Талисман из Рэдволла
Шрифт:
—Так точно, мэм! И вы не пожалеете! Вы у меня все запоете и запляшете, от зари до зари, вот увидите, во!
—Спокойно, спокойно, я еще не решила. А чего ты хочешь взамен?
Бурак втянул живот, чтобы казаться существом, которое ничем не питается.
—Взамен, мэм? Лишь местечка, чтобы преклонить усталую голову, да корочку хлеба для пропитания. Я ведь артист и художник, не о хлебе насущном мысли мои.
Крегга повернула голову к Мгере и Филорн:
—Ну как, пригласим мы его, а?
Мгера удивилась, но ответила сразу:
—О,
Филорн улыбнулась и присоединилась к просьбе дочери.
Для зайца раздумье старой барсучихи было невыносимым испытанием.
—Милостивая государыня, — взмолился он. — Умоляю, не оставьте бедного зайца под дождем и снегом.
Крегга побарабанила когтями по столу и кивнула:
—Вот мое решение. Мы принимаем тебя, Бурак, с испытательным сроком в один сезон. Филорн, Мгера, Брогл и брат Бобб будут за тобой наблюдать. Пища обычная для всех, никаких заначек и ночных походов в кладовые, узнаю — сразу распрощаемся. Сон и отдых — по обычному распорядку. Согласен на такие условия, Бурак?
В ответ Бурак низко поклонился, кувыркнулся и бросился к своей аккордегардии, которую как раз внесли две молодые выдры. Под дикую какофонию звуков Бурак вдохновенно выкрикивал очередной шедевр.
Завершив выступление чарующей улыбкой, он поклонился, потерял равновесие и рухнул под грохот своего инструмента. Кротоначальница Брулл одним копающим когтем растроганно прикрыла глаза, другим поскребла лапу Крегги.
—Хурр, мэм, ценное приобретение этот заяц. Много он нам удовольствия доставит. Хурр, Командор, помоги бедняге подняться.
—Питаться? — отозвался заяц, выкарабкиваясь из-под своего музыкального чудовища. — Ну, если время обеда, то что поделаешь…
Брат Бобб с кислым видом повернулся к Филорн:
—Накормить зайца? Мой отец говорил, что это все равно что кидать камушки в колодец. И за тысячу сезонов не наполнишь.
5
Раннее лето. Полуденное солнце жарит пляж. За грядой выброшенных на берег водорослей — полоса мелководья, переходящая в волны бескрайнего моря. Легкий южный бриз подгонял мелкие волны к скалистым отмелям и песчаным бухточкам. Сони Рат разбил свой лагерь там, где дюны переходят в пляж. Выдренок, сидя на одеяле, не сводил глаз с Гриссы, которая кормила его из большой морской раковины. Сони ревниво следил за кормлением.
—Кости не попадаются?
—Не беспокойся, вождь. Нет в пище этой ничего, кроме доброго. Белое мясо камбалы и молодые водоросли. Да щепотка морской соли. Никто, кроме меня, к еде не приближался. Смотри, как ему нравится. Сони ущипнул выдренка за живот, и малыш недовольно зарычал.
—Хо-хо, сердимся, — развеселился Сони. — Лопай, лопай, расти большой и сильный. Принесли свежих раковин на ужин?
Грисса пожала плечами:
—Они говорят, прибой слишком силен. Обещали по искать поближе к отливу.
Настроение Сони резко изменилось. Он вихрем понесся к группе зверья, развалившегося неподалеку.
—Юска боятся мелких бурунчиков? Вставайте, вставайте, лентяи. Нашему Тагерангу нужны самые свежие морские гребешки. Давай, Фелч, забирай Антигру и остальных лежебок. Вперед, и с пустыми лапами не возвращайтесь.
Фелч и все остальные послушно поднялись и направились к морю. Сони отвернулся от них и увидел, что в дюнах появились четыре спотыкающиеся от усталости крысы.
—Ну как, есть у нас кто-нибудь на пятках? — обратился к ним Сони.
Покачав головой, старший группы опустился на горячий песок.
—Нет, ни следа, ни веточки обломанной. Да и откуда?
Ведь сколько времени прошло! Если б был за нами хвост, мы б давно заметили, вождь.
Сони вытащил нож и направил его копчик на говорящего.
—Я интересуюсь докладом, а не твоим мнением, Гробит. Далеко были? Только правду!
—Клянусь, целый день пути вверх по реке. И никого!
Остальные закивали, подтверждая слова старшего. Сони отвернулся, как бы более не интересуясь ими.
—День вверх по течению? А теперь проверьте на два дня. Пошли, пошли! — Он взял нож за кончик, как будто собираясь метнуть.
Криво усмехнувшись и не глядя более на крыс, Сони зашагал прочь, прислушиваясь, однако, к пыхтению патруля, снова взбирающегося по дюне.
Стоя по плечи в воде, Антигра прикрыла глаза от брызг разбившейся о скалу волны. Она слышала, как отплевываются и откашливаются Фелч и другие посланные на сбор раковин звери, но не отрывала глаз от фигуры хоря, мелькавшего между палаток лагеря и отдающего распоряжения. Антигра скрипнула зубами:
—Глянь-ка, великий и могущественный раскомандовался. Как король на поле битвы. Беги туда, беги сюда, принеси мне это, подай мне то… Принесите свежих раковин… а для чего? Для этого выдреныша.
Одноглазая ласка по прозванию Бельмина сунула раковину в мешок, висящий на шее Веррула, и предостерегающе проворчала:
—Берегись, как бы он не услышал.
Антигра запустила раковину в скалу, разбив ее твердую оболочку.
—Гаденыш-выдреныш валяется на одеяле в тенечке, питается изысканной пищей, а мой Грувен лежит на солнцепеке, пока мать корячится, собирая жратву для так называемого Тагеранга.
Бельмина подобрала разбитую раковину и высосала сердцевину.
—Такое о Тагеранге говорить тоже не положено.
Антигра презрительно фыркнула:
—Вот подрастет мой сын, и вы увидите, кто настоящий Тагеранг. Он будет вдесятеро сильнее и быстрее, чем этот веслохвостый, увидите. А Сони изменился с тех пор, как этот выдреныш появился. Нас считает за пустое место, калечит и убивает своих.
Фелч поднял искалеченную лапу:
—Правильно Антигра говорит. Да только кто его посмеет вызвать, Сони Рата? Он свой нож метнет — как молния сверкнет.