Талисман
Шрифт:
Янко лез впереди. Вторым полз Карминильо, прокладывая дорогу для следовавшей за ним хитаны, помогая ей подниматься.
Шествие замыкал Педро, который, вспомнив свою молодость, оказался заправским альпинистом и показывал чудеса ловкости.
На его долю досталось немало труда помогать Заморре подниматься, и не один раз девушка, чуть-чуть опираясь стройной ногой на плечо Педро, висела в воздухе, поддерживаемая сильной рукой Карминильо.
Но всему бывает конец. Пришел конец
Совершенно выбившиеся из сил, задыхающиеся, с бьющимися с неудержимой силой сердцами и помутившимися от изнеможения взорами, беглецы добрались наконец до верхней площадки.
Идти дальше уже не было сил.
Один Янко, передохнув всего несколько минут, мог продолжать путь.
— Я пойду на разведку! — сказал он. — Мне надо знать, жива ли «Царица Ветров». Может быть, ее нет, и тогда нам нельзя будет искать убежища в куббе.
Никто не возразил на предложение цыгана, и Янко исчез в кустах.
Товарищи остались дожидаться его возвращения, не без комфорта расположившись на площадке над обрывом, откуда открывался вид на необозримое пространство — на прибрежную полосу земли, на море.
Там, в море, показались три черные точки.
Присмотревшись, Карминильо сказал:
— А ведь это наши канонерки! И, кажется, так близко — стоит крикнуть, и голос долетит! Но на самом деле до них добрых двадцать километров…
Впрочем, они идут, кажется, к берегу. Может быть, пройдут совсем близко отсюда. Но нам от этого не легче!
Заморра прикоснулась к его плечу кончиками пальцев и, улыбаясь, тихо вымолвила:
— Друг, не печалься! Ты знаешь, ведь мы, хитаны, обладаем чудесным даром видеть будущее! Хочешь, я скажу, что ждет нас с тобой? У меня есть колода карт, я могу погадать. Смотри!
И она умелой рукой разложила карты прямо на траве и склонилась над ними, что-то шепча.
— Ну, предсказывай, дитя! — обратился к ней Карминильо. Брови красавицы цыганки нахмурились. Алые губы зашевелились.
— Кровь, кровь! — вымолвила она беззвучно.
— Гм! Не очень приятно, дитя! Значит, меня убьют?
— Нет, друг! Я вижу целый ряд событий из твоей грядущей жизни. У тебя будет жена, готовая отдать свою жизнь для тебя. У тебя будут дети, и ты увидишь внуков. Значит, твоя жизнь будет долгой.
— Спасибо и на этом, — рассеянно отозвался Карминильо.
— Погадай, хитана, мне! — вмешался в разговор Педро. Заморра снова разложила карты и долго смотрела на них, потом весело рассмеялась.
— Чего ты смеешься? — не без досады осведомился Педро.
— Потому что мне смешно! — ответила цыганка. — Тебя тоже ждет долгая-долгая жизнь.
— Прекрасно!
— Ты будешь пользоваться общим уважением.
— Отлично!
— Но никогда ни одно женское сердце не забьется сильно в твоем присутствии.
— Вот тебе на! Это за что же такая немилость?
— Не знаю! Может быть, потому что ты не холодный и не горячий, а только теплый, друг! Ну, и твоя голова слишком занята всяческими думами…
— О разного рода яствах и питиях! — улыбаясь, выдал тайну товарища Карминильо.
Пока трое оставшихся беглецов развлекались гаданием Заморры, покинувший место привала Янко быстро пробирался по чащобам, вползал с ловкостью ящерицы на скалы. Он шел почти по прямой линии, и это доказывало, что идет он по хорошо знакомой ему дороге.
Вот он спустился в неглубокий овраг, вскарабкался по крутому склону преграждавшей ему дорогу скалы и очутился на гребне этой скалы, скрывавшей до этого момента очаровательный уголок с богатейшей субтропической растительностью — уголок, богатый живительной влагой и на редкость живописный.
Прямо под его ногами на отдельно стоящем пригорке высилось оригинальное здание арабской архитектуры: кубической формы строение с куполообразной крышей и сбоку словно неимоверно толстая белая колонна. Но это была не колонна, а обрушившийся минарет.
— Зизи-Сабба дома! — пробормотал Янко, видя, как из неуклюжей трубы поднимается голубой дымок.
Янко свистнул.
На пороге дома показалась горбатая старуха с бронзовым морщинистым лицом и с головой, прикрытой ярко-красным платком. До Янко донесся ее хриплый крик:
— Это ты, сыночек? Ты все-таки вернулся? Спускайся сюда! Цыган быстро сбежал по тропинке, ведшей с вершины скалы к дому старухи. Зизи-Сабба радушно приветствовала его.
— Я ждала тебя, сыночек, — твердила она. — С тех пор как ты побывал здесь и принес мне вести о нашем племени, я так скучала! Почему так долго не приходил ты ко мне? Ведь я же люблю тебя, как если бы ты был в самом деле моим родным сыном! Ты так похож на покойного Джурбу, Янко! Мне иной раз чудится, что ты не Янко, а Джурба, который потонул вместе с экипажем своего парусника…
Скажи, что привело тебя сюда, сыночек?
— Дела, мать Сабба. Серьезные дела! У тебя никого сейчас нет?
— Хи-хи-хи! Кто может быть у меня? Глупые арабы боятся меня, как самого дьявола! Они верят, что я «Госпожа Ветров» и «Царица Града», и боятся, боятся бедной старухи! Хи-хи-хи!
Но это к лучшему: эти разбойники давно зарезали бы меня, если бы не боялись моего колдовства!
Надеюсь, сыночек, тебе-то нет нужды ни в моих гаданиях, ни в моих чарах? Но почему у тебя такое мрачное лицо?