Там, где кончается организация, там – начинается флот! (сборник)
Шрифт:
– Он в ручном режиме работал…
– А должен? – рявкнул командующий.
– И должен! – мгновенно испугался бортмеханик и зачастил явно из инструкции по эксплуатации – «Ручной режим обеспечивает работу обогревателя на максимальном режиме теплопроизводительности…»
– Хорош, сказал! – взорвался командующий, – И на хрен он вам сдался-то, этот максимальный режим? По-русски только, – и он угрюмо глянул на старлея.
– Товарищ генерал, февраль месяц – минус восемнадцать уже… А на эшелоне и того ниже. В смысле, это… Эшелон – выше… Высота,
– Ясно. Ну, и дальше что?
– Ну… и… при разгерметизации контура подачи топлива… – бортмеханик смотрел то по сторонам, то под ноги, мямлил и отчаянно косил глазами – то обоими сразу, то попеременно…
– Ну? Что ты кота за хвост тянешь?! Ну?!! – генерал устал, не выспался, в глазах полопались сосуды: он напоминал собой озверевшего пса – злющего боксёра с налитыми кровью глазами.
– Экипаж… в принципе… мог надышаться… топливными испарениями… теоретически… – полузакрыв от страха глаза, еле выговорил бортмеханик.
– Керосином, что ли?
– Эфирными составляющими… Они летучи очень… Как и все эфирные соединения, – уже практически шёпотом закончил старлей.
– Это возможно? – командующий перевёл взгляд на майора. Но тот продолжал находиться в ступоре, расширенными глазами наблюдая за бортмехаником…
– Майор!!! – заорал командующий.
– А? – майор очнулся и повернул к генералу абсолютно круглые глаза, в глубине которых плясали весёлые бесенятки, – Чего?..
– Я те дам «чего»! Возможно, спрашиваю, такое?
– Так точно… Теоретически… – еле сдерживая что-то проговорил майор, и вдруг сделал горлом «кгхы-ы» и закрыл лицо руками. Из под ладоней стала стремительно расползаться краснота, захватывая уже и шею, и несколько раз донеслось глухое «кгхы». Наконец он отнял руки, явив миру слезящиеся, но развесёлые глаза и смущённо пробормотал, – Извините, товарищ генерал… Сигареты у Вас… крепкие… сильно…
Генерал пару секунд подозрительно понаблюдал за майором и спросил, но уже бортмеханика:
– А в максимальном режиме давление топлива в системе подачи растёт?
Оба «летуна» уставились на командующего, но уже уважительно так.
– Так точно… Но до топливного фильтра только. Топливный фильтр там… До него ещё один насос… Семьсот сорок восе… – бортмеханик испуганно осёкся и поспешно добавил, – Да неважно, какой! А после фильтра уж – датчик стабилизации давления. Так что до камеры сгорания… Ну-у-у… До форсунки, понятное дело, сначала… под постоянным давлением… идёт. Топливо-то. Может, датчик накрылся? Или фильтр сам?.. – осторожно предположил старлей.
– Ага, – завёлся командующий, – И технари аэродромные этого не заметили. Да?!! – уже орал он.
– Виноват… – упавшим голосом проговорил бортмеханик.
– Да вы все тут виноваты!.. А теперь ещё и технарей собственных подставлять собрались!!! – загремел командующий и прибитым стыдом «летунам» подумалось, что командующий-то у них – отличный мужик.
– Тогда-а-а… – протянул майор, – Патрубок рванул! Подачи топлива, а? В полёте? До фильтра ещё… Усталость металла… то да сё…
– На сочленениях, может? В разъёмах? – осторожно поддержал командира бортмеханик.
– Точно!!! – майор оживился и глаза его заблестели, – рванул, зараза! И усталость металла, и возможный перепад давления… Небольшой даже! И рванул, гад, в самом уязвимом месте – в резьбовом соединении. А?..
– Так, – командующий хлопнул ладонью по столу и на минуту задумался. Затем сосредоточенно спросил, – аэродромные техники к составу топлива доступ имеют?
– В принципе, да-а-а…
– В принципе, не в принципе! – опять взорвался генерал, – Я не инженер!!! Не механик!..
Присадки там всякие ваши, добавки топливные, масла…
– Эфирные… – машинально вставил старлей.
– Во-во! Эфирные!!! Они на аэродроме добавлены быть могут?
– Захотят – смогут, конечно… А зачем? Топливо-то заводское, ГОСТовское…
– Вот!!! – генерал нашёл, казалось, сильнейший аргумент. Фундамент, можно сказать, всей выстраиваемой легенды, – ЗА-ВОД-СКО-Е!.. ГОСТом определённое и к использованию рекомендованное!!! – и оба «летуна» в ту же секунду подумали, что вот прикажи им сейчас генерал пойти и сдохнуть за него – пойдут и сдохнут.
Но для генерала самого это был ещё далеко не конец. Он снова перебрался в кресло за столом и напряженно курил, что-то обдумывая.
– Аварийный узел показать сможешь? – задумчиво спросил он бортмеханика.
– Где?!! – вылупил глаза тот.
– «Где, где…»!!! – и командующий совсем уж было собрался рассказать ему где, но, видимо, устал уже здорово, и устало же и продолжил, – На чертежах. На схемах там… На исправных бортах.
– Так точно! А… а кому?..
– Кому? – командующий прищурился в иллюминатор и медленно проговорил, – Водолазам, например. Что в операции по подъёму «вертушки» участие примут… Членам комиссии по установлению причин аварии. Да мало ли кому?.. Вот что, балбесы, – генерал вернулся к тону деловому и категоричному и, поглядев каждому из «летунов» в глаза, веско сказал, – Аварийный узел надо иметь на руках. К началу операции по подъёму вертолёта. Вопросы есть?
– Никак нет! – выдохнули оба.
Но пускать дело на самотёк, не перепроверив всё, что хотя бы было возможно, командующий, человек опытный, не привык. Об эфирах он всю жизнь знал, что их бывает два: один – у медиков, второй – у связистов. Сегодня узнал, что нечто подобное есть и у механиков, но аналогии с эфиром у связистов не усмотрел – у связистов эфир не пахнет.