Талисман мага
Шрифт:
— Не знаю, но оно точно связано с б'буши.
— Да? — Разведчик испытующе посмотрел на Яна. — И, если не секрет, на чем же основан сей вывод?
— Я их теперь чую…
«Начинается…» — Сердце Ральф забилось медленнее и весомее.
— Чую, — повторил десантник, спокойно выдержав устремленный на него взгляд. — Пока не знаю как, но ближе чем на милю им ко мне не подобраться…
Спустя пару дней Ян получил возможность продемонстрировать недавно обретенную способность.
— Где-то поблизости б'буши… Их немного, и… — Десантник точно
Ральф аккуратно проверил ментальный эфир: никакой мысленной активности — разумеется, в доступных ему диапазонах — не наблюдалось.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Посмотрим…
Тайг мало располагал к обычным прогулкам: путникам и так постоянно приходилось быть начеку — подозрение же Яна лишь усилило бдительность. Следующие четверть часа двигались с особыми предосторожностями, а потом и вовсе остановились — потому что Риу, подобно зверю, вдруг начал нюхать воздух.
«Та-ак, теперь вот и Риу…» Только Ральф по-прежнему не замечал ничего подозрительного: кусты были не тронуты, трава не смята, знаменитая интуиция, которая обычно заранее предупреждала о всевозможных неприятностях, тоже пока не подавала признаков жизни. Посчитав последнее главным доказательством безопасности, разведчик, знаком повелев Яну и Риу оставаться на месте, медленно пошел вперед.
Запах, учуянный Риу, Ральф смутно ощутил примерно ярдов через пятнадцать; разведчик снова настроился на нужный ментальный диапазон — ничего. Если где-то неподалеку и находились какие-либо мутанты, то они либо спали, либо…
Ральф не угадал: на противоположной стороне поляны, которая открылась сразу за кустарником, действительно обнаружился мутировавший потомок обезьян, накрепко привязанный к дереву и находившийся, по всей видимости, без сознания. Косматая голова б'буши безвольно свешивалась на грудь, тело удерживалось в вертикальном положении лишь благодаря веревке. Ральф приблизился, стараясь не дышать — теперь вонь была уже нестерпимой, — пригляделся повнимательней. Жив: кровь на запястьях в том месте, где их стягивала веревка, запеклась, но из-под корки сочилась свежая — похоже, гигант не так давно предпринял очередную попытку освободиться. Возможно, потому и потерял сознание. И, конечно, от жажды. Разведчик оглянулся: буквально в ярде от несчастного журчал ручей. Ничего не скажешь, изощренно. Правда, гораздо раньше с этим б'буши должны были расправиться обитатели Тайга; интересно, почему тот, кто его здесь оставил, решил, что такого не произойдет?
Загадка разрешилась, стоило Ральфу сделать еще один шаг: ах вот оно что… Иллюзия страха была исполнена на редкость грубо и примитивно, но поскольку предназначалась она, скорее всего, для животных, задачу свою, по-видимому, выполняла исправно.
«Да, не повезло тебе, парень, — вновь переводя глаза на волосатого верзилу, подумал разведчик. — Господи, какой же ты огромный… Ну, и что теперь прикажешь с тобой делать?»
Добить? Ральф взялся было за нож… Нет. Молодой — ни одного седого волоса, а шерсть вожака, убитого отцом, уже вся серебрилась…
«Черт…»
Разведчик зачерпнул воды и плеснул в морду несчастного. Никакой реакции. Ральф во второй раз наполнил ладони и уже собирался повторить процедуру, однако этого не потребовалось: могучее тело б'буши слабо дернулось, и он поднял голову.
Трудно сказать, понял ли он, что перед ним враг, — вряд ли. Для умиравшего от жажды огромный мир сократился до размеров пригоршни, наполненной драгоценной влагой. И он смотрел, смотрел… — точно так же, как когда-то Дэвид. Но если для Нечистого при его ранении вода была противопоказана, то для этого существа несколько глотков могли стать спасением. Ральф не выдержал (наверное, из чувства солидарности всех живых существ): приблизил ладони к губам б'буши. Тот судорожно глотнул, поперхнулся, снова глотнул, еще, еще. И взвыл от обиды и отчаяния, потому что ладони — увы — слишком быстро опустели.
— Все, больше нельзя, — сказал разведчик, глядя за тем, как почерневший, распухший язык подбирает задержавшиеся в шерсти капли. Он не рассчитывал, что его поймут. Между тем, в глазах гиганта тут же появился вопрос и почти сразу, без всякого перехода — дикий, безумный страх.
Ральф оглянулся — на другом конце поляны появились Риу и Ян.
Исходивший от твари удушливый запах приобрел характерный резкий оттенок — изможденный, обезвоженный организм отдал последний запас влаги, а вместе с ним и остатки сил, поэтому б'буши даже не шелохнулся, когда стоявший рядом с ним человек вытащил нож.
Ральф присел и, начиная снизу, одну за другой перерезал путы. Конечности гиганта затекли настолько, что, едва упала последняя веревка, он мешком повалился вперед, и разведчику пришлось его поддержать, чтобы не расшибся.
— Все равно не выживет, — заметил подошедший Ян.
— А ты бы предпочел добить? — скривился Ральф. Он и сам был не восторге от того, что произошло. Десантник прав: раненый б'буши дотянет в лучшем случае до темноты, пока на охоту не выйдут какие-нибудь хищники — если только еще раньше не доползет до ручья и не напьется воды, которая в больших количествах для него пока что смертельна. Так не гуманнее ли… Нет!
— Ты спрашивал, каким образом я их чую, — снова заговорил десантник. — Объясняю: уже за милю от них мне хочется блевать!
Разведчик молча воткнул нож рядом с неподвижным телом и уже развернулся, собираясь уйти. Как вдруг:
— Уходить нет…
В первую минуту Ральф решил, что ему померещилось, однако, судя по выражению лиц своих спутников — даже обычно невозмутимый Риу не сумел скрыть удивления, — понял, что не ослышался.
— Уходить нет… Онк один умереть… уходить нет… — с усилием приподняв голову, повторил б'буши.
— Твое имя Онк? — спросил пораженный разведчик.
— Онк, — подтвердил гигант.
— И ты понимаешь, что я говорю?
— Онк понима-а-а… — Глотка б'буши была мало приспособлена для звуков, которые приходилось издавать, к тому же сказывалась слабость, но он продолжал упрямо выталкивать из себя слова: — Онк идти вместе… Онк охота… много-много добыча…
— Ты не сможешь идти…
Ральф говорил и в то же время до конца не верил в происходящее: вопросы, которые он задавал гиганту, произносились как бы сами собой — словно это была какая-то игра…