Там Бора

Сахаровская Кэт

Инна начала ещё пуще прежде закукливаться, косо смотрела, и это не была игра, но подлинное отношение. Стараясь скрыться в своём мире торговых центров или в салоне «нано-микро-гиперсовременной косметологии», превращающей истинных женщин в искусственных кукол, лишь бы вокруг было поменьше живых людей. Это мир Инны, её реальность. Сколько их таких?

Кэт и Лора прекрасно ощущали и знали наверняка своё положение в пространстве, в себе и между собой. Это мир честных людей, откровенно смотрящих правде в лицо, искренно. Там в то утро зарождалась новая звезда и новая планета в одной на всех Вселенной.

Удивительное ощущение тепла придали уверенность в своих силах. Уют, как магическое заклинание зелья, элемент, которого недоставало.

Но вот дилемма. Задача, над которой Боги всю ночь ломали голову, выглядела так: один бодрый, но ещё не пенсионер решил вырваться из цепких объятий своих многочисленных почтительных детей, жены (кстати, она не против, и сама последовать его примеру) и внуков, свято убеждённых, что дед старый, ему нельзя волноваться, напрягаться, работать, нервничать, а можно только смотреть телевизор и гулять. А деду за последние два года так осточертели и телевизор, и родной район, по которому он прилежно гулял, чтобы не расстраивать близких, что он уже был готов на любую авантюру. Больше всего ему хотелось оказаться в окружении какой-нибудь бойкой молодёжи, толпы друзей, шумной компании. И чтобы к нему относились не как к старинной потрескавшейся вазе – ценной, но бесполезной, – а как к обыкновенному человеку, способному ещё очень на многое.

На первый взгляд, эта задача показалась лёгкой и привлекательной. Что может быть проще найти в этом городе подходящую особу и пристроить её к подходящему для неё деду? Но оказалось, что субъект желания, проживший на этом свете гораздо дольше, чем молодой самоуверенный мустанг, уже успел тайком от бдительной родни, разумеется, опробовать все подходящие варианты. Увы и ещё раз увы! Бойкие молодые особы, красивые, но глуповатые вешала на свои «офисы» табличку «Людям старше сорока – вход воспрещён!», видимо, полагая, что лет этак через тридцать их собственная жизнь закончится. Фирмы по оказанию кое-каких услуг в лучшем случае предлагали пенсионерам почасовую оплату работы, в худшем – отмахивались всё той же обидной табличкой про возраст.

Ну, в самом деле, не оставлять же славных дедулю и бабулю в таком роскошном и просторном доме спокойно прозябать на пенсии, когда есть ещё порох в пороховницах?

После того как Игорь привёл сюда Кэт, Сергей увидел в ней спасательный круг, брошенный утопающему, когда впервые взглянул в её зелёные, как драгоценные каменья, глаза. Вечные ценности искусства. Сердце с надеждой встрепенулось. Всё это не противоречит правилам, надо и честь знать. Они с Лорой взялись за дело, сделать его безупречно, чтобы никто не смог придраться.

Тут любой может позволить себе купить билет в первый класс. Но философия в том, что основана на принципе реальной необходимости. Что необходимо в этот момент? Настоящий момент. За несколько дней её поездки в Крым, я, как Свидетель и автор узнала гораздо больше, чем могла бы узнать из путешествия первым классом. Уже проверены и отвергнуто десятки сомнительных вариантов. Своим появлением Кэт высекла спасительный код. Ведь жизнь – это хрупкий дар. Здесь тонко пронизаны кружева сплетений.

Время плавно подбиралось к 11 утра.

– Игорь, ты что будешь завтракать? – нежно в своей манере спросила его Лора, снова прикуривая сигаретку.

– Я, – расплывшись в нежной утренней неге, сидя в кресле под солнечными лучами, начал Игорь, закидывая руки и сцепив их в замочек над головой, – кашу, как обычно, овсяную.

Лора кивнула, в знак «понял—принял».

– Кэт, ты будешь завтракать? – обратилась к малышке.

– Нет, Лорик, спасибо, – также нежно она держала ответ. – Я бы лучше в душ сходила, – начала она.

Лора тут же оживилась:

– А-а, так пошли, я тебе покажу душ на втором этаже. Полотенце я тебе сейчас принесу, фен возьмёшь потом, придёшь, спустишься – он в бане. Тут, внизу, – указала рукой, в двух пальцах которой была зажата тоненькую длинную сигаретку.

– Игорёк, – обратилась она нежным голосом к мужчине с широкими плечами и темными, как ночь, глазами. – Мне вещи нужны. Они у тебя в машине. Можешь принести? – Игорь тут же оживился.

– Тебе чемодан принести или рюкзак?

– Оба, – мило ответила. И обращаясь к Лоре: – У меня есть полотенце, Лора, не надо. Фен тоже есть.

Через несколько минут Игорь принёс небольшой чемодан полукруглой формы и рюкзак, оставив их в маленькой прихожей.

Девушки втроём сидели возле бассейна, вошёл Игорь:

– Иди, я принёс, оставил там.

Кэт встала с кресла. Простынка на теле была влажной и прохладной от утреннего ветерка. Через секунду она с Лорой удалились.

Кэт отравилась к чемодану, достала оттуда полотенце, целлофановый пакет с надписью «Radisson», в котором были сложены тюбики для ванны с шампунями, кремами, гелем для душа и небольшим количеством декоративной косметики: тушь для ресниц, помада, тени для бровей и массажка для волос.

Также Кэт взяла с собой свежие трусики. Лора стояла и ждала её у колонны возле лестницы. Они были совершенно разными, не похожими друг на друга. Кэт заполнила собой размышления Лоры. Ей было интересно узнать о Кэт всё. Она будоражила воображение. В ней таилась воинствующее спокойствие. И подчас – это пугало Лору.

Женщины поднялись по ступеням лестницы из белого мрамора. На втором этаже перед взором открылось небольшое пространство маленького коридора: коричневая дверь слева, коричневая дверь прямо и коричневая дверь со вставками из непроницаемого стекла справа.

– Вот, – начала любезно Лора, открывая дверь, ту, что справа. Показала, как включать кран, что крутить и нажимать. Здесь был санузел, широкая раковина с краном из позолоты, душевая кабина с мозаичным полом, выполненным в сине-бело-голубом цвете мозаики.

Лора вышла, Кэт, закрыв дверь за собой, повернула замок. Странным казалось то, что она не чувствовала себя здесь чужой, ненужной, оскорблённой. Здесь дом проникал в самое её нутро и, как бы, приглашал. Душа отзывалась, истинные печали становились желанием познать его дух, слиться в любви, меняя жизнь обоих. Здесь в каждом жесте всё: искренность, доброта, гостеприимство, благонадёжность, заинтересованность в тебе, забота – любовь здесь в каждом сантиметре. И страсть. Обыденная, как припекают лучи солнечного света. В каждый день. Палящая, всеобъемлющая, но незаметная страсть.