Там, где растут подсолнухи
Шрифт:
Неприятно пораженная, Блайт вспыхнула. Он думает, что она его дразнит. Ее обдало горячей волной гнева.
— Ты несправедлив ко мне. Это нечестно. — Она попыталась отодвинуться от него подальше, но он крепко держал ее.
— А с каких это пор отношения между мужчиной и женщиной честны?
— А с каких пор ты в этом эксперт? — усмехнулась Блайт.
Он озадаченно замолчал.
— А как насчет тебя? — недобро заметил Джас.
Блайт уже открыла рот, чтобы ответить, но ее прервал громкий скрип оторванного куска железа, донесшийся с крыши. Она
— Не бойся, пока мы в относительной безопасности, — сказал Джас.
Но Блайт боялась вздохнуть или пошевелиться.
Было глупо ссориться, пока они не могли никуда деться друг от друга. И когда им в любую минуту могут понадобиться все силы для спасения своих жизней. Чтобы хоть что-то сказать, девушка спросила:
— Где ты учился музыке?
Она опасалась, что он не ответит, но некоторое время спустя Джас медленно проговорил:
— Когда я был ребенком, неподалеку от нас жила одна женщина. У нее было фортепьяно, и я часто слушал, как она играет. Иногда я перелезал через ее забор и забирался в дом через окно. Однажды до смерти ее перепугал, когда она увидела меня.
— И что же она сделала? — Блайт живо представила Джаса маленьким мальчиком, которого ведут в полицейский участок как малолетнего преступника.
— Сначала она устроила мне допрос с пристрастием и отругала меня, а потом поняла, что я просто хотел послушать музыку. Один раз она взяла меня в церковь. Этот день навсегда врезался мне в память. Там был настоящий старый орган с множеством труб, и, если положить руку на трубы, можно было пальцами почувствовать музыку… Прошло совсем немного времени, и она предложила мне брать у нее уроки музыки, а в обмен я должен был подстригать ее лужайки. Я ухватился за этот шанс.
— Я где-то читала, что математические и музыкальные способности часто проявляются у одних и тех же людей.
— Это и в самом деле так. Пифагорейцы считали, что рай состоит из музыки и чисел.
Снова эти пифагорейцы! Джас так много говорит о них и так мало о себе.
— Так почему ты не любишь своих сводных братьев? — спросила она.
— Это взаимно, — ответил он, сделав паузу. — Они не простили своей матери, что она вышла за моего отца, и не простили мне, когда я появился на свет.
— Сколько лет тебе было, когда умерла твоя мать?
— Четырнадцать. Служба социальной помощи отправила меня в приют, а сводные братья покинули дом.
— А почему ты не остался с отцом? — Она почувствовала, как он недовольно передернул плечами.
— Он был водителем-дальнобойщиком. Подолгу не бывал дома.
Ей подумалось, что его отец мог бы сменить работу, но, возможно, это было не так легко сделать.
— Каков был твой отец? Ты получил свои математические способности в наследство от него или от матери?
— Насколько я знаю, ни от одного из них. Отец иногда играл на гитаре, но у него не хватало времени на серьезную музыку.
— Родители не возражали против твоих уроков?
— Нет. До тех пор, пока это ничего не стоило, им было все равно, чем я занимаюсь. Они считали мое увлечение бесполезным занятием, немного странным, но в общем типичным для меня.
— В каком смысле типичным? Что они имели в виду?
Джас объяснил ей с ноткой цинизма:
— Отец всегда хотел иметь сына, который играл бы в регби и был в состоянии постоять за себя. Мне же никогда не доставляли удовольствия драки — ведь побеждали всегда мои сводные братья.
— Но ведь они же были старше и сильнее тебя! — возмущенно проговорила Блайт. — А что по этому поводу думали твои родители?
— Они не интересовались нашими делами, если только их не беспокоил устроенный нами шум.
Блайт сочувственно покачала головой: его детство было так не похоже на ее собственное. Вся семья окружала ее любовью и заботой. Возможно, невнимание родителей к Джасу и отложило отпечаток на его характер, научив скрывать все душевные переживания.
— Но все же отец послал тебя учиться в университет?
Джас хмыкнул.
— Я получил стипендию. Преподаватель математики в школе и мисс Пейдж, моя учительница музыки, подали заявление. Так что у меня есть причины быть им очень благодарным.
— Ты поддерживаешь с ними связь?
— Мисс Пейдж умерла несколько лет назад…
Коттедж опять встряхнуло, и что-то затрещало. Джас включил фонарь, и стало видно, как еще один кусок потолка сорвался со стропил и упал в луче света. Он подождал с минуту и выключил фонарь.
— Батарейки могут сесть.
Еще один вопрос вертелся у Блайт на языке. Если бы не темнота и необычная ситуация, она никогда не осмелилась бы его задать.
— Расскажи мне о своей жене. Где вы познакомились?
Долгое время он не произносил ни слова, а потом осторожно ответил:
— Мы познакомились в университете. Шелли была очень привлекательной, жизнерадостной женщиной и пользовалась успехом у мужчин. Я и поверить не мог, что она обратит на меня внимание. — Он помолчал, а потом продолжил: — Позже она сказала мне, что я заинтриговал ее тем, что не выказывал к ней никакого интереса.
— А ты проявлял интерес? — И снова она почувствовала, как дрогнули его плечи.
— Ну, конечно. У меня не было никакого опыта общения с женщинами, однако мои гормоны были так же активны, как и у любого юноши в моем возрасте. И когда она… как я и говорил…
— Понятно… — Он влюбился. Блайт попыталась подавить внезапное разочарование.
— Мы учились на разных курсах, но как-то так случилось, что стали встречаться все чаще и чаще. Шелли постоянно дразнила меня, даже когда была не одна. Она кокетничала со мной, я думал, что забавляю ее. Когда она просто предложила мне заняться с ней любовью, я подумал, что она меня подкалывает, и отверг ее предложение — в первый раз. — Он двинул рукой, и Блайт почувствовала, как сползает одеяло. Джас быстро накинул одеяло на нее. — Но я недолго продержался. Три месяца спустя она выяснила, что беременна, и когда я попросил ее выйти за меня замуж, она снова удивила меня.