Такер

Ламур Луис

Надо будет помнить об этом.

На следующий день незнакомец в начищенных сапогах не появлялся, зато вместо него наблюдательный пункт занял другой, в котором я без труда узнал Риса.

Малыш не отличался таким терпением, как его товарищ, которым, как я подозревал, был Пит Бернет. Рис не мог долго сидеть на одном месте, он то и дело вскакивал и, пройдясь по улице, возвращался к скамье напротив станции дилижансов. Люди торопились по своим делам, и никто не обращал на Риса никакого внимания. В городах Дикого Запада у людей всегда по горло работы, и у них нет времени слоняться по улицам и глазеть по сторонам, как делал Рис.

На следующий день я должен был отправиться вместе с дилижансом, чтобы изучить дорогу, и я сгорал от нетерпения. Единственным моим развлечением за последние дни было сидеть у окна и наблюдать за тем, что происходит на улице. Неожиданно я заметил фургон, который ехал в сторону станции дилижансов. На козлах сидели два человека — кучер и человек, вооруженный винчестером. Сзади сидел третий, тоже вооруженный. Рис дремал на своей скамейке, но как только на улице появился этот фургон, вскочил как ужаленный. Сбоку на нем виднелись слова, написанные краской: «Золотодобывающая компания „Голдхил“.

Когда я перевел взгляд на скамью, Риса уже и след простыл.

Так вот, значит, чего они ждали. У меня не будет времени совершить свою разведывательную поездку. Золото повезут завтра на дилижансе, и я поеду вместе с ним.

Через несколько минут фургон уехал, и я встал. Один из сопровождавших золото остался охранять его на станции.

В эту минуту открылась дверь, и Роллинс просунул в нее голову.

— Поди-ка сюда, Шел. Я хочу познакомить тебя кое с кем.

Мужчина, приехавший в фургоне с золотом, был невысокого роста, коренастым и широкоплечим. Глаза его, в которых светилась решительность, пронзили меня оценивающим взглядом, словно определяя, можно ли на меня положиться.

— Познакомься, Шел, это — До Сильва. Он поедет с тобой.

— Ну что ж, я думаю, он нам пригодится, — сказал я, но на самом деле мне это не понравилось, и До Сильва это почувствовал.

Он задумчиво поглядел на меня.

— Я тебе не приглянулся?

— Против вас лично я ничего не имею, — ответил я. — Вы очень внушительно выглядите. Но только это мое личное дело, и я хотел бы справиться с ним сам.

До Сильва пожал плечами.

— Расскажи мне, в чем дело. Я готов тебя выслушать.

Я заколебался.

— Ну, не знаю, удастся ли мне это, но я не хотел бы убивать Малыша Риса или Боба Хеселтайна, если, конечно, меня не вынудят обстоятельства.

До Сильва недоуменно взглянул на меня, и я поправился.

— Ну хорошо, если нас не вынудят обстоятельства.

— А кто еще в шайке Боба?

Когда я рассказал ему, что к Бобу присоединились Берне Кинг и Пит Бернет, он снова пожал плечами.

— Но ведь они очень плохие люди, амиго. Бернет обязательно будет стрелять, да и Кинг, если его заставят. А остальных я не знаю.

— Вы видели Риса. Он сидел вон на той скамейке и встал, как только показалась ваша повозка. Вы еще посмотрели на него.

— Так значит, это был Рис? Он что, следил за станцией?

— Ага. А до этого там сидел Бернет. По крайней мере, я подумал, что это Бернет, ведь я не знаю его в лицо. — Я описал Пита До Сильве, и мексиканец кивнул.

— Да, я думаю, это он.

Чем больше я говорил с Сильвой, тем больше он мне нравился. Ему было лет тридцать пять; росту в нем было около пяти с половиной футов, зато весил он почти двести фунтов. Однако жиру в нем почти не было, тело его было мускулистым и крепким. До Сильва двигался быстро и легко, и я подумал, что, если дело дойдет до перестрелки, он не подкачает.

Мы сидели и разговаривали, попивая кофе и уплетая кукурузные лепешки и мясо, и прикидывали, как будем вести себя завтра. Я подробно описал ему дорогу — сначала подъем, где лошади будут идти медленно, потом перевал и наконец спуск, — а затем высказал предположение, что бандиты нападут на дилижанс на спуске. До Сильва внимательно выслушал меня, но ничего не сказал, так что я остался в полном неведении относительно того, согласился ли он со мной или нет.

Утро было прохладным. Небо заволокло тучами, и чувствовалось, что вот-вот пойдет дождь. Мы вытащили из дома прочный сундук, в котором лежало золото, и положили его в ящик под сиденьем кучера. Улица была безлюдна, и никто не видел, как мы это сделали. Кучером будет Тобин Дикси. До — полное имя мексиканца было Фернандо, как он мне сказал — поедет рядом с ним на козлах, а я внутри. Дилижанс шел пустой, пассажиров не было.

— А на нашем пути есть остановки? — спросил я Дикси. — Я имею в виду места, где дилижанс обычно берет пассажиров?

— Есть две, — ответил Тобин. — Но как правило пассажиры накапливаются только к концу недели. Где-нибудь в пятницу.

Когда мы тронулись в путь, на улице появились первые прохожие. Тобин Дикси уселся поудобнее на козлах, я забрался внутрь дилижанса и улегся поудобнее, зная, что, пока дилижанс будет ехать по открытой местности, мне делать нечего и я могу немного отдохнуть.

Почувствовав, что дилижанс стал подниматься в гору, я тут же сел и принялся смотреть в окно. Однако все было тихо, только несколько антилоп сорвались с места при нашем приближении да парочка кроликов бросилась прочь от наших колес. Я напряженно всматривался в даль, держа у глаз бинокль, который одолжил мне Роллинс. Один раз мне показалось, что я увидел облако пыли, но оно рассеялось, и за ним никого не было.

Дилижанс въехал на перевал, и кучер остановил лошадей, чтобы дать им отдохнуть. Сильва слез с козел и подошел ко мне.

— Как ты думаешь, что придумают эти бандиты, чтобы остановить дилижанс? — спросил он меня. — Может быть, они пристрелят наших лошадей?

— Сомневаюсь, — ответил я.

Я и сам ломал себе голову над этим вопросом. Все говорило за то, что на дилижанс будет совершено нападение. Мы везли золото, и бандиты об этом знали. Они также знали, что золото сопровождает Сильва и что он отличный стрелок, но человека, сопровождающего груз, легко убить из засады, что обычно и делалось. Вот кучера бандиты убивают очень редко — по местным понятиям это все равно, что убить женщину или ребенка. В представлении людей, населявших Дикий Запад, кучер был лицом неприкосновенным, и бандиты избегали поднимать на него руку. Но если начиналась серьезная перестрелка, тут уж было не до церемоний.