Там, где тепло
Шрифт:
– На завтрак пойдете? – спросил я у пироманта.
– Мы – да, – с вызовом заявил тот.
– Флаг вам в руки.
Зайдя в номер, я сразу повалился на неразобранную кровать и зажмурился. Как же мне плохо!
Но спокойно полежать не получилось: тут же в комнату заскочила услышавшая наши голоса Марина и принялась охать и ахать.
– Евгений, ты в порядке?
– Нет, – коротко и емко ответил я, не открывая глаз.
– Евгений Максимович страдает абстинентным синдромом в связи с принятой вчера лошадиной дозой психотропных препаратов. – Рывшийся в своей сумке Напалм достал оттуда пакет с серым порошком, развел несколько ложек в стакане с водой и выщелкнул из блистера три подозрительного вида таблетки. – Выпей.
– Оно мне надо?
– Должно помочь.
– Хорошо. – Я с трудом заставил себя проглотить пилюли и, давясь водой, осушил стакан. – Если откину копыта, это будет на твоей совести.
– Что-то я совсем ничего не понимаю, – уставилась на меня девушка.
– Это все ясновидение, – поморщился я и опять закрыл глаза. – Идите завтракать уже.
– Пошли, Марин, – потянул Напалм девушку на выход. – Потом все объясню.
Они ушли, лязгнув напоследок провернувшимся в замке ключом, а меня буквально вдавило в матрац. Глаза закрылись сами собой, и я уснул. Что было в общем-то вовсе даже неплохо…
Проснулся уже совсем другим человеком. Головную боль как рукой сняло, пальцы не тряслись, и только подбородок по-прежнему саднило, да распухшая губа нисколько не уменьшилась в размерах. Красавец, блин…
Так что, когда вернулись с завтрака Напалм и Марина, мои вещи уже были собраны, а сам я в верхней одежде сидел на подоконнике и отогревал пальцами затянутое изморозью стекло, время от времени прикладываясь к нему еще и лбом.
– Помогло? – сразу заметил перемены к лучшему пиромант.
– Ага, полегчало.
– Вот что значит опыт! – гордо заявил парень и выдвинул запиханную под кровать сумку. – Пошли, нас ждут уже.
Я взял свои пожитки и почувствовал, как ощутимо хрустнуло в спине. Сморщился из-за неприятных ощущений, вышел в коридор к дожидавшейся нас Марине и попросил пироманта:
– Возьми сумку у девушки.
– А сам чего, джентльмен ты наш? – удивился Напалм, но мою просьбу все же выполнил.
– И так спина не гнется.
– А у меня в ушах звенит, и ничего – не жалуюсь. Марин, ты как?
– Я в порядке, – ответила девушка и вдруг ухватила меня за пуговицу. – Это необходимо было? – спросила она, явно имея в виду вчерашние события.
События? Да нет, чего уж там – поножовщину. Надо быть откровенным с самим собой и называть вещи своими именами.
– Без вариантов, – вздохнул я.
– Спасибо, – вздохнула рыжая. – А то еще даже не поблагодарила…
– Ерунда.
– Идемте! – позвал нас пиромант. – Наши уже спустились.
Убраться из гостиницы и в самом деле хотелось просто невыносимо. Из гостиницы, из села, да и вообще…
Пока через границу не перейдем, весь как на иголках буду. Обнаружат случайно трупы, и кто знает, как дело обернется. В лучшем случае откупиться получится, а могут и к стенке поставить. Легко.
Вот только суетиться и привлекать к себе излишнее внимание тоже не стоит. Естественней надо себя вести, естественней.
– Обожди, – оттянул я левое веко, – как человек бывалый, глянь, что у меня с глазом?
– А что такое? – пригляделся Напалм. – Да ерунда, сегодня уже лучше.
– Да. Уже не такой черный, – подтвердила Марина.
Я вздохнул и осторожно, стараясь не растрясти ставшую будто хрустальной голову, начал спускаться по лестнице.
– И почему такая беда приключиться могла?
– Индивидуальная непереносимость одного из компонентов Л-13, – предположил Напалм. – Никто ж не знает, чего в эту гадость пихают. Да ладно ты, главное – ухудшения нет. А с препаратом ты завязал. Завязал ведь?
– Завязал.
– Евгений! – махнул рукой с интересом уставившийся на меня Константин. – Можно тебя на минуту?
– Случилось что-то? – подошел я к нему с некоторой даже опаской.
– Ты понимаешь, – усмехнулся начальник охраны и машинально потер пересекавшие левую щеку шрамы. – Кирилл Ефимович кое-что из событий вчерашнего вечера припоминать начал…
– Вот как?!
– Не все так плохо, – улыбнулся Крестовский. – Как ссорился с тобой, он помнит, а вот почему зубы шатаются – уже нет. Поэтому есть деловое предложение: давай я ему скажу, будто вы из-за девушки сцепились и он тебе навалял? Он хоть беситься перестанет.
– Не проблема, – согласился я. – Говорите смело.
И в самом деле, у меня история вчерашнего вечера в любом случае на лице прописана, так зачем отношения с нужными людьми портить? Заодно и про рассаженную губу ничего выдумывать не придется. Не о столкновении же с дверным косяком врать?!
Удачно, в общем, получилось.
– Ты своих товарищей предупредишь?
– Само собой.
– Вот и замечательно, – обрадовался Константин. – Выходите во двор, все уже там.
Я кивнул и отправился догонять Напалма с Мариной, нисколько не сомневаясь в правильности сделанного выбора. Пусть остаток пути на самодовольную рожу толстяка смотреть придется, зато с Крестовским полюбовно все порешали. Да и вообще…
На улице оказалось ожидаемо морозно. Редкие белые крупинки падали с темного неба, скрипели по снегу полозья саней, фыркали лошади. Михаил Григорьевич, подсвечивая себе ручным фонариком, проверял остававшийся во дворе на ночь товар; нахохлившийся Кирилл Ефимович, заметив меня, демонстративно отвернулся в другую сторону.
Ничего, скоро ему прольют елей на душу. Сразу ведь в выдумку Крестовского поверит, можно даже не сомневаться. Да и чего не поверить? Не выбери я вчера удачный момент, кинься сгоряча на него с кулаками – и огреб бы по первое число. Тюлень, блин, прямоходящий…