Там, где нас нет

Устинова Татьяна Витальевна

– Что?!

– Ну, это так называется, – объяснил мальчишка обстоятельно. – Ребенка изымают и сдают в детский дом. Ну, чтобы он по улицам не шатался! Только я туда не хочу. Я один буду жить. Я же все умею! И стирать, и чайник ставить, и картошку чистить! Только картошка кончилась, а я не знаю, сколько она стоит. Вы не знаете? Я бы тогда денег попросил и купил картошки, а так не знаю…

Птичья лапка опять изо всех сил стиснула волковскую руку.

– И по улице я не шатаюсь. Я в магазин схожу, а потом на лестнице сижу, на самом верху. У нас там тепло и свет горит. Это называется черная лестница. Только ничего

она не черная! Бабушка говорит, что раньше управдом был жулик, а теперь ничего, меньше ворует. Лампочки покупает. Я туда книжку принес. Читаю. Не мешаю никому. Я только не хочу, чтобы меня изымали. Я дома хочу…

Он замолчал, опять пошевелил губами и сказал Волкову:

– Спасибо, что вы мне деньги дали. Сорок шесть рублей семнадцать копеек. Я теперь в магазин пойду. Там меня знают, только не знают, что бабушка умерла.

– Павел, – трясясь мелкой дрожью, сказала Юля Волкову, – что нам делать? Что нам теперь делать, а?..

– Ой, а вы тоже Павлик? – просиял мальчишка. – Бабушка говорит, это хорошее имя, потому что наш небесный покровитель всех победит. Апостол Павел он называется. А тетя Маша говорит, что на девятый день бабушка с ним должна повстречаться, ну, с этим апостолом! Только девять дней еще не прошло. А я тете Маше говорю, – добавил мальчишка, подумав, – как же бабушка с ним повстречается? Она, если идет в магазин или в собес и с кем-нибудь встречается, мне потом всегда рассказывает! А кому она там, в царстве, рассказывать будет? Бабушка там и не знает никого!

– Как все плохо, – простонала Юля, – как все плохо и несправедливо!..

– Юль, ну, все понятно. Забирай его, и идите домой, – морщась, велел Волков, – а я подумаю…

– Ко мне домой нельзя, – предупредил мальчишка, – там дядя Сережа и две тетки из собеса!

– В шапках, – подсказал Волков.

Мальчишка кивнул.

– Они всегда днем приходят. Ко мне только вечером можно, когда они уйдут.

– А к нам круглые сутки можно. – Волков притянул его к себе и зачем-то порассматривал со всех сторон. – А родители твои где, пацан? Бабушка тебе наверняка говорила! Или только про апостола Павла?

– А они тоже в царстве, – объяснил мальчишка, – тетя Маша сказала, что они там теперь все вместе, и бабушка с дедушкой, и мама с папой. Тетя Маша говорила, что мой папа очень любил на машине гонять. Она говорила, что он на ней, как на истребителе, летал. И убился насмерть, и маму убил, когда с дачи ехал. Только я этого не помню, я еще маленький был. А потом дедушка сразу от горя умер, а сейчас бабушка умерла тоже.

– Ну, это ни о чем не говорит, – быстро сказал Волков Юле. – Это стандартная история.

Юля зачем-то поправила на Павлике туго повязанный шарф.

– Пойдем к нам, – она взяла мальчика за руку, будто всю жизнь брала. – Чего на той лестнице сидеть!

– У меня там книжка, – возразил мальчишка.

– Ну, мы потом ее заберем.

– Надо забрать, – сказал он озабоченно. – Пропадет.

– Не пропадет. Мы потом как-нибудь сходим и заберем. А ты телефон свой домашний знаешь?

– Знаю. И тети-Машин знаю! Бабушка говорила, что, когда она помрет, я должен сразу тете Маше позвонить, и телефон я каждый день повторял, она меня заставляла.

– Вот и хорошо. Пойдем?

Он переступил ногами, обутыми в крепкие красные ботиночки с растрескавшимися носами. Было видно, что ему

хочется пойти, но он сомневается.

– Пойдем, – повторила Юля. – У нас книжек много, и мультики есть. Про оленя Рудольфа смотрел?

– Не-а. У нас мало мультиков. Бабушка говорит, это дорого очень. Она говорит, всего не купишь. Лучше книжку почитать. У нас книжек много, еще от дедушки остались. Я одну попробовал читать и ничего не понял! И называется она как-то странно… я долго запоминал… «Теоретические основы электротехники», вот! Ни слова не понятно! Я вот только горки запомнил.

– Какие горки? – спросила Юля.

– Синусоиды, – быстро объяснил Волков, – что тут непонятного?..

– У нас сколько хочешь мультиков, – продолжала Юля, – про Деда Мороза, про Новый год, про Белоснежку!

– У вас, наверное, детей много и денег тоже, – сказал мальчишка.

– Детей у нас всего двое, и они уже выросли.

Теперь ему совершенно определенно хотелось пойти – мультики, еще бы!..

– Мне с чужими нельзя, – высказал он последнее опасение. – Бабушка говорила, с чужими даже разговаривать нельзя! Она говорила, что детей воруют и продают на органы.

Тут взрослые отчего-то засмеялись. Он посмотрел на них, словно спрашивая – что?.. Что вы смеетесь?..

Ему стукнуло шесть лет, и он не умел разбираться в людях, но тут ему показалось, что этим можно верить. Они не продадут его на органы. Наверное.

И еще он замучился один. Сидеть на лестнице было скучно и немного страшно, и он придумывал истории, чтобы как-то себя развлечь. В этих историях он ехал к бабушке в ее королевство – нет, нет, в царство! – и там они знакомились с защитником, про которого рассказывала бабушка, апостолом Павлом. Апостол представлялся ему в скафандре и с бластером, как в телевизоре. Еще там были речка и горка. Бабушка говорила, что это он запомнил, как они в Тамбов ездили, к дяде Пете. Бабушка говорила, это давно было, ты этого помнить не можешь, но он-то помнит!..

И он немного беспокоился, что не успеет вырасти и пойти на работу до того, как его изымут две тетки в шапках, а бабушка говорила, что хуже нет для ребенка, чем в детдоме расти! Вот уже несколько дней прошло, как он без бабушки, а растет он все-таки как-то очень медленно, и картошка у него кончилась, и есть хочется! Бабушка говорила, что он рассудительный, то есть может обо всем рассуждать. И он рассудил, что картошки он все равно нигде не достанет, так чего теперь про нее думать!.. А тетя Маша не догадалась принести. Вообще она была какая-то странная в последнее время, смотрела мутными глазами, гладила его по голове дрожащей рукой, и пахло от нее плохо, каким-то резким, дурным запахом. И ложась спать, Павлик слышал, как наверху, как раз у тети Маши, горланили песни. А они с бабушкой не любят, когда горланят! Они тишину любят.

А вчера на улице, не на этой, а на большой, где магазин, его чуть не побили взрослые мальчишки. Он только собрался попросить сорок шесть рублей семнадцать копеек у какой-то тетеньки с добрым лицом, как они набежали и стали на него кричать, чтоб он проваливал и здесь не побирался, это их территория! А если он хочет тут побираться, то они его отведут к Семке, и Семка назначит дань платить, а так просто нельзя. Так он и остался вчера без молока и батона и сегодня решил, что к магазину не пойдет, где-нибудь еще попросит.