Там, где молчит море

Бер Станислава

Запад

Тёплая истома окутала ранний летний вечер. С улицы доносились манящие запахи и звуки. Деревья нарядились в зелёные платьица, благоухали цветы, появились первые ягоды, птицы заливались трелями. Скоро горластые деревенские бабки на базарах будут продавать спелые фрукты, потянутся первые отдыхающие, и город оживится. Саня Лавров выглянул в окно. Мальчишки носились по двору с мячом. Каникулы! Лето! Любимое время года. Саня надел сандалии, натянул пилотку на голову, крикнул маме:

– Я гулять!

Дом, послевоенной

постройки, был небольшой – всего два этажа и два подъезда. Ремонт он видел нечасто. Краска, как и штукатурка, местами облупилась, и из-под неё выглядывал красный кирпич. Такие дома стояли в линию, тянулись вдоль улицы и объединялись общим двором. Поэтому народу во дворе всегда было много. Кто-то играл в футбол, кто-то в догонялки, а кто-то пристроился у сараев и резался в карты. Саня подошёл к группе картежников.

– Ножичек теперь мой, – жуликоватый мальчишка из соседнего дома в лихо заломленной кепке бросил последнюю карту и потянулся к ставке – красивому острому ножу с наборной рукоятью. Его противник проследил за движением руки, почесал за огромным оттопыренным ухом и грустно вздохнул. Ничего не поделаешь – проиграл!

– Серёга! – Саня окликнул проигравшего и удивился, что Серёжа Гусев, вратарь детской футбольной городской команды, гуляет не в своём районе.

– Лавров? – картежник вскинул голову и с недоумением посмотрел на приятеля. – Ты как здесь?

– Я здесь живу. А ты как здесь?

– Мы вчера переехали вон в тот подъезд, – Серёжа указал на Санин дом.

– Очуметь! Теперь мы ещё и соседи.

Большой пёс с лаем гнался за котёнком. Его слюна разлеталась в разные стороны. Глаза налились злобой. Эта процессия промчалась мимо приятелей. Котик пулей залетел на дерево, уселся там и теперь уже с ехидцей посматривал на громкое глупое животное внизу. Ну, что, съел? Пёс полаял-полаял и ушёл. Скучно. Беглеца всё равно не достать. Котёнок проводил взглядом своего мучителя-неудачника и задумал спуститься, но не тут-то было. Он и так, и сяк. Не получается! Котик стал громко мяукать.

– Жаль бедолагу. Давай поможем, – предложил Саня.

– Давай, – тут же подхватил Серёжа. Он часто соглашался с другими. Так легче. – Только сам я не полезу.

Саня Лавров залез на дерево, аккуратно взял пушистика в руки, прижал его к груди. Победно посмотрел на Гусева, страхующего внизу. Начал спускаться, и ему это почти удалось, как под его весом хрустнула ветка, и они втроём – он, котёнок и ветка – полетели вниз. Серёжа каким-то чудом поймал летящего на него мяукающего котика. Лаврову так не повезло. Он свалился в траву. Хоть бы не перелом! Мама убьёт, если узнает, что он снова лазил по деревьям.

Гусев отпустил котёнка, и тот моментально воспользовался свободой. Убежал в кусты.

– Ты как? – Серёжа с тревогой смотрел на приятеля, подавая ему руку.

Саня осторожно поднялся на ноги.

– Вроде нормально, – он повертел головой туда-сюда, присел пару раз. – Ни синяка, ни шишки!

Оберег холодил кожу под футболкой. Прямо под эмблемой Олимпиада-80.

– Спасибо моему защитнику.

– Какому

ещё защитнику? – недоверчиво спросил Гусев. Никакого защитника рядом не было. Головой что ли ударился товарищ.

– Этому защитнику, – Лавров достал оберег и показал другу. – Ты не смотри, что он такой простецкий. Знаешь, сколько раз он меня спасал?

– Сколько? – скептик покачал головой.

– Миллион! – крикнул Саня.

– Правда? Одолжи мне его на время? – Серёжа уже начал мысленно прикидывать, что с оберегом шансы на победу в любой игре возрастут. И даже можно вернуть острый нож с наборной рукоятью.

– Ты что? Оберег нельзя отдавать. Даже на время.

Север

Лето ещё было здесь. Манило во дворы, в лес, на море. Осень не спешила в южный городок. Хотя кое-где уже появилась желтизна в листве, листочки начинали увядать. Солнце не пекло, как в июле, а ласково гладило тёплыми лучиками по голове. Однако первое сентября наступило, и ничего с этим не поделаешь. Приходится сидеть за партой и с тоской смотреть в окно. Саня расстегнул пуговицу на синем пиджаке, слегка расслабил пионерский галстук, посмотрел на Серёжу и подмигнул ему. Ну, что, друг, начали занятия?

– Здравствуйте, 5а! – в класс зашла Ирина Петровна. – Как провели лето? Все отдохнули и готовы с новыми силами взяться за учёбу?

Её никто не услышал, кроме зубрилы Леночки Комовой, которая всегда смотрела учительнице в рот. Все взгляды были направлены на смуглого паренька, стоящего рядом с классной.

– Знакомьтесь, дети. Это ваш новый товарищ, – Ирина Петровна приобняла мальчика. – Салават Алимов. Он и его родители переехали к нам из Башкирии.

В классе стало шумно. Новенькие – редкость для маленького городка. А тут – башкир! Где это вообще? На краю света? На камчатке, там, где обычно сидят отстающие или самые высокие дети, заржал верзила Копылов. В нём всё совпало – и большой рост, и нежелание учиться.

– Тихо! – учительница с укором посмотрела на второгодника. – Копылов, к тебе это относится в первую очередь. Тихо. Садись, Салават, на свободное место. Начинаем урок!

Прозвенел долгожданный звонок. Первый учебный день закончен! Дети с криками высыпали во двор. Погода стояла чудесная, и расходиться по домам совсем не хотелось. Школьники остались поболтать, тем более, что новостей за каникулы накопилось много. Ребята кучками стояли во дворе. Малышня носилась друг за другом вихрем. Девчонки затеяли прыгать через резиночку.

– Слышь ты, башкир, – Копылов стоял с какими-то малолетними упырями за школой. Они задирали детей, и тут появился новенький. Вот будет потеха!

– Иди сюда, Сало-Салават.

– Я не башкир, я – татарин, – бесстрашно ответил Салават, вскинув голову, мол, и горжусь этим.

– Татарин Сало! – хулиганы заржали. – Деньги давай, татарчонок. Нам здесь все платят.

– А я не буду, – Алимов понимал, что за такие слова он сейчас поплатится, но и поддаваться им не собирался. Упрямый.