Там, где только прошлое Книга 8

Малиновская Майя Игоревна

Ему было очень неловко. Он стал растерянным, взгляд страдальческим и виноватым.

–  Ты лучше у Димки с Никой спроси. Это была их идея. А при ребятах, умоляю, Эл, ни слова. Ради наших хороших отношений, ради дружбы.

–  Значит, это наш почитатель Шекспира устроил.
– Эл имела в виду Дмитрия.
– Хороша шутка.

Алик замахал руками.

–  Ой, давай не будем в это вмешиваться. Пусть идет, как идет.

–  Ладно. Я хотела как лучше. Я пытаюсь устроить нашу общую встречу, неловкость будет не к стати. Хорошо, порадуем всех позднее.

–  Когда?
–

взмолился Алик.

–  Дней через десять, по местному времени. Идет?

–  Спрашиваешь!

Алик схватил ее, поднял на руки и подбросил. Потом поцеловал в щеку и произнес тоном суеверного человека.

–  Ох, не к добру моя радость. Так бы и не отпускал тебя.

–  Я проведу там все два месяца. Мне нужно уладить все дела сразу. Так что, если что-то напутаю потом, уж простите меня.

–  Эл, я надеюсь, что обещание ты не забудешь, - намекнул он.

–  Постараюсь.

–  Что значит постараюсь?

Она поцеловала его. Он действительно нервничал. Эл думала, что мужчины относятся к подобным вещам иначе, проще, но, заметив озабоченность Алика, поняла, что он предает событию глубинное значение. Ей и самой не хотелось оставлять его, но единственный путь на остров, который был ей известен, лежал через другое время.

Глава 3

Дмитрий был прав, когда не поверил в безмятежное состояние Эл. Дома, среди суеты двадцатого века, шумных улиц, бегущих людей и житейских неурядиц Эл впадала в состояние отчужденности, и поэтому ее не захлестывал общий для всех поток суеты. Ничего в этой жизни не было, что могло бы ее удивить или расстроить. Не было прежней чувствительности, способностей, память прочно удержала жизнь рядом с владыкой, и еще более дальнее прошлое. Эл ни от чего не хотелось избавляться, все имело свою ценность, свое место, свое время. Суета обыденной жизни двадцатого века потому не касалась ее, что она ею не жила, не погружалась в нее, у Эл были иные заботы.

Она обожала бывать дома и следить, как ее приемная семья живет, казалось бы, скучной жизнью. Эл в этом видела особую гамму, особую мелодию, как сказал бы Игорь. Она смотрела на них с отстраненной улыбкой мудреца, однажды освобожденного от суеты опытом души. То, что имело ценность для них, уже не имело ценности для нее. Эл просто жила среди их забот, не принимая их так же серьезно, как они, помогая по мере надобности, не стремясь решить за них их жизненные задачи. Ее невозмутимость и равновесие создавали то особое пространство, о котором говорил Алик. Она хранила спокойствие и ненапряженную готовность к чему угодно.

Примерно в том же состоянии она жила и в будущем. Контракт с Космофлотом, сроком на год, позволил Эл немного вжиться в роль землянина. Она не заботилась о том, чтобы развенчать большинство выдумок о себе, не скрывала пиратский опыт и военные навыки, которые после миров владыки оказались не утраченными, почему бы не пользоваться ими, если в них была нужда.

Когда разговоры касались прошлого и ей намекали на то, что оно не чисто, она ничего не возражала, признавая за собеседником право так

считать.

Едва ли мнение о ней сильно изменилось за этот год, ей ни разу не предложили назначения. Галактис также хранил молчание. Роль пилотажного инструктора устраивала Эл вполне. Год истечет и не станет повода удерживать ее. Потом непременно что-нибудь да произойдет, если не произойдет, то к лучшему. Эл считала, что заслужила отдых.

Третья фаза полетов завершилась. После проводов последней группы Эл вернулась на Землю. Она жила на острове Тома, приглашая в гости всех, кто пытался с ней сблизиться вновь. Визиты были делом обычным. После каждого возвращения ее кто-нибудь ждал.

На этот раз появился Игорь. Он сидел на перилах веранды и качал босыми ногами, привычка осталась жива с юности.

Эл в мощном костюме для орбитальных полетов, шла по тропе к дому и помахала ему издали рукой.

–  Сейчас, - сказала она без приветствия, поравнявшись с ним, поднимаясь по скрипучим ступеням веранды.
– Только переоденусь.

Эл появилась в дверях в легкой домашней одежде, с двумя стаканами молока.

–  Будешь?
– предложила она Игорю.

–  Нет. Ты же выпьешь оба. Как полеты?

–  Хорошо.
– Она залпом осушила половину стакана.
– Все. Кончились полеты. Нику не видел?

–  Нет.

–  У Лондера торчит, - сказала Эл, примешав слово из прошлого.

Игорь не понял именно это слово.

–  Что?
– переспросил он.

–  Она у Лондера, - пояснила Эл.
– Ты тут давно?

–  С полудня.

–  Я задержалась. Как узнали, что семинар последний и полеты тоже, так и завалили вопросами, некоторые из старых составов появились. Три часа объяснялась, охрипла совсем.

Эл покашляла.

–  Не жалко бросать обучение? Трудно?

–  Нет. Трудно не мне. Человеческое сознание еще не приспособлено к катерам такого класса. Полдела скопировать пиратский катер. Для тех, кто привык к коллективным полетам, индивидуализм в новинку. Они оказываются после скачка в незнакомом районе, не группой, а в одиночку, без страхующих товарищей, без прикрытия, без оперативных служб. Вот тут, один на один с буферной зоной и начинает вылезать коллективная академическая подготовка. Пилот не может взять в толк, что должен, просто должен быть один. Стереотипы. Они стараются прыгать группой. Забавно, когда оказываются в разных местах. Пираты использовали группы пилотов с телепатической связью, а нашим это недоступно. Я посвятила этому явлению не один день, результатов не добилась. Кураторы сделали мне замечание, что я развиваю в пилотах эгоцентризм. Да, кажется так.

–  И что ты ответила?

–  Что взять с пирата. Я их послала полетать в буферной зоне.

–  Ты провела занятие для кураторов? В буферной зоне? Кто тебя туда допустил? Они не пилоты, они контролем сознания занимаются.

–  Нет, в буферную зону меня не пустили бы, даже если война опять начнется.
– Эл засмеялась.
– Выражаясь проще, я в словесной форме отправила их куда подальше.

–  Куда? Эл, ты странно себя ведешь. Ты выругалась.

Эл кивнула.

–  Мы давненько не общались, - вздохнула она.