Талисман из Рэдволла
Шрифт:
—Нашла, нашла! Надпись, буквы в камне вырезаны.
Но я читать-писать не умею, вот беда! Что делать?
Мгера и брат Хобен тут же придумали выход из положения. Фавилла вернулась к блоку песчаника с белой столовой салфеткой. Она намазала углы салфетки медом, приклеила ее поверх надписи и принялась тереть поверхность ткани свечкой из пчелиного воска. На салфетке осталась ясно различимая белая надпись. Фавилла взмахнула салфеткой, как знаменем, и под одобрительные возгласы собравшихся взлетела к окну.
—Готово!
В комнату Крегги снова набились любопытные. Все затаили дыхание, стараясь не проронить ни слова. Брат Хобен прочитал вслух:
Подо мною пала вражья голова.Один я был, теперь нас два.Мы немы, но наш гулкий гласСлышен вам в урочный час.В час победы и в час пираМы глаголем вестью мира.Наши голоса звучалиВ час прощанья и печали.Дуб наш тайну долго носит,Мы молчим, пока не просят.В наступившей тишине все услышали озадаченный вопрос Фавиллы:
—Вот так загадка! Великие Сезоны, что это значит? Раздался оглушительный хохот. Брогл закричал:
—Что тут смешного? Прекратите!
Мгера постучала по крышке столика. Все замолчали.
—Брогл прав. Фавилла только что прибыла в аббатство, откуда же ей знать его историю?
Тут все наперебой пустились разъяснять белке значение надписи. На этот раз не выдержала Крегга. Она зарычала:
—Тихо! Флоберт, объясни, пожалуйста, Фавилле. Все слышали? Только Флоберт. Остальных прошу помолчать. Благодарю вас.
И юная ежиха рассказала то, что с детства известно каждому обитателю аббатства.
—Это стихи о двух колоколах аббатства. Они называются Матиас и Мафусаил. Когда-то в Рэдволле был только один колокол. Он назывался «Колокол Джозефа», по имени мастера-изготовителя. Наше аббатство захватила злобная крыса по имени Клуни Хлыст, по мышонок Матиас этого Клуни победил. Матиас взял меч Мартина Воителя и разрубил веревки, на которых висел колокол Джозефа. Колокол упал на Клуни и убил его, но при этом треснул. Потом его переплавили и отлили два колокола поменьше. Они и поныне висят на колокольне. Если это знать, то ответ простой. Колокол не говорит, но его звон всем слышен в полдень, в полночь и вечером.
Старый привратник Хорг удивился:
— Надо же! Я тоже не знал этого, пока ты не объяснила, Флоберт. А что насчет строки, которая говорит о тайне в нашем дубе? Где этот дуб?
Мгера прошептала что-то матери. Филорн понимающе кивнула и громко объявила:
—Все узнаете, только чуть позже, после нашего увлекательного конкурса!
Все заинтересовались:
— Что за конкурс?
—Хурр, впервые слышу.
—Интересно, что-то новенькое.
Мгера восстановила порядок:
—Конкурс будет проводиться возле сторожки. Все желающие могут записаться у привратника Хорга. Моя матушка вручит победителю большой фруктовый пирог со сливками. Итак, к сторожке, все желающие записаться!
Через минуту Брогл озирался в опустевшей комнате.
—Да, Мгера, здорово ты всех выставила. Умчались, как муравьи за медом. Любой побежит, если ему пообещать пирог твоей мамы. Сама придумала?
Мгера скромно кивнула:
—А вот теперь спокойно осмотрим колокольню.
Крегга отказалась:
—Стара я уже на колокольни лазить. Но до сторожки-то я дойду. И на конкурс запишусь. Неплохо бы заполучить целый пирог!
Внутри колокольной башни рассеялись полумрак и прохлада. Ступенек на винтовой лестнице — не счесть. Уставший брат Хобен опустился на одну из них, чтобы отдохнуть.
—Ух! Очень понимаю Креггу.
—Поднимайтесь, поднимайтесь! — раздался сверху голос Фавиллы. — Я уже наверху.
—Хурр-р-р… — Гундил утер лапой лоб. — Хорошо ей, быстролапой. А бедный крот к лестницам не приспособлен.
И вот они стоят на мощной деревянной балке под конической кровлей. Толстыми канатами привязаны к балке колокола. Вниз с головокружительной высоты спускаются веревки звонарей.
—Слева Матиас. Справа Мафусаил, — показала Мгера. — Вон их имена по краям. Интересно, правда?
Гундил беспокойно повел пересохшим носом:
—Хрррр, не птица я, нет. Но сейчас полечу.
Мгера и Фавилла помогли кроту слезть с балки и усадили на ступень. Гундил уткнулся носом в стену и пробормотал:
— Ху-у-ур, земля, милая земля! Где ты? Коснусь ли я тебя лапою?
Брогл обследовал балку, почти приклеившись к ней носом.
—Это, конечно, дуб. А этот разрез поперек! Что это?
Брат Хобен, историк аббатства, знал ответ.
—Это след меча Мартина Воителя. Сюда ударил Матиас, когда разрубил крепление колокола.
Брогл ковырял в следе меча своим маленьким ножом.
—Должно быть, он отрубил кусок своей одежды. Здесь застрял кусок ткани.
—Осторожнее, Брогл! — обратилась к нему Мгера. — Постарайся не повредить ее, вытащить целиком.
Брогл осторожно колдовал над деревом и тканью.
—Вот она!
Он извлек кусочек из разреза.
—Он своим ножичком чудеса творит, — похвалила Мгера Брогла, обращаясь к Фавилле. — Никто в аббатстве так не сможет.
Смущенный похвалой поваренок передал тряпицу Мге-ре. Та первым делом ее обнюхала.
—Гм-м. Слабый запах сирени. Так чей же это лоскут?
Так, здесь буквы. Посмотрим… СОСНА… Что за сосна? Да и написано необычно. Вертикально, буквы одна под другой.
Все буквы заглавные. Брат Хобен, что вы об этом скажете?
Брат Хобен аккуратно сложил ткань и положил ее в сумку.
—Пока ничего. Давайте подумаем. Обсудим позже. Кажется, болезнь Гундила заразна. У меня тоже в голове жучки жужжат.
Возле сторожки подходила к концу борьба за призовой пирог.
Уже спели и сплясали Эгберт и Флоберт. Сестра Алканет и трое малышей с важным видом продекламировали нравоучительные стихи о пользе умывания.