Тактильные ощущения
Шрифт:
— Слушай, у тебя горняшка? Снежная болезнь? Мы на секунду тут остановились, а ты в небо уставился. Там что — дают чего? — создавалось впечатление, что последние минуты мы были в разных местах.
— А щель, веревка? — мне что привиделось? Я растерянно оглянулся на остальных.
— Брось, Майер, не подначивай! — это Митяй. — Какая веревка?
— А шар? Серебряный шар! Тоже не было? Я его в руках держал.
Возникла тихая пауза. Я протянул вперед руки. Тихо, без звука между ними повис шар. Такой же почти, как и минуту назад. Только теперь я создал его своим воображением. Уже умышленно.
— Ну и? — вернул всех в реальность голос Митяя. — Что теперь? Только не говори, что ты свой шар потерял. Я думал, уже нашли что-то. А он опять двадцать пять.
И вдруг он напоролся на мой взгляд. И также вдруг я понял, что в его мозгу прокручивается та же картинка, что и в моем. Я просто заставил его увидеть то, что видел я. И остальных тоже.
— Говори, что дальше? — внезапно сменил тон Митяй.
— Все, хватит играть, — это уже я. — Быстро сматываемся домой. Пора начинать.
На этот раз не последовало ни сарказма Сая, ни дружелюбного ворчания Виктора. Митяй тот вообще замолчал надолго.
Глава тридцать вторая
—Ну что, дома? — Виктор, сбросив свой рюкзак на пол нашего банкетного зала, с облегчением уселся.
Надо сказать, что несмотря на турбулентную биографию, Виктор был большим домоседом. Причем домом он, как правило, считал то место, откуда отправлялся в очередное приключение.
— Мужики! — вдруг зарычал он, глядя при этом на Салю. Ее таким рыком было не испугать, и она спокойно спросила:
— Что ты рычишь? Забыл во льдах что-нибудь?
— А вот и забыл! — обрадовался Виктор правильно поставленному вопросу. — У меня тут в холодильнике пузырь остался! Может, обмоем возвращение?
Как ни странно, никто возражать не стал, и Саля обреченно полезла в свои закрома — за закуской. Так получилось, что единственная женщина в нашем коллективе, хоть и не выполняла функции поварихи, но заведовала запасами. Несмотря на усталость с дороги, все дружно включились в процесс. Пузырь Виктора оказался двухлитровой бутылкой водки «Пучеглазовка». Все загалдели, стали рассаживаться, помогать Сале резать все, что можно нарезать мелко, зазвенели рюмками. Меня все время мучил вопрос — откуда в этом погребе рюмки? От старых времен вряд ли. А сейчас — кто их приволок? И вот уже водка разлита, каждый сделал себе бутерброд в соответствии со своими моральными убеждениями. Так например, аккуратная Саля просто подцепила аккуратный грибок на вилку, Сай соорудил слоеный пирог из кружочков соленого огурца, лука, ветчины. Виктор гордо сжимал в руке черную горбушку. И так далее.
— Ну, с приездом. Вернее, с возвращением! — это Виктор вроде тост произнес. Или себя поздравил. С кряканьем, чмоканьем, сопеньем началось действо, именуемое в народе «посидеть».
Вторую рюмку пили за наше здоровье, третью, сразу же, за присутствующих здесь дам (Саля не возражала). Потом Митяй ляпнул — «а теперь выпьем за удачу нашего мероприятия», хорошо хоть не добавил — безнадежного. Народ как-то молча выпил и за это. Но сразу стало понятно — пришло время самых важных решений.
— Пора мочить! — Начал осторожно Виктор.
— А кого? — Сай, как всегда, был реалист.
— Наливай! — это Саля почему-то не по-женски встряла в беседу.
Налили. После этого разговор потек более плавно.
— Так, Майер, давай, хватит ходить вокруг да около! Выкладывай все, что ты знаешь! Ведь не просто так ты нас таскал по Антарктиде? — уже не очень твердо изрек Костников.
— Ну, кто кого таскал, это ещё надо выяснить, — начал было я оправдываться. Но неожиданно воспоминания о серебряном шаре наехали на меня. Ярко вспыхнула в голове картинка встречи с Аяксом. А была ли она?
— Ага, значит все-таки ты выяснил там все! — вдруг неожиданно заявил Сай.
— Ты о чем? — не понял я.
— Ну ты же только что нам про это рассказал.
— Вы хотите сказать, — не понял я, — что видите мои мысли?
— Ты сам их нам все время пихаешь в голову, — Виктор был доходчив. — Ведь это Аякс тебя научил? И про твой дар что-то твердил.
Выпитое, хоть и не ввело меня в расслабленное состояние, однако позволило мне спокойно отнестись ко всему. Потом разберемся.
— Но и без твоих телепатий все давно ясно! — Митяй такими словами сопровождал процесс наполнения очередных рюмок. Вообще, а сколько тут водки?
— А что ясно? Мы, в конце концов, понимаем, что вокруг происходит? — я, наверное, перестраховываюсь. Или это называется мазохизм? В сотый раз пытаемся понять то, что и так понятно. Лишь бы не начинать делать хоть что-нибудь.
— Так! — Сай вдруг подал голос, который иначе как начальственным и не назовешь. — Саля, бери карандаш, будем записывать! По полочкам.
— Я тебе сейчас за команды нос разобью, — угрюмо отозвалась Саля, — начальник выискался. Майер, может я возьму бумагу и мы просто запишем все?
Саля не хотела оставаться безмолвным секретарем референтом.
На том, разлив еще по одной и выпив за таких классных женщин, и порешили. Правда, Виктор говорил, что нос надо было бы расквасить. Но как-то незлобиво. Впрочем, никто и не собирался обижаться.
— Ну, и? — Саля, зажав в руке карандаш и блокнот, гордо восседая на табуретке, ждала разумных слов. — Первое. С кем воюем?
— Я бы лично перемочил весь парламент. — Виктор не любил власти. Это было известно и понятно.
— Зачем? — Митяй не уловил мысль.
— Ну.., — мечтательно произнес Виктор, — пусть для тренировки. Дальше само пойдет.
— Хватит балагана! Мне кажется, что проще всего назвать их чужими, — это я уже решил навести порядок.
— Ну, так называть — все равно, что никак не называть! А узнать имя врага — это полдела! — Сай был философски настроен.
— Вот по голове такому дать и спросить, как зовут! И будет все дело сделано, — классические аллюзии были чужды Митяю.
— Не важно пока, как их звать. Важно, что они пришли и, судя по последним событиям, хотят сделать этот мир своим. Вы уже видели, — как быстро я освоился с тем, что смог телепатировать, или как это называется, всем разговор с Аяксом, — и понимаете. Они другие. По-видимому, у них излишне механистическое мышление и они в значительной степени лишены чувств, как таковых. Отсюда и странные нарушения их тактильных ощущений. Я всегда любого из них по рукопожатию распознаю. Безликому. Как манекену руку жмешь.