Там, где нас нет (Там, где нас нет - 1)
Шрифт:
– Где наша не пропадала!– решил про себя Жихарь.
– А я знаю, где она не пропадала? Вы спятили, гоим, и старый Соломон спятил вместе с вами... Ему хочется уже стать молоденьким царевичем, и чтобы все кричали: "Самсон побил тысячи, а Соломон десятки тысяч!" Только вот почему-то ему еще хочется умереть в своей постели, а до нее идти и идти, причем в другую сторону...
Царь медленно осел на лавку и погрузился в бездну своей премудрости только часть головы над золотым венцом и была видна.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Мудрец, покидающий
Аль-Ахнар ибн Кайс
Выспаться как следует не удалось - ни странникам, ни всему безмятежному Нестьграду.
Оказывается, Будимир остался сильно недоволен голосистостью здешних петухов и вздумал дать им урок. Ученики тянулись за мастером и кричали как резаные.
"Задавить бы тебя", - неблагодарно думал Жихарь. Даже Принц Яр-Тур спросонья забыл о приличиях и произнес несколько бранных, по его понятиям, слов. Царь Соломон зевал с завываниями, а князь Микромир и вовсе не ложился, собирая гостей в дальнюю дорогу.
По счастью, не все мастера у адамычей ушли на небо, нашлось кому починить кольчугу, выправить латы, наточить мечи, изготовить запас стрел.
Хозяева всячески извинялись за то, что не в силах дать странникам коней.
– У нас даже сам цыган Мара не умел угнать!– говорили они с известной гордостью.– Уморить многих уморил, а угнать ни одного не вышло.
Китоврас услышал славное имя, поведал о том, что знаком с цыганом и что Мара, впервые с ним, Китоврасом, встретившись, чуть не тронулся умом:
угонять, или не угонять? Зайдет сзади - вроде надо, зайдет спереди какой же это конь с бородищей-то?
– Если по дороге цыган вам в руки попадется, - советовали знающие люди, - так вы его не отпускайте и бейте, пока не откроет Главную Цыганскую Тайну.
Тому, кто ее узнает, всегда будет удача и достаток. Только упрям этот Мара...
– Лишь бы на нас навернулся, - мечтал Жихарь.– Я у него не только тайну - порты последние заберу.
На прощание князь Микромир провел их по всему Нестьграду, расположенному вокруг чистого озера, сводил в храм Бугая - у входа были вкопаны в землю бычьи рога ростом в пять человеческих ростов, настоящие, те самые.
– А в храме, - понизил голос хозяин, - сидит знаменитый отшельник и пустынник Самамудра - он из тех, кто на Бугае приехал.
– Так сколько ему лет?– ахнул Жихарь.
– До сих пор терпит!– сказал князь.– Да вы сами гляньте.
Отшельник Самамудра помещался в стенной нише. Темно-коричневая кожа обтягивала острые кости, глаза были залеплены пылью. В одной руке он держал краюху хлеба, и давно, видно, держал, так что ногти далеко проросли сквозь хлеб. В седых, торчком торчащих волосах застряли пестрые скорлупки - кто-то вывел у него прямо на голове птенцов или змеенышей. Ноги у отшельника были переплетены не пойми как.
– Да он живой ли?– усомнился Жихарь, с опаской склонился к груди отшельника и послушал. Слушал долго, шея даже затекла, а дождался одного-единственного удара. Деда, деда!– зашумел богатырь.– Не время спать - время вставать! Конец света проспишь!
И собирался для верности хлопнуть отшельника по спине.
Микромир перехватил руку.
– С ума сошел - всех можешь погубить! Ведь во всей Подвселенной, если по совести сказать, один только этот гуру Самамудра и существует, остальное же - и Явь, и Правь, и Навь - ему только снится. А когда проснется - вот тут-то и будет конец света! Мы, то есть предки наши, его так на Бугае спящим и везли. Так что пусть еще подремлет...
– Пусть, - шепотом согласился Жихарь.
– Все никак не соберемся замуровать его от греха подальше, - зевнул князь.
"Вы много чего не соберетесь", - подумал богатырь.
Царь Соломон снял свое кольцо и долго разглядывал сквозь него отшельника, а Китоврас благоговейно опустился на передние ноги.
– Вы берегите старичка-то!– покровительственно заметил Жихарь, желая оставить за собой последнее слово.
Князь фыркнул и погнал всех из храма на свет.
– Что это у вас под глазом, сэр брат?– спросил Яр-Тур.
– А что?– встревожился Жихарь и пощупал в указанном месте.
– Кто-то...– Принц поискал нужное слово.– Кто-то ударил вас, сэр Джихар?
И вы стерпели? Этого нельзя так оставить!
На самом деле не выспался богатырь вовсе не из-за петухов, но, куда он бегал ночью и чем все это кончилось, он не хотел говорить даже себе самому.
Можно было по привычке ответить, что в темноте ударился о поленницу, но беспечные адамычи вовсе не заготовляли дров, у них, поди, и зимы-то не было.
– Это он, - сообщил Жихарь Принцу на ухо и показал большим пальцем за спину, на храм.– Это дедушка сушеный меня своим незримым духовным кулачищем поучил за дерзость.
– А я уж было подумал, что местные витязи осмелились, - облегченно вздохнул Принц.
"Из-за каждого сарафана мечами махаться - мечей не напасешься", подумал богатырь, но вслух почему-то заметил, что вкладывать в кулак железку - последнее дело.
На княжеском дворе их ждало еще одно испытание. Господа кузнецы, нимало не уставшие от ночной работы, развлекались тем, что по-переменке били друг друга в голову Жихаревым кистенем и громко смеялись особо удачным ударам.
Чугунные осколки оставляли на кузнецовских головах только легкие царапины, а вот свинцовый шар сплющился по бокам и стал похож на игральную кость.
– Вы мне всю бирюльку сломаете, - сказал Жихарь.– Я ее нарочно сделал своему младшенькому на потеху - ему-то она как раз по руке.
Смущенные кузнецы вернули кистень владельцу, а Яр-Тур вытаращил глаза и сказал:
– Сэр Джихар, я и не знал, что у вас есть наследники...
– Кий, Щек и Хорив, - с ходу придумал имена мнимым сыновьям богатырь. Он посмотрел на кистень и порадовался, что адамычи встретили их с миром и с миром же провожают.