Там, где растут подсолнухи
Шрифт:
Еще один кусок железа на крыше оторвался, но не улетел, а остался и захлопал на ветру. Ветер свистел и стучал по остаткам крыши, а дождь обрушивался на окна.
Вот дом снова задрожал, по нему покатились вещи, и у Блайт перехватило дыхание. Она едва сдержала крик ужаса. Рука Джаса притянула ее к себе, и она уткнулась ему в плечо, невольно ища защиты от ярости стихии.
— Все будет в порядке, — шепнул он, наклоняясь к ее волосам.
Они оба знали, что все уже не в порядке, но ей так хотелось, чтобы он ее успокоил.
Блайт
— Знаешь, мне это все не нравится, — призналась она.
— Что? Теперь тебе не по вкусу шторм? — Он обернул одеяло вокруг ее коленей.
— Не сегодня. Кроме того, это может повредить моим делам.
— Постарайся не думать об этом. Возможно, все и не так уж плохо.
Как приятно было почувствовать, что он обнимает ее. Его дыхание касалось ее волос, когда он говорил. Его тихий голос вызывал приятную дрожь. Ей было так уютно устроиться у него на плече…
— А с твоим домом все в порядке? — спросила Блайт, слегка приподняв голову.
— Было в порядке, когда я уходил. Ниже по склону ветер не такой сильный.
— Это хорошо.
— Если придется бежать, по крайней мере есть куда.
— Первый раз я не жалею, что моей бабушки здесь нет, — с грустью произнесла Блайт.
Он кивнул. Она сидела, дрожа как осенний лист от ветра, проникающего в их убежище. Девушка закусила губу.
Ветер внезапно стал еще сильнее. Стена, у которой они сидели, и пол содрогнулись. Джас еще крепче прижал к себе Блайт, что-то успокаивающе ей шепча.
Это продолжалось только пару секунд. Блайт осознала, что она мертвой хваткой вцепилась в куртку Джаса, и не очень охотно расслабила пальцы.
— Все в порядке, — как-то неуверенно произнесла она.
— Надеюсь. — Он включил фонарь и осветил комнату. Они одновременно посмотрели на потолок. — Сейчас упадет.
Стоило ему сказать это, как целая секция потолка полетела вниз, и через проем хлынул водопад. Он просто смыл жалкие остатки цветов, все еще державшиеся под потолком.
За водой в проем ворвался ветер, принесший с собой струи дождя.
— О Боже! — выдохнула Блайт.
Вода была везде, и вскоре Блайт почувствовала, что вода заливает их убежище. Резкие порывы ветра сорвали пленки с мебели. Девушку до костей пробрала дрожь. Джас дотронулся до ее щеки, потом взял за руку.
— Какая ты холодная, — сказал он и сжал ее пальцы в своих руках.
— Немного замерзла. — Она стиснула зубы, чтобы те не стучали.
Он опустил фонарь, выключил его и поплотнее подоткнул под нее одеяло.
— Нет, не надо, — запротестовала Блайт, сопротивляясь. — Тебе оно тоже нужно.
— Но я не дрожу, как ты. — Он попытался накинуть на нее еще один плащ, однако она воспротивилась.
— Все же одеяло достаточно большое и для двоих, — настаивала она. — Что я буду делать, если ты окоченеешь и превратишься в ледышку? Кто тогда поможет мне выбраться отсюда, когда потолок окончательно развалится? — Она услышала его тихий смех.
— Ну хорошо. — Джас позволил ей накрыть одеялом их обоих.
Блайт прижалась к нему, и он прошептал что-то невнятное.
— Что такое? — Она подняла голову, но, как ни старалась, не могла разглядеть в темноте его лицо. Она подумала, не задела ли она случайно его локтем.
— Ничего. — Голос Джаса звучал как-то странно. — Думаешь, ты сможешь заснуть?
Она издала истерический смешок.
— Ты шутишь?
— Нисколько. — Казалось, он был серьезен.
— Мы должны поговорить о чем-нибудь, только бы не думать о том, что творится вокруг.
— Замечательная идея.
— Не будь такой язвой.
— Поверь мне, я и не пытаюсь.
— Ну, расскажи мне что-нибудь о математике.
— Это точно поможет тебе заснуть.
Джас рассмеялся.
— Нет, мне нравится слушать тебя. Разговоры о твоей работе — это единственная вещь, которая может тебя оживить. Да еще, наверное, музыка.
Он промолчал, и она спросила:
— Я чем-то тебя обидела?
— Нет. До недавнего времени это было чистой правдой.
— До недавнего времени? — В ее сердце затеплился лучик надежды.
— Я думаю, ты знаешь, о чем я.
— Когда ты целовал меня?..
Он медленно, чуть насмешливо проговорил:
— Я уверен, у тебя не осталось никаких сомнений, что тогда я достаточно оживился.
— Ты хочешь снова меня поцеловать?
Прошло несколько томительных секунд. Джас замер, и Блайт прислушалась к его дыханию. Она чувствовала, как напряглась его рука, обнимавшая ее, и как напряглось все его тело. Наконец он сказал:
— Предлагаешь приятно провести время?
— Если хочешь.
— У тебя что, совсем нет чувств? — выдохнул он.
— Я не глупа, и я не ребенок.
— Так, значит, ты не возражаешь? Чтобы я не остановился на поцелуях? Ты хочешь заняться сексом здесь? Во время шторма на мокром полу под столом? Это что, возбуждает тебя, цветочек?
Глава шестая
Блайт закрыла глаза, содрогнувшись от стыда и отвращения. Она открыла ему свое сердце, а он посмеялся над ее чувствами, приравнял ее порыв к животному желанию.
— Мне не нужен секс, — пробормотала она еле слышно, чувствуя себя неуютно в его объятиях, хотя секунду назад ей было так хорошо. Чего она хотела, так это быть как можно ближе ему, испытать ту бурю чувств, которую она ощутила тогда на пляже. Испытать острое чувство предвкушения чуда, его стремление навстречу ей и свою ответную реакцию. Ей не нужен был «секс», ей нужна была любовь.
— Так я и думал, — отрывисто произнес он, — не приглашай к тому, чего сама не хочешь, черт тебя побери!