимо, только сейчас осознав, что придется вернуть его Стивену.
– Мне не хочется с ним расставаться, мама, – призналась она. – Можно, я его оставлю у себя, если Стивен согласится?
– У тебя будет еще много украшений, милая, и получше этого, – произнесла миссис Дин, решительно отобрав у нее кольцо.
На этом разговор закончился. Валери взяла в руки губную помаду, а миссис Дин отправилась на поиски Стивена.
Она готовилась применить все свое красноречие и такт, но ей не понадобилось ни то ни другое. Стивен с поразительным благодушием прервал ее на полуслове. Он согласился, что в подобных обстоятельствах не может рассчитывать на продолжение отношений со столь чувствительной особой, как ее дочь, убрал кольцо в карман и с издевательской готовностью подхватил мысль миссис Дин, что он и Валери сумеют остаться добрыми друзьями. Стивен пошел даже еще дальше, с улыбкой заявив, что станет для Валери родным братом: замечание, окончательно убедившее миссис Дин в том, что, с деньгами или без, в его лице она избавилась от весьма сомнительного зятя.
Миссис Дин никогда не относилась к тем женщинам, которые дают волю гневу вопреки собственным интересам. Поскольку ей предстояло оставаться в Лексэме до тех пор, пока полиция не позволит Валери покинуть особняк, она вышла к чаю с легкой улыбкой, и лишь холодок в глазах выдавал ее истинные эмоции.
Новость о разорванной помолвке быстро распространилась по дому, вызвав у его обитателей самые противоречивые чувства. Моттисфонт заявил, что девушка поступила правильно. Ройдон – приверженец сурового реализма в пьесах, но романтик в глубине души – осудил вероломство в столь очаровательном создании. Пола безразлично заметила, что никогда не относилась к этому союзу всерьез. Мод вяло выразила свое одобрение. Матильда искренне поздравила Стивена. А Джозеф заволновался и выразил надежду, что предательский удар не поколеблет мужество его племянника. Встретив в коридоре Стивена, он схватил его за руку раньше, чем тот успел отпрянуть, и срывающимся голосом спросил:
– Мой мальчик, что я могу для тебя сделать?
Стивен промолчал, справедливо сочтя эту фразу чисто риторической. Тогда Джозеф сердечно сжал ему руку и добавил:
– Поверь, она тебя не стоила. Я знаю, тебя это не утешит, мой бедный мальчик, но когда-нибудь ты убедишься, что милосердное время лечит все.
– Большое спасибо, – отозвался Стивен, – хотя ты зря тратишь на меня свое сочувствие. Выражаясь твоим дурацким языком, мы с Валери решили, что не походим друг другу.
Если он рассчитывал таким способом остановить поток соболезнований своего дяди, то был жестоко разочарован. Тот немедленно похлопал его по плечу и понимающе кивнул: