Такой же толстый, как я
Шрифт:
– Договорились.
Карен забрала замолчавший телефон и поинтересовалась:
– Скажите, вы всегда были такой нахальной?
– С теми, кто хамит, всегда.
– Но Президент!
– Конечно, можно ответить, что президентов много, а я теперь одна такая. Но я и раньше, с тех пор как вошла в осмысленный возраст, никому не позволяла себя использовать, по крайней мере, против моей воли.
– Дай-то бог…
– Карен, а торт мне сегодня всё-таки будет?
– Обязательно, вечером.
День выдался не очень жаркий, по небу то и дело пробегали облака, поэтому до самого заката женщины валялись на холме и рассматривали огромную стопку фотографий. На обороте каждой – подробное описание подарка: что, из чего, от кого и сколько стоит. Кроме того, снимки рассортированы по группам: драгоценности, одежда, книги, игрушки, предметы искусства, сувениры, всякого рода сертификаты, мелкая техника, автомобили, недвижимость, прочее.
Присылали подарки главы государств, крупные фирмы, мечтающие, что Мардж выберет их продукцию, сделав грандиозную рекламу, разные публичные персоны и, конечно, частные лица – мужчины, мужчины, мужчины. Особенно интересные картинки Мардж откладывала, но чаще просто просматривала, потому что никогда не была алчной, вещи вызывали в ней всего лишь любопытство, не отягощённое жаждой обладания.
– Вот зачем мне третий ноутбук или новый телефон, пока старый работает? Зря потрачу несколько дней, пока перенесу все данные и освою управление. Да ну их… Ой, платье красивое! Оно на меня точно налезет?
– Ваши параметры стали достоянием всего света, всё здесь – одежда, обувь, перчатки – сшито точно по мерке.
– Кто это протрепался, хотела бы я знать… Коврик какой хорошенький.
– На нём выткан ваш портрет, заметили?
– Чёрт, я думала, это просто симпатичный поросёнок в шляпке.
Карен сообщила, что попадалось много, как бы это сказать, предметов
Мардж любовалась на роскошные сумки, колечки, машины, но на сердце становилось всё тяжелее. Куда ей, пленнице, надеть эти чудесные вещи, по каким дорогам гонять на красном кабриолете?
– Карен, здесь столько прекрасного, если вам понравится что-нибудь, возьмите.
– Спасибо, вы очень добры. Но мне ни к чему.
– Скажите, а от моих знакомых ничего нет? Энн, Марк, Крис?
– Возможно, их поздравления пришли по электронной почте. И сегодня, часа в четыре, должен позвонить Джон Касас. Ваш мобильник так и лежит отключённым, поэтому он свяжется по моему номеру.
– О, братишка! Как хорошо!
Тысячи людей старались её порадовать. Мардж глубоко тронула весточка от Папы Римского – Отец Церкви передал своё благословение, несколько ободряющих слов и приглашение в Ватикан. Вообще, приглашений было много, при желании можно всю жизнь провести в лучших отелях мира, но только в сопровождении небольшой армии.
Издатель прислал открытый контракт – договор на новую книгу, а сумму гонорара Мардж могла вписать сама. И, наконец, Америка подарила Марджори дом, в котором она сейчас жила, и её городскую квартиру, выкупленную у прежних хозяев.
– В конце концов, – заметила Мардж, – во всём есть свои плюсы. Теперь я смогу завести котёнка.
К ужину они вернулись, именинница получила свой торт со свечками – достаточно большой, чтобы на нём разместились все тридцать девять штук. В половине одиннадцатого Карен настойчиво предложила ещё разок выйти из дома и забраться на соседний холм. Предвкушая сюрприз, Мардж согласилась. Как только они взбежали на вершину, раздался грохот, и в темнеющее небо взлетели салюты. Они потеряли счёт залпам и просто любовались на диковинные цветы, раскрывающиеся в лиловой выси. Мардж легла на спину и смотрела, смотрела, предчувствуя, что безмятежных минут в её жизни осталось не так много. Может быть, пока не догорит последний всполох.
Следующий день она провела в сети. Карен не солгала, хотя Мардж предполагала, что шумиха вокруг её имени не так уж и велика, более того, тайком малодушно надеялась, что часть вчерашних событий просто-напросто была сном. Потому что, в самом деле, цветы, шейхи, бриллианты, президенты и салют, это немного слишком не только для одного дня, но и для одной жизни. Вдруг всему виной буйное писательское воображение? Вдруг? «Пожа-а-алуйста, – мысленно клянчила Мардж непонятно у кого, пока загружался ноутбук, – пусть мне приснилось всё или хотя бы часть вчерашнего дня…»Но первая же новостная лента подтвердила слова Карен. Факты из жизни ЭмСи [2] , подборка фотографий ЭмСи, репортажи со вчерашнего празднования дня рождения ЭмСи – его, оказывается, отмечали в нескольких городах, – интервью с друзьями ЭмСи… А вот это уже интересно. Марджори кликнула на заголовок и открыла огромную статью.
Оказывается, журналисты сбились с ног, разыскивая всех, кто имел к ней отношение, начиная с официантов в любимом кафе и кончая соседкой по парте в начальной школе. Мардж рассматривала фотографии «родственников и друзей», узнавая едва ли каждого десятого. Кто все эти люди?! Хотела отыскать Энн, но наткнулась на кричащий анонс: сегодня в прямом эфире одного из крупнейших каналов состоится встреча с возлюбленными ЭмСи. Три мужчины согласились рассказать о некоторых интимных аспектах жизни несравненной!
Мардж захлопнула ноутбук и закрыла глаза. Кто? Кто из её любовников оказался способен на такую мерзость? Припомнила кое-какие лица и события, холодея, представила, как та или иная история звучит на всю страну. В конце концов, устала мёрзнуть и выбралась в столовую выпить чего-нибудь горяченького.
Карен без звука подвинула ей чашку чая, от которого поднималась тонкая струйка пара.
– Вы святая.
– Нет, но я тоже читаю новости.
Мардж оживилась:
– Карен, дорогая, пожалуйста, запретите им! Ну, не вы, а Президент, пусть позвонит и отменит эфир!
– Извините, но страна не готова к революции. Судя по опросам, программу собирается смотреть всё взрослое население Америки, и, если мы вмешаемся, грядут беспорядки. В этом году лимит глобальных катастроф исчерпан, ещё одной нам не вынести. – Карен шутила, но ответ был недвусмысленным – передача состоится.
Мардж поплелась в беседку, но по дороге неожиданно вспомнила, что так и не удосужилась включить мобильник. Может, удастся найти кого-то из бывших и выяснить, кто эти три мудака, а потом попытаться их убить… то есть подкупить. Одного только содержимого черной шкатулки хватит, чтобы заткнуть рты целой армии любовников. «Да я нафарширую их бриллиантами, как гусей – орехами! А потом… потом обязательно съем их печень».
Завернула в кладовую, отыскала на полке телефон и, выбравшись к свету, нажала на кнопку включения. Экран загорелся, пошла загрузка, поиск сети, через полминуты она нашлась… и немедленно замигал значок сообщений. Они сыпались, сыпались, пока телефон не сообщил о переполнении памяти (а карточка в нём будь здоров), а потом аппарат зазвонил. Номер высветился незнакомый, Мардж с некоторой опаской выбрала «ответ» и вопросительно сказала:
– Алло?
На том конце линии раздался рёв:
– ААААААААА!!!! Она ответила! Мне ответила Марджори Касас!!! ООООО!!
Мардж размахнулась и шарахнула телефоном по столу, но он всё не затыкался, тогда она сбросила его на землю, несколько раз наступила, но мягкая домашняя туфелька не причинила серьёзного вреда. Взяла шнурок двумя пальцами, как дохлую крысу за хвост, и побежала к декоративному водоёму, который журчал неподалеку от беседки, а телефон тем временем разрывался от очередного звонка. Тогда она опустила его в ручей и держала под водой, пока он не умер. Потом Мардж, конечно, сообразила, что импульсивный жест стоил всех контактов, записанных в памяти, но в тот момент хотелось одного – тишины. Тишины и правды. Поэтому, наскоро похоронив чёрный трупик в клумбе, отправилась на поиски Карен. Та хлопотала на кухне.
– Кто продал мой номер? – грозно спросила Мардж, хотя и понимала, что Карен последний человек, которого можно в этом обвинить.
– Всех перечислить? – холодно осведомилась доктор. – Вы уже не первый раз задаёте странные вопросы. Кто сообщил журналистам имя, телефон, размеры одежды… Неужели надеетесь, что существует какой-то один предатель, который сливает информацию?
– Их несколько, что ли? – севшим голосом спросила Мардж.
– Скорее, я могу сказать, кто этого не делал. Самым сдержанным оказался Джон, и в некотором смысле немногословны сотрудники «Харпера». И если брат по-настоящему преданный человек, то издатели, похоже, просто опасаются вашего гнева. Имя-то они скрывать не стали… Кстати, уже пришли уведомления о дополнительных тиражах? Несколько типографий в экстренном порядке допечатывают ваши книги. С портретами на обложках…
– Только вашего яда мне не хватало. Нет, я ещё не смотрела почту. Надеюсь, не все ящики погибли, хотя глупо рассчитывать, что они не ушли с молотка.
Вернулась к ноутбуку и начала подсчёт потерь. Личная почта переполнена. Не стала читать ни одного письма, просто нажала несколько кнопок и удалила ящик с сервера безвозвратно. Заглянула в блог, который вела, как и всякий писатель, для обратной связи с публикой, ужаснулась, немедленно закрыла возможность оставлять сообщения и тоже удалила загаженную почту. И только третий адрес, по которому велась деловая переписка с «Харпером», держался. Лишь два десятка истерических посланий с баснословными предложениями – речь шла о переизданиях и новых проектах, и чем дольше она молчала, тем выше становились ставки. Финальный аккорд прозвучал вчера – договор с открытой суммой.
«Таки я неплохо умею торговаться, этого не отнять, – подумала мрачно, – всего-то и надо несколько дней не смотреть почту».
Пожалуй, послезавтрашняя встреча с Президентом имеет некоторый смысл. Если она, Мардж, не хочет провести остаток жизни в подземном бункере, придётся жестко регламентировать отношения с внешним миром, обеспечить сохранность тайн и надёжную связь с теми, с кем хотелось общаться ей. Правда, говоря по справедливости, сейчас трудно вспомнить кого-нибудь подходящего. Ничего, сначала всё организуем, а уж люди-то найдутся. Теперь Мардж решила стать более придирчивой в выборе друзей.
На мгновение представила себя в хрустальном бассейне, в окружении величайших секс-символов планеты…
Тьфу, гадость какая.
Одно ясно – несколько ближайших дней придётся потратить не на книгу, это точно.Земля плыла под ногами, никого не осталось рядом, только непутёвый малыш Джонни сохранил верность. Вспомнила вчерашний разговор:
– Привет, сестричка! С днём рождения! Ну и заварила же ты кашу!
– Я? Да я сама в этой каше варюсь, как кусок грудинки. Ты-то как, Джонни?
– Кстати, я больше не Джон Касас.
– Чего?? Имя сменил, дурачок?
– А ты как думала? И всё из-за тебя! Большая удача, что парни в пиджаках нашли меня раньше, чем твои долбанутые обожатели. Сидеть бы мне сейчас в подвале на цепи в качестве заложника, ожидая, когда ты отдашься какому-нибудь маньяку в обмен на мою жизнь. Ты бы переспала ради меня с маньяком, а?
– Не болтай глупостей, дальше-то что было?
– Ну, прихватили твоего братика «безы» и всё подробно объяснили. Джона Касаса больше не существует, а у меня теперь новый
– Судя по тому, что ты до сих пор не протрепался, ничего конкретного мне знать нельзя?
– Говорят, на самой проверенной линии возможна утечка. Но я буду звонить каждую неделю, сестричка.
– Спасибо, малыш. И прости.
– Да не за что. Боссы накрошили деньжат, так что яьтолько в выигрыше от этой истории.
– Ты ловкач, Джонни.
– Ещё бы! Целую, сестрёнка, держись.
– Постараюсь, милый.
И Мардж решила держаться.
– Надо отметить, – с деланной скорбью сообщила девица, – что сотни самозванцев поторопились объявить себя любовниками госпожи Касас. Поскольку мы не смогли связаться с ней, нам пришлось провести тщательное расследование, опросить Близких Друзей и даже провести некую литературную экспертизу, сличая персонажей и прототипы. И мы готовы познакомить вас с тремя мужчинами, чьи отношения с ЭмСи подтверждены практически документально. Итак, встречайте: последний любовник несравненной!
Мардж очень хотелось зажмуриться и заткнуть уши. Но она смотрела. Раздались аплодисменты, и в студию танцующей походкой вплыл Марк. Он был аккуратно подгримирован, великолепно одет и производил сногсшибательное впечатление, но Мардж уставилась на него, как на кусок дерьма, внезапно обнаружившийся в фамильной супнице из веджвудского фарфора: с ужасом и долей гадливого любопытства – как, как могло произойти, чтобы золотистый бульон с фрикадельками превратился в такое?
Марк уселся, закинув ногу на ногу, и обаятельно улыбнулся в камеру.
– Расскажите нам о вашей великой любви, Марк! – проворковала ведущая.
Марк немедленно стёр улыбку и картинно прикрыл лицо рукой:
– Она похитила мой покой! Помню, в нашу последнюю встречу, страстно сжимая в объятиях бесценное тело, я умолял Мардж не уезжать. Но работа превыше всего! Она рыдала, как дитя, но осталась непреклонна.
– Что ж, гений ЭмСи виден во всём: если бы она поддалась на ваши уговоры, мы бы её потеряли, Изменение неминуемо состоялось бы.
– О да, она не только сексуальна и умна, её интуиция поражает. В постели… нет, я не готов сообщать интимные подробности, но поверьте на слово, более чуткой и отзывчивой любовницы мне не встречалось. Она угадывала самые потаённые желания…
Мардж не верила ушам. Нет, она и правда ничего себе трахается, но изумляло другое – как неглупый и тонкий человек, каким казался Марк, мог нести такую запредельную свирепую пошлость?
Его речь, смахивающая на порнорассказ, адаптированный для глянца, приближалась к концу. Время истекало, и ведущая взяла слово:
– Возможно, госпожа Касас сейчас смотрит ваше выступление и, как и все мы, утирает слёзы умиления. Что бы вы хотели сказать ей, Марк?
Он вскочил, раскинул руки и простонал:
– Я люблю тебя, Мардж, приди же ко мне!
Камера приблизила его лицо, перекошенное фальшивой экзальтацией, и Мардж не устояла перед искушением. Она ловко плюнула в экран и тут же полезла за бумажной салфеткой.
После рекламной паузы девица объявила следующего гостя:
– В сердце ЭмСи есть место не только страстям, но и нежной духовной привязанности. Встречайте: бывший любовник и преданный друг на все времена!
Крис выглядел неплохо для своего возраста: красные прожилки, испещрившие бледную кожу массивного носа и вялых щёк, тщательно запудрены, кое-где для пущей томности положены тени. Редкие светлые волосики, которые раньше доходили до плеч и придавали Крису неопрятный вид, теперь пострижены довольно коротко: суровый скандинавский воин, вышедший на тропу любви.
– Смело могу сказать, что, хотя наша связь прекратилась много лет назад, никто не знает Марджори лучше меня. Ещё студенткой она поверяла мне секреты, шептала на ухо сокровенные мысли, делилась надеждами и чаяниями. Мы перемежали словесные излияния поцелуями, а любовные игры – совместным творчеством. Я руководил написанием её первой книги, был суровым критиком и добрым учителем, и Мардж через годы сохранила благодарность и уважение ко мне. Она несла каждую книгу мне, как самому строгому судье. Я думаю, именно почтение убило нашу страсть, но я никогда не забуду её вдохновенное тело, полные ноги, жаркий рот…
«Сука, он сказал “словесные излияния”!» Мардж разобрал смех, она сложила указательные и большие пальцы так, чтобы руки походили на пару гусей, орущих друг на друга нос к носу, – во времена её детства этот жест назывался «бла-бла-бла», и дурашливым голосом озвучила их: «Ты это слышишь?» – «А ты?» – «Баклан, он сказал “вдохновенное тело”!» – «Прикольно!»
Крис тем временем закончил расписывать её прелести и, проникновенно приговаривая: «Дорогая, я жду тебя!», удалился.
«Вот ведь, – искренне удивилась Мардж, – врут как на покойницу».
Во время ролика, посвященного силиконовым вставкам в лифчики («Никакого риска для здоровья и приятная мягкость на ощупь!»), Мардж гадала, кого ещё выкопали чёртовы журналисты, но ни одно предположение не подтвердилось.
– Она всегда была роковой. Разбитые сердца и сломанные жизни устилали её путь. Встречайте: первая любовь и первая жертва!
Он выглядел трясущейся развалиной, хотя ему было далеко даже до пятидесяти. Но слабое испитое лицо, костлявые руки и сутулая спина могли принадлежать старику, и подтянутая пожилая дама, придерживающая его за плечи, казалась старшей сестрой, а не матерью. Мардж сначала узнала её и только потом выдохнула – Брюс.
– Эта женщина погубила моего сына, – безапелляционно заявила дама, – он боготворил её, она год вытирала об него ноги, а потом вильнула хвостом. Брюса пришлось поместить в лечебницу, и только через несколько месяцев он пришел в себя, но окончательно подорвал здоровье.– Мардж была совсем девочкой, когда растоптала меня, размазала по асфальту. Она была нежной и страстной, любила кусаться в постели, до крови царапала спину, но эта боль – ничто по сравнению с болью, которая обрушилась, когда она ушла. Будто кишки прожгло, я мог заснуть, только обняв платье, которое она однажды у меня оставила. Мама хотела его сжечь, но я пригрозил самоубийством, и она поклялась положить платье со мной в могилу. Я чувствую, это произойдёт совсем скоро. Двадцать лет непрерывной муки истощили плоть и надорвали сердце. Мардж, Мардж, что ты сделала со мной! Его мутные глаза заняли весь экран и заволоклись слезами.
Мардж не выдержала и заревела. Скинула ноутбук с колен, побежала в соседнюю комнату и бросилась на шею Карен. Та одной рукой нащупала пульт, погасив телевизор, а второй ободряюще похлопала широкую вздрагивающую спину Мардж:
– Ну, ну, детка! Вы так много плачете в последнее время.
Но Мардж не слушала, она всхлипывала и приговаривала:
– Он псих, псих, и он уже был таким, когда мы познакомились. Брюс не умел быть счастливым и всю жизнь выискивал поводы для горя. Я его любила! Правда! Но не смогла вынести вечное нытьё. Он упивался несчастьями, а теперь всё свалил на меня!
– Истинная правда, дорогуша.
– Но его так жаааалко…Глава 5
Госпожа Президент Североамериканского Союза прибыла в понедельник после обеда. Постучала в дверь и весело спросила: «Есть кто дома?», подчеркнув тем самым неофициальность визита, вроде как мимо шла и по-соседски заглянула. Если бы всё утро по окрестностям не метались взбесившиеся, как осы, вертолёты, Мардж бы точно поверила. А так она просто поднялась и сказала:
– Добро пожаловать, госпожа Президент!
– Ах, зовите меня Оливия! – Властная чёрная дама (бывшая до заварушки Госсекретарём) изо всех сил старалась смягчить взгляд и голос. Она осмотрелась: – Так вот как живёт самая знаменитая женщина планеты! Вы невероятно скромны.
Мардж вздохнула и перешла к делу:
– Оливия, большое спасибо за этот дом и охрану. Благодаря вам у меня было время прийти в себя и оценить ситуацию.
– Мы обязаны заботиться о благе наших граждан, Марджори.
– Большая удача, что мои интересы пока совпадают с интересами «ваших граждан». Визит шейха показывает, что возможно всякое.
– Ещё раз извините…
– Да полно, я знаю, чего стоят извинения, – в любой момент может подвернуться какое-нибудь очередное «благо нации», ради которого вы пожертвуете мною, не раздумывая. Поэтому хочу поговорить начистоту. Мне нужны покой и безопасность, при этом я не желаю сидеть взаперти до конца своих дней. А чего хотите вы?
– Сотрудничества.
– Конкретнее.
– Дорогая Марджори! – Президентша набрала воздуху, чтобы произнести заготовленную речь, но потом махнула рукой и сказала устало и почти безнадёжно: – Вы требуете невозможного. Пожелайте стать самой богатой женщиной в мире или возглавить правительство, и мы легко это устроим. Но вот покоя обещать не можем. Наши аналитики не в состоянии делать мало-мальски точные прогнозы – такое ощущение, что население немного свихнулось. Вмешался фактор, который никогда не считался определяющим, я говорю о сексуальности. Одно утверждаю со всей уверенностью: если вы в ближайшее время не покажетесь на публике, произойдёт взрыв. Пошли слухи, что правительство прячет вас, используя для своих нужд (в том числе и непристойного характера). Кое-кто считает, что ЭмСи не существует, но большинство одержимы желанием убедиться в обратном. Возможны беспорядки, попытки покушений, конфликты на уровне государств. Умоляю, хотя бы несколько выступлений: пресс-конференция, видеоролик, встреча с народом. Безопасность гарантируем. Но если вы затаитесь, мы бессильны.
– Неужели снимете охрану?
– Нет. Но любые заслоны можно прорвать. В конце концов, вас могут попытаться убить, а это… не невозможно.
– Кому, интересно, такое придёт в голову?
– Безумцу с мотивацией «так не доставайся же ты никому». Женщине, которую покинул муж, свихнувшийся на ваших фотографиях, – такие уже есть, мне докладывали. Религиозным фанатикам, для них вы средоточие дьявольского соблазна. Террористам.
– А вы не преувеличиваете?
– Знаете, сколько подарков, присланных на день рождения, содержали смертельную начинку? Сколько попыток проникновения сюда пресечено? Хотите поговорить с главой Службы безопасности?
– Нет. – Мардж вздрогнула.
– Истерия нарастает, отсидеться не получится. Помогите нам, Марджори, и мы сделаем для вас что угодно.
– Что ж, я склонна поверить. Если я проведу две или три встречи, это разрядит обстановку?
– Безусловно!
– Хорошо. Подумаю, что может понадобиться, кроме охраны, и сообщу. Но для начала нужна связь. Я хочу иметь номер телефона и электронный адрес, защищённый и совершенно секретный, чтобы связываться с… с теми, с кем я пожелаю связаться.
– Это несложно. Ещё что-нибудь?