Такая чистая любовь
Шрифт:
– Давай, Федя, – вздохнул я, – вводи свой пароль!
– Сейчас сделаем! – он ринулся к двери, но из-за своего уменьшенного роста уже не мог дотянуться до клавиатуры.
– Эх, Федя, Федя… Диктуй уж!
Несмотря на похмелье, Федя ни разу не сбился, видимо, помнил пароль наизусть. Как говорят у нас в народе: мастерство не пропьёшь. Едва я набрал последнюю цифру, дверь отъехала в сторону. Путь свободен.
Мы вошли в подземелье. Вопреки моим ожиданиям, оно совсем не походило на пещеру, скорее, на подземный музей: высокие потолки с хрустальными люстрами, широкие своды, расписные стены. Я представлял себе этот мир по-другому:
Дорога понемногу спускалась, воздух становился более влажным, прохладным, но дышалось легко, будто в стенах имелась встроенная вентиляция. Скучать не приходилось, на пути попадались затейливые рисунки со странными надписями на латинице. С рекламой, предупреждениями и даже угрозами, причём специфический американский юмор можно было толковать двояко:
Не уверен – не живи!
Вернись пока не поздно!
А ты не забыл помолиться?
Но я же тебя предупреждал… (Господь)
Лишь однажды попался указатель на нашем родном, русском языке. Деревянный столбик, от которого в разные стороны отходили три стрелочки с надписями:
Налево пойдёшь – файлы потеряешь,
Направо пойдёшь – систему положишь,
Прямо пойдёшь – себя угробишь…
– И что это значит? – я вопросительно посмотрел на Федю.
– Это наши хакеры так шутят, – усмехнулся он. – Нам прямо.
Чуть позже я понял, что хакеры не шутили, вскоре появилось первое препятствие. Потолок сузился до размеров моего роста, а стены сошлись так плотно, что впереди оставался лишь узкий длинный проход, который преграждали автоматические дверцы, наподобие турникета в метро.
– Антивирусная проверка, – шепнул Федя. – Дальше по одному.
– А если не пройдём тест на вирусы?
– На карантин отправят, – успокоил нас Федя. – В антивирусный диспансер.
Мне такая перспектива совсем не нравилась, дверцы грозно попискивали, того и гляди защелкнутся не там где надо. Но деваться некуда, нужно идти. Я рискнул первым. Едва ступил на полосу препятствий, как над головой что-то противно засвистело, запищало, лампочки заморгали: красным, жёлтым, зелёным, – будто светофор в ускоренном режиме. Стало страшно. А если пол провалится? Сразу вспомнилась молитва, и, беззвучно повторяя слова, я стал мелкими шажками продвигаться вперёд.
Слава богу, пронесло, дверцы не захлопнулись, пропустили. Вторым пошёл Федя, он даже не заморачивался, одним прыжком перескочил на ту сторону. С Джейком тоже оказалось всё в порядке, а вот у волка вышла загвоздка: не мог он между турникетами протиснуться, объём не позволял. Пришлось прогнуться, и кое-как, полубоком, проползти через эту полосу препятствий. Мы за него сильно переживали, боялись, что сшибёт он всю эту навороченную систему, а она его в отместку пошлёт в антивирусный диспансер. Но обошлось, первую преграду преодолели. Приободрились мы, не так страшен Билл Гейтс, как его программисты малюют.
Впереди коридор опять расширился, стало светлее, и вскоре перед нами открылся внушительный зал с гранитным обелиском у входа, который украшала золотая гравировка: Windows 10.
– Главное окно системы, – объяснил Федя. – Сейчас мы попадём на его рабочий стол.
Это хорошо, лишь бы не на обеденный…
Мы прошли через весь зал и уткнулись в гигантское дерево, загораживающее проход. Дуб не дуб, по толщине, скорее, баобаб. Ствол уходил высоко вверх, а на ветках вместо листьев висели жёлтые конвертики с фигурной окантовкой по краям.
– Дерево папок, – подал голос Федя. – Сваливать надо.
Это точно. Но как? Я озадаченно огляделся вокруг. Рабочий стол в реале смотрелся совсем не так, как с монитора компьютера. Стены украшали рекламные плакаты, вывески, слоганы, – все как один с логотипом Майкрософта. Прямо в центре на бронзовом пьедестале возвышалась зеркальная дверь с табличкой: "Офис". За ней тянулись длинные ряды киосков, торговых палаток, а в самом дальнем углу высвечивалась огромная кнопка с надписью "Пуск", и каменный сарай, смахивающий на трансформаторную будку.
Мы подошли к противоположной стене, увешанной золотистыми иконками, и на каждой из них высвечивался лик великого программиста всех времён и народов – Билла Гейтса. Внизу под этим иконостасом возвышалась груда металлолома – ключи, обрубки арматуры, сваленные в одну большую кучу, – а вдоль стены стройными рядами стояли бейсбольные биты.
– Вот! – оживился Федя. – Биты! То, что надо. Подсчитайте сколько их!
Я решил больше не задаваться вопросами, Федя – главный, ему видней. Стали мы с Джейком считать биты. Он зашёл с одной стороны, я – с другой. Встретились посередине, бит казалось ровно шестьдесят четыре штуки.
– Ясненько, – зацокал копытами Федя. – Значит, 64-х битная система. Сейчас попробуем перейти в режим «Три D». Видишь эту иконку? – Он показал на рисунок с изображением Билла Гейтса в больших зелёных очках и мотоциклетном шлеме. – Бери биту и бей по ней со всей мочи.
Да это запросто! Давно хотел врезать по этой бесстыжей физиономии.
Я схватил бейсбольную биту, и, широко размахнувшись, обрушил её на икону.
– Получай, гад!
Видать, хорошо приложился. Конкретно. Удар достиг цели, да так, что свет померк, пол заходил ходуном, а гигантское дерево накренилось и с ужасным треском стало заваливаться набок.
Я испуганно отскочил в сторону. Что это? Землетрясение? Конец света?
Но Федя стучит копытцем, показывает, мол, всё о`кей. Свет поморгал-поморгал и снова зажёгся ещё ярче прежнего, а дерево, проломив стеклянные перегородки, грохнулось наземь и раскололось на две части, как раковина моллюска.
– Получилось, – кивнул Федя. – За мной!
Мы вошли в образовавшийся тоннель. По обе стороны тянулись кривые шершавые стены с множеством дверей, окрашенных в жёлтый цвет. Казалось, они вели в загробный мир, но Федя объяснил, что это обычные файловые комнаты, и нам нужно найти ту, где прячут Василису. Легко сказать, двери были без номеров, и за каждой открывался новый коридор с множеством входов-выходов. С виду все выглядели одинаково, и вскоре я уже потерял им счёт, запутавшись в этом файловом лабиринте. К счастью, Федя каким-то необъяснимым звериным нюхом чувствовал правильное направление и уверенно вёл нас к цели.