Такой славный убийца
Шрифт:
— А куда он там залез?
— Это секрет, — заговорщицки помигнул Рилу юноша.
11
Сопроводив Левендорского-младшего домой, где на крыльце, ссутулясь, дрожал от ночной прохлады автор «Концепции виртуализма» — сейчас он казался более человечным, чем днем — Лигум связался с Шигиным, который оказался уже на месте.
«Как обстановка, господин дежурный?» — «Без изменений» — «Давно вернулись на рабочее место?» — «Э-э… Да я ведь ненадолго отлучался. Цветы надо было полить.
Занимаюсь на досуге, знаете ли… А они регулярного полива требуют» — «А киберам полив цветов
… Вот так, и что прикажете делать с этим любителем живой природы? Ведь, с одной стороны, благое дело — цветочки выращивать… тем более, что потом они в виде венков возлагаются к подножию Траурной Стены… Но с другой — если бы во время отсутствия Шигина кто-нибудь позвонил бы с мольбой о помощи, то ответить страждущему было бы некогда, и он истекал бы кровью, и голос его становился бы все тише и тише, а этот цветовод возился бы в это время в своей оранжерее, и как не возненавидеть его за эту беспечность?..
Лигум остановился и огляделся. Он находился в каком-то заброшенном саду, который принял в сумерках за пустырь. С деревьев с гулким уханьем то и дело сыпались яблоки. По их стуку о землю чувствовались, что они твердые, как костяшки кулака.
Свет от уличных фонарей сюда почти не доставал. Вдобавок ко всему луну закрывали кроны деревьев, а над землей полз призрачный туман. Место было не веселее, чем в могильном склепе. Идеальное место для засады.
Несмотря на всю свою натренированную выдержку, хардера невольно передернула дрожь. Его стало преследовать странное ощущение, будто кто-то крадется за ним по пятам и вот-вот врежет по затылку чем-нибудь хорошеньким вроде чугунного кастета со стальными шипами. Когда ощущение превратилось в убеждение, Лигум, не останавливаясь, дернулся вправо и ударился плечом о влажный, покрытый мхом ствол. Про то, что у него есть такая штука, как искейп, он, к стыду своему, напрочь забыл.
Позади, конечно же, никто не маячил с занесенной для удара рукой. Лигум плюнул в траву и продолжил свой путь, спотыкаясь об узловатые корни, выступающие из-под земли. Туман становился все гуще, и вскоре хардер заметил, что деревья вокруг него не только не редеют, но становятся всё гуще… Неужели ты, выученный следовать без компаса по прямому, как струна, маршруту по амазонским джунглям и пескам Каракум, заблудишься на островке размером немногим более парижской Площади Согласия?! Не хватало только попросить помощи у Советников!..
Лигум стиснул зубы и свернул вправо, откуда доносились тихий плеск воды, шорох камыша и редкие крики ночных птиц. В той стороне должен был быть берег. Однако, по какой-то непонятной причине его там не оказалось.
Лигум решил отдышаться и уселся прямо на мокрую траву. И тут же замер.
Кто-то, не издавая ни единого звука, прошел мимо него так близко, что щеку обдало движением воздуха. Ну вот, наконец-то появился конкретный ориентир, удовлетворенно подумал Лигум. Теперь есть кого взять за грудки, не опасаясь, что рука твоя схватит воздух, и допросить в классическом духе…
Хардер бесшумно поднялся с земли и стал преследовать незнакомца. Тот шагал между деревьями размашисто и уверенно, словно опаздывал куда-то. Из тумана на мгновение показывались то его торс, то руки, то одна нога — будто весь он состоял из кусочков. Ростом он был чуть пониже хардера, но намного шире в плечах. Оружие в его руках отсутствовало, но это мог быть и Супероб. Лица его не было видно, потому что голова скрывалась в тумане, да и шел он, держась строго спиной, к хардеру. Было, однако, что-то знакомое в манерах неизвестного…
Лигум одной рукой достал и по-мальчишески подкинул на ладони разрядник.
Почему-то у него возникла уверенность, что теперь-то киборг никуда не уйдет от него. Однако, окунувшись очередной раз с головой в туман, Супероб вдруг исчез и, сколько юноша ни искал его наощупь в тумане, ставшем непроглядной стеной, киборга перед ним уже не было. «Наверное, заходит сзади», мелькнуло в голове у хардера, и тут же чья-то сильная и цепкая рука ухватила его сзади за плечо.
Лигум медленно повернулся и обомлел. В слабом свете звезд и мертвенно-бледном блеске выглянувшей из-за облаков луны он увидел перед собой бесстрастное лицо в черных очках. Пальцы второй руки, которую паромщик Язеп — а это был он — поднес вплотную к глазам Лигума, внезапно превратились в острейшие узкие лезвия, и ужас сковал все тело хардера, потому что он вспомнил, что забыл подзарядить искейп, и теперь надежды на «возрождение» быть не могло…
Бажора, однако, не спешил убивать Лигума. Вместо этого он зловеще расхохотался и, сильно тряся одной рукой юношу за плечо, второй стал сдирать с себя черные очки, из-под которых показались не глаза, а отвратительные бельма без зрачков.
Сознавая, что ему во что бы то ни стало нельзя встретиться с роботом взглядом, Лигум в то же время не мог сопротивляться сильной руке, разворачивающей его лицом к киборгу.
Когда до развязки оставалось не больше секунды, Лигум закричал и рванулся изо всех сил в сторону. Тут оказалось, что он по-прежнему сидит на сырой траве в том месте, где присел передохнуть; что никакого тумана вокруг нет и в помине, что звезды меркнут на постепенно бледнеющем предрассветном небе и что за плечо его трясет не кто иной, как герой его сна Язеп Бажора.
Не отойдя еще от сна, Лигум взлетел на ноги одним движением и ошалело уставился на паромщика. Тот даже вздрогнул и отпрянул в сторону. Никаких черных очков на нем на этот раз не было, и Лигум впервые увидел, что глаза у паромщика — большие и темные, как две спелые вишни.
— Простите, — пробормотал хардер. — Я, кажется, заснул…
Ему было немного стыдно, что паромщик стал свидетелем его невольной слабости.
Видимо, сказались усталость, нервное перенапряжение последних суток и то, что он вовремя не принял электротаб… Юноша бросил взгляд на компкард и выяснил, что спал всего несколько минут.
— Как вы меня здесь нашли? — спросил он, окончательно уже прийдя в себя.
— Привычка, — нехотя ответил Бажора. Слова вытекали из него, как густое желе, и голос у него оказался чуть хрипловатым. — Обычно встаю рано. Работа с пяти до восьми. Сейчас шел на рыбалку и наткнулся на вас.
Лишь сейчас Лигум разглядел в траве удочку и пластиковое ведро.
— Но зачем вы меня разбудили? — удивился хардер.
— Спать на голой земле нельзя, — скупо пояснил Язеп. — Ревматизм, подагра и прочее… — Видно было, что речевая деятельность утомляет его так, будто каждое слово давалось ему с трудом.