Таль 4. Невозможное возможно
Шрифт:
– Господин ректор, а куда мастер Кайден делся? – поинтересовалась я, прежде чем сесть на место.
Группа настороженно замерла, этот вопрос интересовал абсолютно всех.
– Он отстранен от занятий в связи со вчерашним инцидентом.
– Этим инцидентом? – приподняла я правую руку.
– Да, – поморщился ректор. – Наталья, не пугайте, пожалуйста, детей. Подобное зрелище может травмировать их психику.
Я удивленно оглядела обладателей предположительно тонкой психики чуть не подравшихся за право помазать пострадавшую руку на перемене, и встретила такие же обалдевшие взгляды.
– Спасибо за ответ, – села я на место и убрала руку под стол, чтобы не раздражать Таврима.
А материал он рассказывал нудно. При всех своих недостатках мастер Кайден действительно любил магию и заражал нас своим желанием узнать что-то новое. И еще он приводил примеры из своего и чужого опыта, а иногда, когда был нами очень доволен, мог даже рассказать интересную историю по объясняемому материалу.
После занятий я сразу направилась в лазарет, страдая от невозможности почесать заживающую руку. Поздоровалась с парнем, которого принесли утром, сейчас сидевшим за столом с книгой и кипой листов и что-то явно решающим. Тот кивнул, даже не посмотрев на меня, и перешел к вычерчиванию кривых.
Алан был у очередного пострадавшего и, услышав мой голос, велел подождать.
– Привет, старая знакомая, – вышел вместе с доктором его пациент, которым оказался Орен. – Ты чего здесь?
– А ты? – поинтересовалась я, продемонстрировав ему руку.
– Нормально все. Я ради практики перед турниром с мастером Альвиром дерусь. Приходится потом подлечиваться немного. Тебе заклинания быстро наложили? Шрама не будет?
– Нормально с ней все будет, – вмешался Алан. – Свободен.
– Бывай, – махнул мне рукой капитан команды восьмикурсников и спешно покинул лазарет.
– А теперь давай займемся твоей рукой. Ты когда ее последний раз мазала? – переключился на меня Алан.
– Перед последним уроком, чуть больше часа назад.
– Хорошо, пошли на твою койку и садись как вчера, а я кое-что прихвачу.
– Переодеваться?
– Не нужно.
Доктор принес небольшой поддон, полотенце, пинцет, еще мази и что-то в небольшом стеклянном пузырьке.
– Болит? – поинтересовался он, усаживаясь на кровать рядом со мной, подогнув одну ногу, и постелив мне на колени полотенце. – Руку сюда клади.
– Нет. Только чешется все время.
– Хорошо. Значит, это нам не понадобится, – убрал он пузырек и принялся ощупывать руку. – Если больно будет – сразу скажи.
Больно не было, наоборот хотелось, чтобы он нажал сильнее и зуд хоть чуть-чуть поутих. Я не удержалась и слегка надавила на корочку сама.
– Ясно. А я-то нажать боюсь, чтобы больно ей не сделать, – усмехнулся доктор.
– Чешется, – еще раз пожаловалась я.
– Пальцами подвигай. Можешь попробовать сгибать, но только медленно и если это совсем не больно.
Я попыталась. Пальцы гнулись плохо из-за корки, она местами начинала при этом отслаиваться и топорщиться. Потом доктор велел несколько раз так же медленно согнуть и разогнуть кисть и осторожно повернуть ее в разные стороны. К концу этих манипуляций на всей поверхности начали появляться отдельные задравшиеся чешуйки, а одна к моему неимоверному удивлению вообще отвалилась на полотенце. Алан взял пинцет и начал аккуратно тянуть за некоторые из них, отделяя.
– Если станет больно или просто почувствуешь, что она плохо отходит, сразу предупреди меня, – велел он, зажимая пинцетом задравшийся край.
Останавливать его пришлось часто. Не то чтобы мне было сильно больно, просто я понимала, что не стоит травмировать только еще формирующуюся под коркой кожу и предупреждала доктора, как только чувствовала сопротивление.
Теперь рука выглядела и страшнее и забавнее одновременно – она была в редких розовых проплешинах и покрыта не сплошной коркой, а множеством задравшихся чешуек.
– Дракон линялый, – охарактеризовала я результат медицинской процедуры, насмешив Алана, который взялся снова мазать всю поврежденную поверхность.
– Мази я тебе сейчас добавлю, до завтра должно хватить. Дома перед намазыванием будешь повторять эту процедуру. Попросишь архимага Элтара, думаю, он не откажется тебе помочь.
– Его нет дома, и я не знаю, когда он вернется. Но я могу и сама так делать, если вы мне пинцет дадите.
– Ладно, тебе дам. Ты вроде бы понимаешь, что спешка здесь приведет не к сокращению лечения, а к его продлению, если ты рану вскроешь.
– Понимаю.
– Завтра перед занятиями сюда, я тоже пораньше приду. – Доктор проследил за моим удивленным взглядом, направленным на сидевшего за столом с поджатой ногой адепта. – Этот нормальный. Отведу на койку через пару часов и домой пойду.
Алан добавил мне в коробочку мази доверху и распрощался. Я поужинала у Шрама, купив на завтрак кусок пирога и, забежав к Алиру, отправилась домой. Там было хорошо даже несмотря на отсутствие Элтара. Вот правильно говорят, что все познается в сравнении – после лазарета мне и в пустом доме было уютно.
Утром рука была ощипана уже примерно на половину и все время чесалась. Я старалась терпеть, но иногда все же позволяла себе чуть прижать розовую кожицу ногтями. Доктор остался доволен ходом лечения, но пинцет отнял, сказав, что между уроками я только помазаться и успею.
Ребятам шутка про линялого дракона тоже понравилась, а еще нам было интересно, будет ли ректор вести у нас и магическую практику, которая стояла вторым уроком. Но за нами пришел мастер Сорин, и оказалось, что сейчас совмещенный со вторым курсом урок медитации. Оттуда нас вместе с второкурсниками забрал мастер, в конце каникул не хотевший пускать на магический полигон.
Он оказался тем самым Альвиром – вторым преподавателем по боевой магии. Именно по боевой, потому что у старших курсов были несколько видов практической магии. Бытовая начиналась уже на втором курсе, остальные позже.