Такой я видел Индию
Шрифт:
И хотя известно и по рассказам, и по документам, что рабочих, особенно на мельчайших предприятиях, продолжают жестоко эксплуатировать, все же видишь и здесь приметы будущей, вероятно, более счастливой Индии. Им стало все же легче, чем раньше, когда они были «самостоятельными» бедняками или же вовсе безработными.
Положение рабочих в крупной промышленности также изменилось к лучшему. Приняты законы, устанавливающие максимум рабочего дня (8 часов), минимум заработной платы. Официально признано, что рабочие не должны страдать от роста цены на товары — введена «надбавка на дороговизну», о которой уже говорилось. Надбавка разрешена не всем категориям работников, а ее получение связано с постоянной борьбой.
Эта борьба вскрывает основное противоречие нынешнего экономического прогресса Индии — он достигается в основном за счет тех же народных масс, которых должен был бы облагодетельствовать.
Для строительства, модернизации промышленности нужны средства. Пятилетние планы, предусматривая все увеличивающиеся вложения государства в сельское хозяйство, транспорт, строительство и промышленность, определяют также, откуда поступят нужные средства. Оказывается, что основная доля их приходится на налоги — прямые и особенно косвенные.
Прямые налоги — на доходы населения — не могут вызвать возражений. Правило, что, чем больше человек получает, тем больше он должен вносить на общие цели, справедливо. Однако — и это одна из гримас «смешанной экономики» — как раз самые состоятельные группы капиталистов, местные монополисты, оказываются не слишком обремененными налогами. А что делать? Частный сектор остается пока самым крупным по капиталу (75%), и половина частного капитала принадлежит 75 крупнейшим компаниям. Считается, что подорвать их стремление к самообогащению — значит поставить под угрозу экономическое развитие страны.
Тяжелым бременем на трудящихся ложатся косвенные налоги, т.е. утвержденные государством надбавки к ценам товаров широкого потребления. Есть надбавки, которые сильнее всего чувствуют на себе состоятельные слои — на автомашины, бензин, предметы роскоши, спиртные напитки (простые люди Индии в массе, как я говорил, не пьют). Но есть другие косвенные налоги, буквально выжимающие последнюю пайсу из полуголодных людей, — на соль, керосин, хлопчатобумажные ткани, сахар и т.д. И почти каждый год, изыскивая возможности свести концы с концами в годовом плане, очередной министр финансов Индии увеличивал эти сборы или придумывал новые.
Таким образом, экономические достижения страны в самом буквальном смысле оплачивает индийский народ. Он не может оплатить их все. Даже изобретательность министра финансов не в силах помочь. И правительство прибегает, причем чем дальше, тем больше, к иностранной помощи.
Проникновение иностранного капитала в экономику страны значительно осложняет ее политическое положение. Хотя формально эти займы не связаны условиями политического характера, индийскому правительству приходится очень осторожно действовать как внутри страны, так и на международной арене, чтобы не вызывать раздражения своих западных кредиторов.
Противоречивость экономического развития Индии особенно ясно проявляется в увеличении безработицы. Несмотря на довольно значительные темпы роста промышленности, страна не справляется с задачей повышения занятости. Ведь строятся в основном современные заводы, высокомеханизированные и автоматизированные. Там требуется сравнительно небольшое число рабочих. А прирост населения высок. Так, в третьем пятилетии предполагалось дать работу 14 млн. новых рабочих, а взрослое население за те же пять лет должно было возрасти на 17 млн. человек. И это не исключительный случай. Рост рабочих рук все время обгоняет увеличение рабочих мест.
Так и получается, что, несмотря на рост национального дохода на душу населения, до сих пор более половины индийцев зарабатывают меньше рупии в день, т.е. буквально голодают.
В индийском планировании есть немало других недостатков: некоторые государственные предприятия, еще только набирающие нормальный темп работы и руководимые часто не специалистами, а чиновниками-«универсалами», иногда не приносят прибыли; решения о месте строительства промышленных объектов, о номенклатуре нужных стране товаров иногда принимаются необдуманно, без учета многих факторов; порой утверждаются необоснованные проекты, которые приходится пересматривать.
Хотя потребности Индии в черном металле уже удовлетворены и она может и должна экспортировать чугун и прокат, страна до сих пор совсем не производит многие марки железа и стали, необходимые для современного машиностроения. В то же время сдано в эксплуатацию несколько автомобильных заводов, каждый из которых зависит от зарубежных поставщиков. Детали, изготовленные из отсутствующих в стране видов стали, ввозятся из-за границы.
Большие неприятности были связаны с гидроэнергетическим комплексом Бхакра-Нангал. Проект, разработанный американскими инженерами еще в 1946 г., не учитывал всех возможностей этого комплекса, потребности окружающих районов в воде и электроэнергии, а также особенностей режима реки Сатледж. В результате на протяжении 1949-1960 гг. он пересматривался 4 раза, причем всякий раз его сметная стоимость увеличивалась. А в 1959 г. сильное наводнение разрушило часть недостроенной плотины и причинило убытки на сумму 11,5 млн. рупий.
Такого рода недостатки — болезни роста, и нет сомнения, что со временем — с накоплением опыта у планирующих организаций и приходом в государственный аппарат технически грамотных специалистов — они будут встречаться все реже.
Но вопрос: что же дальше? — остается все таким же острым. Ясно, что ни одна политическая партия не может существовать, не предлагая своего решения, своих способов вырваться из отсталости и нищеты.
Трудности и гримасы «социалистического» развития служили для ряда партий «доказательством» того, что социализм в Индии немыслим и ненужен. Они считали, что государственные предприятия никогда не смогут соперничать в экономической эффективности с частными фабриками. Что бюрократический аппарат все равно проест государственные доходы. Что миллиарды рупий, вложенные в огромные комбинаты и плотины, обернутся грандиозной растратой национального богатства.
Левые партии, напротив, выражали уверенность, что все несчастья проистекают из того, что государство слишком робко посягает на права частного капитала, что оно не захватывает решительно командные высоты в экономике, оставляя в руках частников важнейшие рычаги — кредит и торговлю.
Партия Национальный конгресс до последнего времени занимала в этих вопросах двойственную позицию. В своей официальной пропаганде она признавала различные недостатки экономического развития (рост безработицы, продолжающуюся нищету, увеличивающийся разрыв между бедностью и богатством) и важность улучшений и реформ. Но основной тон пропаганды был оптимистическим — в общем, все идет хорошо, национальный доход повышается, вот-вот будет решена продовольственная проблема и наступит резкий подъем благосостояния. Беспокоиться не о чем.