Там, где правит Рандом
Шрифт:
Спустя пару часов после рассвета в десятке метров от моего тела прибавилось еще одно. Всесунька - симпатичное создание 30-го уровня, похожее на Сейлор-Мун, погибла совсем не так трагично как я, а вполне буднично и по-годвилльски: имея за душой всего 14 очков здоровья это чудо кинулось в атаку на мыльного опера, который в общем-то ее и не трогал - шел мимо, пуская пузыри. Опер оказался матерым, а потому Всесунька вскорости упокоилась совсем рядом со мной. Монстр же побрел дальше, прихрамывая на сломанную ногу - героинька перед смертью здорово заехала ему по голени своей изящной ножкой, обутой в лавоступ!
Лупоглазая красотка воспарила в небо, показала уходящему
Часа два пребывания в мертвом состоянии большеглазая героинька мне все же скрасила, без устали рассказывая мне анекдоты про богов и монстров. Я пытался шутить в ответ, но мои шутки про Дзержинского и магнит в унитазе успеха не имели - Всесунька просто не представляла, кто такой Железный Феликс. Знакома она была только с чугунным фениксом - одним из монстров "Годвилля", с которым пару раз в прошлый визит сюда сталкивался и я. Однако когда солнце начало приближаться к зениту, Всесунька вдруг стала таять в воздухе. То, как она сказала, "Божественная сила Всевышней влечет меня на новые подвиги!" Проще говоря, игрок, сотворивший Всесуньку, села за компьютер, обнаружила свою подопечную мертвой, обложила ее матюгами и нажала кнопку "Воскресить".
Спустя секунду растаяло в воздухе и мертвое тело героини, отправившись вместе с ее духом в столичный общественный храм, чтобы воссоединиться на алтаре.
А я все еще был мертв...
Я еще поиграл в ПЕ-2.
Я проорал на весь лес "Я в попу раненная рысь!" чтобы привлечь внимание других мертвых героев. Привлек. Некоторые призраки взлетели над соснами, помахали мне руками, прокричали свои девизы и за невозможностью нормально поговорить из-за разделявшего нас расстояния, опять опустились на землю.
Меня распирала вселенская злоба. Мне хотелось рвать, мять и протыкать врагов, мне хотелось засунуть в рот администратору Годвилля его собственный пиджак, а может и не только пиджак, и может быть вовсе не в рот. Но вместо этого я бесплотным духом парил над полянкой, и моего яростного воя не пугались даже попугаи на ветвях сосен, ибо не слышали и не видели меня!
Попугаи на ветвях сосен... Прости, Господи, ну и зрелище для коренного сибиряка.
И тут, о чудо, я ощутил, что начинаю таять! Какое прекрасное это чувство, скажу я вам... Мои полупрозрачные волосатые конечности растворялись в воздухе, моя голова превращалась в клочки тумана, а затем и вовсе распадалась на молекулы, на атомы эктоплазмы. И вот не надо сейчас говорить, что я несу околесицу! Да, несу! Фиг его знает, из чего состоят призраки, и фиг его знает, есть ли у этого вещества атомы. Но за неимением других слов я скажу так: я распался на атомы эктоплазмы, и я был каждым атомом, и каждый атом был мною!
Имя нам - Легион, ибо нас - множество!
Атомы эктоплазмы сливались с кусочками материи и все это растворялось в воздухе и летело, неслось к столице, перемешиваясь и выстраиваясь в цепочки, косички и смайлики. Я, разобранный на составные частицы, как профессор Брандл из легендарной кроненберговской "Мухи", летел воскрешаться! Неприятную мысль о том, что в мои атомы, как в вышеупомянутом фильме, может встроиться что-то постороннее, я прогнал небрежным усилием мысли. Я все же в браузерной игре, а не в научно-фантастическом триллере.
Как же это
А потом все разом кончилось, миллионы маленьких "я" просочились сквозь трещины в стенах гигантского общественного храма Годвилля и воссоединились, лишив меня прелестей многозадачности и умения смотреть одновременно по всем пространственным векторам. В этом мне повезло, насколько я знаю правила "Годвилля", воскрешение происходит в храме рандомно выбранного города из нескольких ближайших. Я могу воскреснуть и в Подмосткве и в Нижних Котлах, но я воскрес в столице, и это было здорово!
Итак, я снова был собой и был един, а надо мной склонился монах в белом одеянии, показывал мне кулак и что-то говорил.
– Куда?
– наугад спросил я. С тем же успехом я мог спросить и "Кого?" или "Какого?"
– ..блять!
– ответил монах!
– Какого?
– переспросил я, уже вполне осмысленно.
– Спиртного, говорю, полчаса не употреблять!
– повторил монах.
– Ты понял меня? И вообще, освободи алтарь, пока на тебе кто-нибудь не воскрес!
Перспектива оказаться под чьим-то, совсем не обязательно женским и симпатичным телом меня не радовала совершенно, и я тут же вскочил, от чего меня повело направо. Как оказалось, воскрес я с самопалицей в руках, она то и лишила меня равновесия... Ей-то я и взмахнул, чтобы равновесие вернуть, расплющив, как бог черепаху, золотой подсвечник.
– Ну как мальчишка, честное слово!
– неодобрительно пробурчал монах.
– У тебя это уже двадцать вторая смерть, а все нормально переход от смерти к жизни перенести не можешь! Забирай шмотник и иди уже отсюда! И полчаса не пить! Полчаса, понял? Полчаса!
– Да понял я, не дурак! Дурак бы не понял!
– ответил я, тряся головой в попытках вытрясти из нее головокружение, а из ушей - шум сотен голосов.
– А почему? Что произойдет-то?
– Возможно искривление логических аберраций.
– Чо?
– Спроси у всевышнего!
– Я и есть всевышний! В смысле, я бог - по ошибке попавший в тело своего героя.
– Час без алкоголя! У тебя уже искривление аберраций. Так бывает после смерти.
Я плюнул, подхватил рюкзак, обозвал монаха "пикселем в рясе" и ушел. Толку-то с ним разговаривать, все равно он всего лишь бот, выполняющий строго определенную функцию, принимающий воскрешенных героев на одном из сорока двух каменных алтарей, расставленных вдоль стен огромного зала.
Так, а куда мне, собственно, идти-то? Когда я в прошлый визит в "Годвилль" заходил в храм, в зал воскрешений я не проходил, чего мне было тут делать-то? Я ж не умирал тогда... И как мне теперь отсюда выбираться? В какой части этого огроменного храма я вообще сейчас нахожусь?
Эх, мне сейчас мой Iphone с ДубльГИСом Годвилля! И чтоб геолокация работала, чтоб спутники GPS над этим плоским миром летали... И чтоб на карте были отмечены не только храмы и кабаки, но и точка выхода в реальный мир с подробным указанием, каким маршрутом до нее добираться. Нет, хватит мечтать, благо, что в этом циклопическом сооружении, напоминающем собор Айя-София в Стамбуле, везде по стенам развешены хорошо знакомые мне зеленые человечки с надписью "EXIT" и зеленой же стрелочкой.