Талисман
Шрифт:
— Чтобы добраться до берега, надо пройти метров пятьдесят по отмели, по грудь в воде, дружище. А эти рыбы — злые хищницы. Моряки и рыбаки этих мест знают, что значит схватиться с таким зубастым врагом! В тот раз, когда я был с покойным отцом в Марокко, на моих глазах стая таких рыб в мгновение ока изорвала в клочья тело одного гигантски сложенного негра, имевшего неосторожность упасть в воду из лодки. Когда его вытащили на берег, он годился для любого анатомического музея. Не желаешь ли ты поручить прожорливым рыбам
— Брр! — попятился Педро. — Я юрист, а не естественник, и отнюдь не желаю жертвовать своей собственной шкурой во имя науки!
— Успокойся. Мы, вероятно, сможем отогнать хищниц от судна при помощи выстрелов. Заморра, ведь ты, кажется, недурно стреляешь не только глазами? Возьмись за ружье, детка!
Девушка не заставила себя долго упрашивать. Она раздобыла в капитанской каюте отличный дальнобойный «маузер».
Остальные последовали ее примеру, и минуту спустя с палубы «Кабилии» загремели выстрелы, а прозрачная вода вокруг орки окрасилась кровью пронизанных коническими пулями рыб.
Интересно было наблюдать, что проделывали рыбы странной формы, получив пулю в голову или в брюхо.
Иные тонули, как свинец, другие же не только всплывали на поверхность, но, мало того, каким-то образом подпрыгивали не меньше чем на метр в воздух, раздувшись, словно шар, и тогда Заморра стреляла в них на лету.
Через четверть или полчаса возле орки не было видно ни единой луны-рыбы, и переправа к берегу могла совершаться беспрепятственно.
Пробираясь где по камням, образовывавшим подобие мола или плотины, где по воде, наши странники благополучно достигли берега и оказались в сравнительно безопасном месте.
— По крайней мере, тут мы сможем провести ночь, — вымолвил, озираясь вокруг, Карминильо. — Но только все же наше положение оставляет желать лучшего, сеньоры.
— В чем дело? — осведомился Педро.
— Да надо бы выяснить, как мы сможем подняться с прибрежной полосы. Ведь тут земли — крошечный клочок. Скалы почти отвесной стеной поднимаются над нами. Сейчас, пока море сравнительно спокойно, мы найдем убежище у подножия скал, там, куда волны выбросили почти весь груз «Кабилии». Но стоит снова подняться буре, и весь этот берег будет залит, и мы потонем, как крысы, застигнутые наводнением в погребе.
— Отыщем какой-нибудь выход, когда пройдет ночь!
— Ну, на это полагаться нельзя, мой милый. Нам надо отыскать надежное убежище на эту ночь.
— Так идем искать! Ты иди с Заморрой, я пойду с Янко.
— Ну уж нет! — окинув Янко испытующим взором, ответил Карминильо. — Этот цыган очень и очень напоминает мне ядовитую змею,
и меня ничуть не удивит, если, отправившись на поиски убежища вместе с тобой, Педро, он потом вернется в одиночку, а ты останешься лежать с разбитой головой в какой-нибудь яме!
— Эй, Янко! Пойдешь, что ли, с Заморрой? Мы направо, вы — налево. Кто первый отыщет что-нибудь подходящее, тот подаст сигнал выстрелом, а еще лучше — свистом.
— Хорошо! — отозвался цыган.
Минуту или две спустя группы разошлись в разные стороны.
Прошло еще несколько минут, и переливчатый пронзительный свист цыгана известил испанцев, что желанное убежище найдено.
Поспешив на призыв цыгана, студенты увидели, что Янко нашел широкий вход в огромную пещеру, пол которой был завален грудами морской травы и костями каких-то животных.
— Недурно для начала! — вымолвил Карминильо, осматриваясь вокруг при трепетном свете восковой спички. — Но тут так пахнет гнилью, что…
— Неженка! — пошутил Педро. — Ты бы хотел, чтобы тут пахло не гнилью, а розами или твоим любимым одеколоном?
— Чем угодно, но только не тем, чем пахнет тут! Знаешь, что означает этот запах, Педро?
— Мадонна! Разве я химик?
— Ангел мой! Тебе следовало бы скорее сослаться на твое полное невежество в зоологии! Тут пахнет… львами!
— Что?! Ты с ума сошел? Львами?
— Да. Вернее, пахнет их логовищем! Да что ты так таращишь глаза? Позабыл, что ли, что мы находимся не в Севилье или Мадриде, а на марокканском берегу Африки, на территории, принадлежащей, надо полагать, знаменитым разбойникам гор — рифам, где и в наши дни во львах, шакалах, гиенах и прочей мелкой дичи недостатка нет.
— Покорно благодарю! Ты львов называешь мелкой дичью? Что же будет, по-твоему, дичью крупной, Карминильо?
— Слоны, носороги, мастодонты, которые, говорят, еще водятся где-то возле северного полюса. Ну, киты, кашалоты, морская змея.
— Плезиозавры, мегазавры и так далее? Ха-ха-ха!..
— Смотрите, сеньоры! — перебила Заморра разговор товарищей.
— Ба! Как это нравится тебе, Педро?
— Черт! Что это? Кошки, что ли?
— Львята, мой ангел! И крупные! А где-нибудь поблизости должны находиться и их почтенные родители, которые не замедлят пожаловать сюда, чтобы поужинать нами!
— Брр! Подавятся! — отозвался Педро. — Я не испытываю ни малейшего желания быть съеденным ни плезиозаврами, ни гиенами, ни львами!
— Тогда за работу! Эй, Янко! Не сиди сложа руки!
— А что мне делать, сеньор? — угрюмо отозвался цыган.
— Прежде всего, пристукни этих котят прикладом своего ружья. Так. Потом — помоги нам соорудить баррикаду при входе в пещеру. Если львы явятся…
Все четверо, не исключая девушки, красавицы хитаны, принялись за работу: подтаскивали к пещере ящики и бочонки из груза погибшей «Кабилии» и наскоро сооружали из этого материала высокую стену, которая могла хоть в некоторой степени защитить их от внезапного нападения врагов.