Талларн: Броненосец
Шрифт:
Лежавший на полу Джален повернул голову. Она смотрела прямо в его глаза. Она почувствовала движение в своём разуме, эхо неверия и ярости. Татуировки в виде змей и ящериц извивались под его глазами. Она всё ещё не могла двигаться, но подумала о кивке и точно знала, что он уловил эту мысль.
Железные Воины переместили линию огня. Джален начал подниматься, отскочивший от металлической решётки снаряд попал ему в ногу, превратив колено в кровавое месиво. Он пошатнулся, татуированное лицо скривилось от боли. Он рывком поднялся, очередь снарядов роторной пушки распилила его пополам.
Данные: Двое из триплета оперативников,
Онемение, сковывавшее её тело, исчезло. Было довольно много боли, с которой надо было справиться. Она напрягла мышцы, в них врезались края сломанных костей. Новый приступ боли. Тяжёлые снаряды перфорировали портальную конструкцию, сотрясая её до самого основания. В тридцати шагах от неё Железные Воины сформировали стену щитов. Роторная пушка умолкла. Последний Альфа-легионер был всё ещё жив, но отступал, пытаясь добраться до точки выхода из зоны поражения. Она увидела движение за стеной щитов, после чего в стене образовались две узкие щели. Дула тяжёлых огнемётов высунулись из щелей, запальные огоньки светились на фоне опалённого металла.
Она перекатилось влево, нащупав рукой и хватая визор. Истерзанные края портала обрамляли провал во тьму. Она замерла на миг, слушая нарастание давления в шлангах огнемётов и глядя в тёмную пропасть внизу.
Финал теперь был близок, все линии вероятностей сходились в точку, к развязке. Проекции говорили, что, скорее всего, дальше всё сложится само собой, без её участия. Причинность развивалась самостоятельно, необратимая инерция.
Скорее всего… неточная фраза, одна из тех, за которые её наказывал и презирал ментор. Но она была сильно измучена, а старый учитель уже давным-давно мёртв.
Пламя вырвалось из стволов огнемётов. Она скатилась за край портала, тьма понеслась ей навстречу, воздух наверху превратился в море огня.
Предисловие четырнадцатой главы
Огонь, дым и грохот корёжащегося металла наполнили гигантскую чашу Хедива. Горы и холмы, окружавшую эту местность, служили естественной границей равнин площадью более трёх миллионов квадратных километров. Равнины были широки настолько, что солнце, вставая на одном их краю, только спустя несколько часов начинало освещать противоположную границу, до вирусной бомбардировки здесь был целый океан колышущейся зелёной травы. На предгорьях окольцовывавших равнины холмов цвели фруктовые сады. В лучшие годы Великого крестового похода здесь собирались армии, способные сокрушать целые звёздные системы, они выстраивались на столь больших площадях, что между флангами войск умещалось два часовых пояса.
Армии вновь заполонили равнины, в небесах ревели самолёты и десантные корабли. Но порядок прошлого был таким же воспоминанием, как колыхание травы и запах фруктовых садов с предгорий.
Хедив стал гнездилищем битвы. Не было единого сражения, их были сотни, переплетающихся друг с другом, разделяющихся на ещё большее количество и пожирающих друг друга в мгновенье ока. Ночью равнины пульсировали взрывами, подсвечивая затуманенный воздух кроваво-красным и мигающим оранжевым светом.
Днём дым уплотнял туман, пряча солнце за чёрными завесами. Титаны шагали сквозь мрак, стреляя по целям за горизонтом. За считанные часы, новый, постоянно-меняющийся ландшафт из обломков поглотил рельеф местности. Хаотично разбросанные мёртвые танки сформировали настоящие леса из обгорелого металла вокруг тел павших рыцарей. Плазменные бури ярились часами в тех местах, где погибли громадные машины. Вихри энергии завывали, всасывая в себя ветер.
Обе стороны конфликта продолжали вливать свежие силы в этот котёл. Колонны лоялистов из дальних убежищ продолжали прибывать. Многие потратили значительную часть запасов топлива и кислорода только на то, чтобы присоединиться к битве и пали спустя несколько часов, после вступления в сражение. Многие подошли с южных проходов только для того, чтобы погибнуть в считанные секунды. Истребители сновали в дыму, охотясь на десантные корабли, которые постоянно спускались с орбиты.
Для тех, кто наблюдал за всем этим через прицелы и экраны ауспика, видимого порядка не существовало, лишь бесконечный рёв взрывов и вспышки выстрелов. Они сражались не по плану, они просто сражались с тем, кто был у них на дороге. Для других глаз, смотревших свысока и видевших далеко вперёд, существовала определённая схема, выписанная меняющимися цифрами выставленных войск, потерями и занятой территорией. И эта схема говорила, что победа может достаться и той и другой стороне, но тот, кто утратит контроль над Хедивом, не сможет удержать и Талларн.
14
Железо внутри
Метатрон
Окончательное уничтожение
«Наковальня войны» стреляла вслепую. Каждое её орудие ревело, заглушая вой бури. Корд слышал голоса Менотия, Ориго и остальных, все они что-то кричали, но слава обрывались беспрестанным звоном корпуса, будто он был наковальней под шквалом ударов.
Они отыскали Железных Воинов.
На ауспике вырисовывались тепловые сигнатуры нескольких машин. Крупнокалиберные снаряды забарабанили по лобовой броне «Наковальни войны». Главное орудие выстрелило, казённик откатился назад. Дымящаяся гильза со звоном упала на пол внизу. Через секунды раздался выстрел орудия «Разрушитель». Корд краем сознания отметил исчезновение красной метки с экрана.
«Уничтожение», — подумал он, но глаза снова вернулись к смотровому блоку. Мир снаружи был вихрем из пыли и штормового ветра, прорезанным вспышками молний и выстрелов. Однако, он всё-таки что-то видел, прямоугольное и огромное, опутанное кабелями, корпус стабилизировался опорами на поршнях. Он узнал машину — макро буровая установка, спина механизма была наклонена вверх. Он видел ветер, снующий над кучей земли. Восторженный трепет прокатился по нему. Вот оно, вот ответ. Железные Воины искали что-то не на поверхности Талларна, а под ней.
Он продолжал следить за буровой установкой, даже когда «Хищник» Менотия пересёк линию прицела, стреляя на ходу, терзая вражеские машины, которые были лишь смазанными силуэтами за песчаной завесой. По ним вели ответный огонь, но он мог бы сказать, что они всё же побеждают. А как же иначе? Он был прав, он был…
Луч вырвался из шторма, поразив верхушку правой гусеницы «Наковальни войны». Корд почувствовал жар попадания через корпус. Вторая гусеница продолжала вращаться, уводя танк в занос.
Нижняя часть вращающегося трака налетела на кучу мусора и подпрыгнула на ней. В течение длинной, ужасной секунды Корд чувствовал, как смещается вес «Наковальни войны», словно у корабля, взбирающегося на волну. Потом танк рухнул на борт, покачнулся и замер. Корд ударился головой о прицел, и мир вокруг потускнел. Двигатель продолжал вращать левую гусеницу. Он чувствовал кровь, стекавшую по внутренней стороне капюшона костюма химзащиты. Он всё ещё слышал рёв и взрывы бушующей снаружи битвы.