Так велика моя любовь
Шрифт:
— Черт побери! — взревел Николас. — Я не допущу этого! Лучше я пойду под арест, чем отпущу ее с таким, как фы!
— Николас, пожалуйста, — попыталась утихомирить его Илис. — Ведь это самое простое решение…
— Я несу за фас ответственность, Илис, и ради своего спокойствия хочу быть уверенным ф фашей безопасности. — Он отвел ее в сторону и с горячностью прошептал: — Один раз я подвел фас. И не хочу, чтобы это повторилось, потому что ф противном случае сердце и душа у меня просто не фыдержат.
— Не нужно так тревожиться обо мне, Николас. Я вполне способна позаботиться о себе…
Он покачал головой:
— Фы не смогли позаботиться о себе ф конторе, не сможете
— Со мной поедут Фич и Спенс…
Ганзейский капитан пренебрежительно фыркнул и перевел взгляд на парочку, которая корчилась в муках недалеко от загона Эдди. Кожа на их лицах приобрела зеленоватый оттенок, в глазах отражались тоска и страдание. Не вызывало сомнения, что ни один из них не способен справиться с самим собой, не говоря уж об англичанине. Если бы Николасу предоставили возможность отгадать, что же с ними произошло, он сказал бы, что они ведут жестокую борьбу с пищей, которая никак не желала оставаться в их желудках.
— Ответственность за фашу безопасность лежит на мне, Илис, и я не имею права перепоручать свои обязанности кому-то другому. Что касается этих двоих, как только мы поднимем якорь, они оба повиснут на леере.
Николас повернулся к англичанину.
— Ф любом случае мой путь лежит ф Англию, Kapitan Сенклер, — с явной насмешкой произнес он, — и у меня нет никаких фозра-жений против того, чтобы фы сопровождали мое судно. Но если фы намереваетесь заковать ф кандалы меня или моих людей… или перевести леди Илис на свой корабль, мне придется отказаться от фашего гостеприимства… облачив свой отказ ф любую необходимую форму. — Сенклер открыл было рот, собираясь возразить, но Николас предупреждающе поднял руку. — Неужели фы считаете, что я настолько глуп, чтобы попытаться сбежать, когда у меня на хвосте сидят два корабля, фооруженные пушками? Гораздо дешевле позволить препроводить себя ф Англию, чем потом латать изрешеченный ядрами корпус.
— Я принимаю вашу точку зрения, — заявил капитан Сенклер, почувствовав, что ганзеец будет до конца стоять на своем.
Спор же почти наверняка выльется в кровавую стычку, а это, если учесть, что англичанка выступит в качестве свидетеля, приведет к довольно неприятным для него последствиям. У него прямо из-под носа выдернули лакомый кусок, лишив возможности, с одной стороны, разнести в щепки ганзейское судно, а с другой — привести в исполнение свои угрозы так, чтобы при этом не выставить себя в дураках.
— Я верю вашему слову. Пока мы не достигнем устья Темзы, я буду следовать сбоку, причем с заряженными орудиями, а потом стану в кильватер. — Кивнув Николасу, он повернулся к Илис и поклонился: — До встречи, госпожа Редборн.
Широко расставив ноги и уперев руки в бока, Николас наблюдал, как абордажная команда покидает его судно. Он дождался, когда отцепили крюки, и двинулся по палубе, на ходу выкрикивая команды. Вскоре корабль снова устремился вперед. Николас знал, что ждет их в Англии, но это был вопрос чести. Он показал, что не допустит, чтобы какой-то там англичанин грозил ему арестом, не имея на то ни оснований, ни законно подтвержденных полномочий.
Глава 27
В Лондоне царил переполох, вызванный арестом и заключением в Ньюгейт ганзейского капитана и его команды. А на узком участке набережной, в том месте, где пришвартовался корабль Эндрю Сенклера, поднялся самый настоящий мятеж. Илис поставила на место напыщенного английского капитана. Возмущенная вопиющей несправедливостью, совершенной якобы в целях защиты ее интересов, девушка дала волю своему гневу и открыто показала Сенклеру, насколько велико ее неодобрение.
— Вас никто не назначал охранять меня, поэтому я не желаю слушать ваши лживые заявления. — Она остановилась, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, и с новой силой набросилась на ошеломленного англичанина: — Вы оказались грабителем с большой дороги, вы опасны для честных людей! Я не успокоюсь, пока капитан фон Райан и его команда не будут выпущены на свободу и пока вы не принесете им своих извинений. Запомните мои слова! Я обращусь к самой королеве и приложу все усилия, чтобы дело было доведено до конца как можно скорее. Я буду бороться до последнего вздоха.
Сенклер попытался было взять девушку под локоть, чтобы проводить ее к ожидавшей лодке, но та гневно выдернула руку.
— Единственное, что от вас требуется, — это освободить капитана фон Райана и его людей! Поэтому оставьте меня в покое!
Не найдя достаточно веских аргументов, чтобы утихомирить даму, Сенклер передал Илис на попечение лодочника. Он хранил полное молчание, пока Спенс договаривался об отправке Эдди и кобылы в конюшню Бредбери, а Фич перетаскивал в лодку багаж Илис. Наконец эта парочка, бросив исподтишка осторожный взгляд на расстроенного капитана, расположилась подле разъяренной девушки. Им стало страшно при мысли, что этот человек может пойти на все ради того, чтобы заключить невиновного в тюрьму. Они живо представили, что бы произошло, если бы капитан Сенклер столкнулся с маркизом, и были едины во мнении, что лорда Сеймура спасло лишь то, что он не отправился с ними. В их сознании не зародилось ни малейшего сомнения, что он был бы немедленно схвачен и брошен в Тауэр.
Через некоторое время лодка причалила к пристани, расположенной во владениях сэра Рэмси Редборна. Выгрузив багаж и расплатившись с лодочником, Фич и Спенс перетащили сундуки на крыльцо. Еще во время плавания капитан Сенклер сообщил Илис, что в настоящий момент в этом особняке проживает ее дядюшка вместе со своим семейством. Девушка приняла это известие с напускным спокойствием, но в душе поклялась, что от имени мужа обратится к королеве и приложит все усилия, чтобы честь Максима и его право на владение дорогим его сердцу Бредбери-Холлом были восстановлены.
Илис с тревогой приближалась к двери дома, который она когда-то покинула. Воспоминания об ужасах заточения затмили память о счастливых днях, проведенных в этом особняке под защитой и покровительством отца. Если бы обстоятельства позволили ей отказаться от встречи с королевой, она бы сразу же отправилась в Бредбери-Холл, не задерживаясь в Лондоне. Илис боялась, что даже охранявшие ее Фич и Спенс не смогут помешать Кассандре вновь схватить ее.
Просторный холл был ярко освещен. Из соседней комнаты доносился приглушенный шум, и на секунду Илис показалось, что она узнала голос дядюшки, но слов разобрать не удалось.
— Великий Боже! Это же госпожа! — воскликнула пожилая горничная, появившаяся на лестнице. — Она вернулась!
Услышав ее громкий возглас, со всего дома сбежались слуги. Они в нерешительности остановились в дверях и робко, почти с испугом, разглядывали девушку. Одни из них были недовольны ее возвращением, а другие обеспокоенно качали головой. Но никто не осмеливался подойти, и Илис, озадаченная столь сдержанной встречей, направилась к ним. Ее неуверенные шаги эхом отдавались под сводами холла. Шум голосов в соседней комнате стих. Девушка буквально кожей ощущала пристальные взгляды слуг. Наконец экономка, невысокая женщина по имени Клара, отважилась выйти ей навстречу.