Таланты, которые нас связывают
Шрифт:
– Надежду сулит она всем, – улыбаюсь я. – А может, печаль.
И тут, пока я держу Ро за руки, мне на ум приходят слова Аарона: «Ты очень одинока».
Я знаю, что я не одинока. Я обнимаю Ро. У меня есть друзья, которые меня любят. Ну то есть подруга, которая меня любит. Но чем чаще они строят планы о своем блестящем будущем, о раскрытии своих потенциалов, чем больше рассуждают о своей дороге в жизни, тем сильнее мне кажется, что они удаляются от меня. И что я останусь в Килбеге одна.
Я целую Ро в шею, в ухо, в губы. Сажусь
– Я люблю тебя, – шепчу я. – Люблю тебя и горжусь тобой.
Но на самом деле мне хочется сказать: «Не покидай меня, не покидай меня, не покидай меня».
8
Несмотря на то что мы ожидали этого на протяжении нескольких недель, начало занятий кажется ужасным сюрпризом.
Мы так долго наблюдали за процессом преобразований школы Святой Бернадетты за последний месяц, что входим в здание немного самодовольными. Все остальные явно удивлены ремонтом. И прочими изменениями. Мишель Брин была не единственной, кто покинул это «престижное заведение для девочек». В этом году нас осталось тридцать пять, хотя в прошлом было пятьдесят две. Теперь нам разрешили носить обычную одежду – обычный подарок школы шестиклассницам.
– О боже, – смотрит Фиона в телефон. – Мэйв, ты знала?
– Знала что? – отзываюсь я, бросая сумку на парту.
– Я только что увидела в Instagram «Маленькой частной церемонии», что группа собирается в тур по стране с Хонор Оун.
– А, ну да, – отвечаю я, вынимая свои вещи. – По-моему, я… уже говорила об этом.
Она изумленно смотрит на меня.
– Нет, не говорила! И Ро тоже!
Она снова переводит взгляд на публикацию.
– И мы даже не отметили это событие! Это же потрясно!
– Мама с папой с катушек слетели, – говорит Лили. – Поэтому Ро старается лишний раз об этом не распространяться. Ну, типа, если будет слишком восторгаться, то они поймут, что это для него так важно.
– Но с нами-то он мог не притворяться. Не знаю, отметили бы как-нибудь, потанцевали бы на теннисном корте. Ему всего восемнадцать, а он уже отправляется в тур с настоящей рок-группой!
– Да, – говорю я твердо и без особого энтузиазма. – Здорово.
Фиона качает головой, сбитая с толку. Похоже, она собирается выведать у меня подробности, но в это мгновение Лили начинает мычать. Издает какой-то неопределенный, нечеткий звук, будто просто вибрируя горлом. Похоже на мотор холодильника.
– Эй, Лили, – настороженно спрашиваю я, переводя взгляд на Фиону, словно говоря: «Ты это видишь?». – Все в порядке?
Лили раздвигает губы в улыбке и пару секунд они мерцают голубоватым электрическим светом.
– Господи! – инстинктивно хватаю я за руку Фиону.
Лили сжимает губы, пряча зубы.
– Лили, что это было?
– На самом деле хочешь знать?
– Да.
– Если я булькаю в горле слюной, то получается ток.
– Что? И давно ты это обнаружила? – спрашивает Фиона.
– Сегодня утром. В
– Лил… – осторожно начинает Фиона. – Может, не стоит… делать это на людях. Тебя могут заметить.
– И что? – пожимает Лили плечами. – Кому какое дело? Не понимаю, зачем мне кого-то бояться.
Я вспоминаю, на что еще она способна, и тоже задаюсь этим вопросом.
Входит мисс Харрис, загоревшая после лета. Все рассаживаются. Мы с Фионой и Лили садимся в одном ряду. Фиона, разумеется, садится между мной и Лили.
– Доброе утро, девочки, – доброжелательно начинает мисс Харрис. – Надеюсь, вы все прекрасно провели лето и готовы наконец к шестому году обучения.
Далее она говорит о том, сколько стресса нам могут доставить выпускные экзамены, но если мы будем прилежно учиться и не оставлять всю работу на потом, то обязательно справимся.
– Нет ничего, что помешало бы всем вам получить в итоге то будущее, которое вы заслуживаете.
«Будущее, которое вы заслуживаете». Не «хотите». «Заслуживаете».
– Конечно, вы уже заметили, что вас гораздо меньше, чем в прошлые годы, а это значит, что мы сможем уделять каждой из вас больше внимания индивидуально. Разумеется, для этого мы должны внести некоторые изменения в учебный процесс.
«Заслуживаете». Какого будущего заслуживает телепатка из среднего класса с плохими оценками?
– Некоторые из вас уже отлично учатся, но им потребуется дополнительная подготовка к тестам, чтобы превратить пятьсот пятьдесят баллов в пятьсот девяносто, – говорит мисс Харрис, и я замечаю, как ее взгляд переходит на Фиону, – а некоторые из вас… испытывают трудности… и им потребуется другой уровень преподавания, чтобы справиться с экзаменами. Чтобы было лучше для всех, со следующей недели мы разделим вашу группу на две.
О, боже. Почему я этого не предвидела? Представляя себе выпускной год, я надеялась хотя бы провести его вместе с Фионой.
– У первой группы будут занятия здесь, на верхнем этаже, – продолжает мисс Харрис. – Вторая же группа будет заниматься в подвале.
– В Душегубке? – восклицает кто-то.
– Значит, отправляете тупиц под землю? – спрашивает кто-то еще.
– Летом мы сделали в школе большой ремонт, – немного раздраженным тоном поправляет их мисс Харрис. – Подвал теперь открытой планировки и прекрасно оборудован. «Ду…» – чулан расширили и превратили в кабинет.
– В понедельник мы проведем несколько тестов, – продолжает она, стараясь не передавать голосом никаких эмоций. – Ничего страшного, просто мы хотим оценить способности каждой после каникул.
– О нет, – говорит одна из девочек. – Мисс, это нечестно. У нас не будет времени на подготовку. А нельзя распределить нас по оценкам в табелях?
– Можно, – сухо говорит мисс Харрис. – Но это не учтет усилия тех, кто работал летом. А я верю, что некоторые из вас работали.
Лили опускает глаза, улыбаясь. Знала ли она, что так будет? Неужели она ходила на дополнительные занятия, потому что хотела учиться в одном классе с Фионой и чтобы я осталась в подвале одна? Меня приводит в ярость мысль о том, что они будут учиться вместе здесь, наверху, и станут лучшими подругами, хотя познакомились только благодаря мне.