Талисман
Шрифт:
Багровый свет поздно поднявшейся луны освещал эту причудливую картину.
— Ты жива, Заморра? — словно не веря своим глазам, допытывался Карминильо.
— Жива и невредима! Но что мы пережили, если бы ты знал! — ответила цыганка, легко соскальзывая с седла и подходя к студенту.
— Сеньоры! — прервал их излияния Янко. — Нельзя ли отложить объяснение до более удобного времени? Нам бы следовало поскорее уйти с этого места. А то ведь убежавший араб поднимет на ноги все окрестности, и нам придется круто!
— Какой араб? — осведомился озабоченно Карминильо.
— Товарищ
— А он где, этот хозяин?
Янко сделал характерный жест рукой, показывая на обрыв скалы.
Ты его сбросил, что ли? — спросил Карминильо.
— После! После расскажу все! Бежим!
Заморра уселась на горб верблюда. Мужчины пошли следом за этим кораблем пустыни. А луна поднималась все выше и выше, озаряя дикие скалы, поросшие кустарником, волнующееся море, посылавшее валы с седыми верхушками к маленькой бухте, заваленной обломками погибшей «Кабилии». И медленно-медленно рассеивался пороховой дым, расплывалась гарь, поднимавшаяся снизу, с берега, где еще курилась загоревшаяся сухая морская трава.
II
Беглецам не удалось уйти далеко от того места, где они выбрались на поверхность земли, пройдя по лабиринту пещер в недрах скал. Луна ушла за тучи, тропинка, по которой они брели, скоро затерялась в кустах, на каждом шагу зияли обрывы, путь оказывался загроможденным обломками скал, и потому Карминильо решил остановиться и провести остаток ночи тут, чтобы, отдохнув, на рассвете сориентироваться и снова пуститься в странствования.
Разводить костер было небезопасно: свет его мог привлечь внимание туземцев и вызвать их нападение.
Нельзя было забывать, что орка разбилась у берегов территории, занятой рифами, горными разбойниками, людьми, знающими один закон — закон крови и одно право — право сильного.
Педро, утомленный ползанием по скалам, завернулся в свой плащ и скоро задремал.
Янко тоже прилег и не подавал признаков жизни. Но ни Заморра, ни Карминильо не могли спать. Они сидели рядом и болтали. Заморра рассказывала, что было пережито ею, когда она вместе с Янко отправилась на поиски выхода из лабиринта.
— Из первой пещеры мы без особого труда пробрались по подземному коридору во вторую. Тут мы услышали рокот волн, с шумом разбивавшихся о камни. Огляделись, увидели, что пол пещеры, тоже заваленный водорослями, равномерно вздымается и колышется: пещера сообщалась с морем каким-то невидимым для нас тоннелем, и прилив затоплял ее.
Идти можно было только по карнизу, спускавшемуся к полу. Первым спустился Янко, я оставалась на скале.
Едва Янко сделал несколько шагов по карнизу, как я вскрикнула в смертельном страхе: на моих глазах словно совершилось чудо. Плавающие по поверхности воды водоросли зашевелились, раздались, и из воды показалась отвратительная голова конической формы с яростно сверкающими глазами.
Мой крик привлек внимание Янко, который до этого мгновения не замечал угрожавшей ему опасности.
Но бежать было поздно, отступление оказалось отрезанным: огромная змея с телом толщиной в бревно, державшаяся под водорослями, взвилась,
Янко прижался к поверхности скалы и выхватил наваху, но змее все же удалось обвиться вокруг него. И тогда между ними закипела яростная борьба.
У меня в руках было ружье, но я не могла стрелять, потому что человек и змея свились в один живой клубок.
Янко рычал, как бесноватый, змея шипела, разевая угрожающе пасть, усеянную острыми зубами, и ее тело с невероятной силой сжимало тело Янко.
Но блеснул нож, брызнула кровь. Янко наносил врагу один удар за другим.
И вот наваха ударила в туловище змеи, ниже головы, и лезвие ее перерубило шею чудовища. Кольца распустились, тело змеи покатилось по скале вниз, в воду, и там долго еще извивалось и хлестало по водорослям хвостом.
Хотя опасность для Янко миновала, но я долго не могла прийти в себя.
Я слышала столько рассказов о змеях, но никто не говорил мне, что питоны водятся в Африке. И притом это чудовище обитало в недрах земли, в пещере, в морской воде…
Янко так ослабел в борьбе со змеей, что лишь с большим трудом смог подняться на выступ, где находилась я. И тут он лег и несколько минут лежал, будучи не в состоянии пошевельнуться. А я сидела возле него и не могла отвести взора от слабо освещенной нашим фонарем и спокойно колыхавшейся воды там, внизу… И мне все казалось, что я вижу, я угадываю среди бледных водорослей цилиндрические тела бесшумно двигающихся в воде гадин, еще более страшных, чем та, которая едва не задушила Янко. И мне чудилось, что вот-вот водоросли раздадутся, отовсюду поднимутся отвратительные конические головы, заблестят дьявольским огнем глаза змей, чудовища накинутся на нас…
Дольше я не могла вынести и заставила Янко подняться и ползти дальше по скалам, опасаясь приближаться к черной воде, в которой, как мне казалось, копошатся змеи…
Из этой пещеры мы пробрались по узкому коридору в следующую, которая была уже сравнительно близко к поверхности земли.
Тут нас ждала другая опасность: едва появились мы, как стены словно ожили, зашевелились, заговорили тысячами голосов. Я не сразу поняла, что это было такое, но крик Янко пробудил меня от близкого к обмороку состояния: тысячи, десятки тысяч огромных рыжих крыс метались по дну пещеры, выскакивали из каждой щели с противным писком, лезли на стены, срывались, падали и снова лезли.
Наш приход в это крысиное царство поднял на ноги всех его обитателей.
А свежая струя воздуха, врывавшаяся в пещеру сквозь близкую к нам щель, показывала, что мы так близки к поверхности земли, что так близко спасение!
Янко повлек меня к этому выходу. Но едва мы добрались до него, как крысы ринулись на нас. Они прыгали на нас со стен, они карабкались по нашим одеждам.
Я сбрасывала их с себя ударами приклада, топтала, стреляла.
Янко расчищал путь своей навахой, но на место десяти убитых крыс являлась сотня новых, и они грозили уничтожить нас, когда нам оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы выйти на свободу.