Там, где ты
Шрифт:
— Ну-ка, ну-ка, какие мы стали?! Совсем большой мальчик! — Она погладила Джека по руке и взъерошила ему волосы, как если бы он оставался подростком. — Точная копия отца, упокой, Господи, его душу. — Она перекрестилась.
— Спасибо, миссис О'Коннор. Вы тоже прекрасно выглядите, — соврал он.
— Да брось ты. — Она махнула рукой и зашаркала к своей квартире на первом этаже многоэтажного дома. Две спальни и двенадцать детей — он не представлял, как она с этим справлялась. Ничего удивительного, что Алан проводил так много времени в доме Раттлов, где мать Джека старалась
— Алан дома? Я пришел поговорить с ним.
— Нет его. Он в конце концов переехал к этой своей девице. У них теперь собственный дом, ты разве не знал? Он ее не бросает только из-за дома, а она его — из-за ребенка, не сомневайся. Этим одиноким мамашам теперь дают такое жилье! Не то что в мое время! Хотя чем я не мать-одиночка? То есть по документам нет, но на самом деле да, если не хуже, — продолжала она, открывая дверь.
Джек засмеялся. У Алана вечно что-то случалось, но из любой ситуации он в конце концов находил выход и приземлялся на все четыре лапы. Донал звал его котом.
— Не хочу беспокоить вас, миссис О'Коннор. Пойду к Алану, хорошо?
— Думаешь, он что-то не то сделал? — озабоченно спросила она.
— Во всяком случае, не мне, — улыбнулся Джек, и она кивнула, а на ее жестком лице появилось явное облегчение.
По всей видимости, мать позвонила Алану, пока Джек сидел в машине у дома и ждал. Тот казался худым, еще более худым, чем обычно, с бледным перекошенным лицом, то есть еще более бледным и перекошенным, чем всегда. Впрочем, они все изменились: разве исчезновение Донала не затронуло всех и каждого? Как будто Донал, выйдя тем вечером из забегаловки и стукаясь по пьянке о дверные косяки, одним из ударов ухитрился столкнуть Землю с привычной оси и на предельной скорости закрутить не в том направлении и не по той орбите. Казалось, все очутилось не на том месте.
Они крепко обнялись, приветствуя друг друга. Алан сразу же начал плакать, и Джек испытал жгучее желание присоединиться к нему. Вместо этого он застыл на месте, позволив младшему выплакаться у него на плече, сглатывая комок в горле, смаргивая слезы и старательно фокусируя взгляд на окружавших его реальных вещах. До них, в отличие от Донала, можно было дотронуться.
Они уселись в гостиной. Рука Алана дрожала, когда он стряхивал пепел с сигареты в одну из пустых банок из-под пива, громоздившихся возле дивана. В комнате царила мертвая тишина, и Джек предпочел бы включить телевизор — для звукового фона.
— Я пришел, чтобы узнать, не появлялась ли сегодня у тебя одна женщина. Она помогает мне искать Донала.
Алан просиял:
— Правда?
— Она хотела поспрашивать тебя о том вечере. Ну, понимаешь… То есть еще раз все прокрутить.
— Я уже миллион раз обсуждал это с полицейскими и еще миллион раз с самим собой, каждый день. — Алан глубоко затянулся сигаретой и устало потер глаза желтыми от никотина пальцами.
— Знаю. Но свежий взгляд всегда полезен, чтобы по-новому оценить ситуацию. Может, они что-то упустили.
— Может быть, — слабым голосом ответил Алан, но Джек сомневался, что он в это верит.
Вряд ли остался даже самый мелкий эпизод того вечера, который
— Она не появлялась? Алан покачал головой.
— Я просидел здесь весь день — и вчера, и сегодня, и завтра тоже буду здесь, — со злостью ответил он.
— А что с твоей последней работой?
Алан скривился, и Джек понял, что не стоило задавать этот вопрос.
— Сделай одолжение. — Он протянул Алану свой телефон. — Позвони по этому номеру и запиши меня к доктору Бартону. Не хочу, чтобы там узнали мой голос.
Алан, как обычно, ни о чем не спрашивал.
— Добрый день, я хочу записаться на прием к доктору Бартону, — произнес он, открывая очередную банку пива.
Он приподнял брови и вопросительно покосился на Джека.
— Ага, на сеанс психотерапии. Джек кивнул.
— На когда я хочу записаться? — повторил он вопрос секретарши.
— Как можно раньше, — прошептал Джек.
— Как можно раньше, — повторил Алан, выслушал ответ и снова взглянул на Джека. — В следующем месяце?
Джек яростно замотал головой.
— Нет, мне нужно раньше. У меня что-то не в порядке с головой, даже не знаю, что могу выкинуть.
Джек изумленно вытаращился.
Через пару секунд Алан выключил телефон.
— В четверг, на двенадцать.
— В четверг? — переспросил Джек и вскочил, словно боясь опоздать на прием.
— Ну да, ты же просил как можно раньше, — ответил Алан, протягивая ему мобильник. — Это что, каким-то образом связано с поисками Донала?
Джек задумался.
— В некотором роде да.
— Надеюсь, ты найдешь его, Джек. — Глаза Алана снова наполнились слезами. — У меня из головы не идет тот вечер. В мыслях я выхожу вместе с ним. И уверен, будь я рядом, он действительно сел бы в такси.
У него был измученный вид, а руки дрожали. Пальцами в никотиновых пятнах он непрерывно стряхивал пепел на грязный пол.
— Ты не мог знать, — подбодрил его Джек. — Это не твоя вина.
— Надеюсь, ты найдешь его, — повторил Алан, открыл следующую банку и жадно глотнул пиво.
Когда Джек уходил, он остался сидеть в тишине пустого дома, уставившись в пространство. Джек знал, что он снова будет вспоминать и заново переживать каждое мгновение того вечера и пытаться отыскать какую-нибудь важную улику, которую все упустили. Это все, что они могли сделать.
Глава двадцать седьмая
Орла Кин, номер один в моем списке пропавших без вести, вошла в большой зал, и солнечные лучи из открытой двери осветили ее силуэт. Она остановилась у входа, стараясь сориентироваться и напоминая Алису в Стране чудес, которая только что, прямо перед огромной дубовой дверью, сделала глоток из бутылочки с надписью «Выпей меня». Я нервно прокашлялась, и мой кашель, усиленный акустикой, полетел в пространство, ударяясь о стены и отскакивая от них, достиг потолка и вернулся обратно, словно шарик для пинг-понга. Она повернулась на звук и направилась ко мне, а стук ее высоких каблуков по деревянному полу отдавался громким эхом.