Там, где живет огонь. Часть 1
Шрифт:
Тем временем Самаэль шепнул что-то, и воздухе появился свежий запах заклятья. Сию же секунду комната наполнилась низкорослыми слугами, одетыми в синие ливреи с хромовыми пауками на груди. Они носили напитки и лёгкие закуски, которые должны были помочь гостям принять сегодняшним вечером правильное решение.
– Вот это другой дело! – сказал Бегемот, когда к нему подошла маленькая демоница с тонким пушистым хвостиком, серыми копытцами и верхней половиной тела маленькой девочки. Она несла в руках вяленую ногу коня и штоф свежей крови. Принц хлопнул её по мягкой попе и схватил
Наконец-то все члены совета были в сборе – четыре из пяти принцев Ада, правителей Тёмных Домов, четыре падших ангела, повелевающих смертными грехами. Пятым среди них стал Асмодей – вечно юный герцог Третьего Темного Дома, получеловек, полудемон, не имеющий права по закону здесь находится, но неожиданным образом вошедший в совет принцев.
– Итак, на чём вы остановились? – отец Чревоугодия дожевал кусок конины и перешёл, наконец, к делу. – Моё мнение вы знаете, я категорически против использования этой штуковины. Люди совершенно перестанут угождать себе, пить, кутить и материться, как только поймут, что тот парень, что занял всё небо, и правда существует.
– Но ведь мы могли бы оказать нашему господину огромную услугу! Он, несомненно, был бы рад узнать, что у него такие верные слуги! – возмутился Бельфегор. – Мы должны выполнить свой долг, несмотря на вероятные потери!
Самаэль, видимо не был настроен на долгие споры, потому что, не удосужившись ни ответить, ни просто выразить своё мнение, сказал:
– Понятно: Чревоугодие – против, Блуд – за.
Оба принца согласно кивнули.
– Уныние – за? – спросил он Астарота.
– Именно, – ответил принц, дважды качнув головой.
– Алчность против, – сказал Самаэль, обведя глазами всех. Это было его слово.
Два против двух.
– Да что вы говорите, – медленно произнёс Асмодей, смотря как поигрывают блики света в его бокале.
Свечи на столе потрескивали в полной тишине. Он отхлебнул ещё глоток пряного хереса, наслаждаясь моментом. Четыре голоса из пяти высказались. Теперь его слово было решающим.
– Мы должны считаться с мнением этого щенка? – презрительно бросил Астарот, скривив своё изъеденное оспинами лицо, чем изуродовал себя еще больше. Посмотрев на обидчика, Асмодей лишь усмехнулся и устало подпёр рукой щеку.
– Отчего же, давайте послушаем, – возразил Бельфегор, выжидающе сложив руки на столе. Его взгляд, направленный на герцога, был довольно угрожающим, но Асмодей будто и не думал этого замечать. Принц не хотел верить, что его вассал пойдёт против его воли и примет иную сторону. Но, к сожалению, ответ ему уже был известен.
– Господа, – начал Асмодей, встав с кресла. Его искрящийся насмешкой взгляд по очереди остановился на каждом из присутствующих, наслаждаясь ожиданием, написанном на лицах, – как бы мне ни нравилось держать всех вас в таком интересном положении, когда все вы ждёте решения “дрянного полукровки”...
– Он смеет подшучивать над главами Домов?.. – прошипел Астарот, вращая безумными глазами.
– Так вот, – продолжил он мягким голосом, – не волнуйтесь, я спешу закончить ваши терзания. Мой
Он не спеша допил херес, и поставил уже пустой кубок обратно на стол. В полнейшей тишине раздался глухой стук лазуритовой ножки бокала о блестящее дерево.
Спустя мгновение Астарот вскочил на ноги. Он в ярости ударил кулаком по столу так, что свечи, стоявшие на нём, подпрыгнули, а каменный бокал полудемона упал и разбился, расплескав капли золотистой жидкости.
– Будь ты проклят, Асмодей, – прошипел он, вперив взгляд налитых кровью глаз на герцога.
– Я уже проклят, – пожал плечами полудемон.
– Решение принято, – сказал Самаэль, и было видно, что принц Алчности доволен, – отныне артефакт будет находится здесь.
Словно по волшебству тяжелый массивный стол, за которым сидели гости, исчез вместе с напитками и едой, что, казалось, ужасно расстроило Бегемота, и на его месте из пола вырос кованый пьедестал. На нём лежал меленький белый череп, гладкий и старый. Взгляды всех присутствующих немедленно направились на него. Ключ, способный открыть двери пространства и времени, был перед ними. Предмет, который мог бы вернуть им Землю. Но они отказались от него.
Астарот смотрел на череп и взгляд его горел. Так близко и так далеко. Пусть не один, а с другими принцами, но они могли оказаться на Земле! Он снова мог бы дышать...
– Но боюсь, господа, что на этом наше собрание не закончено, – продолжил Самаэль, опережая желание некоторых членов совета поскорее разойтись. Бегемот уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, шумно сглатывая слюну. Кажется, недавняя трапеза его совсем не удовлетворила.
Подойдя к ключу от Врат, отец Алчности протянул к нему руку и точно над лобной долей черепа сжал в воздухе сухие длинные пальцы. Сложные завитки красноватой магии брызнули в разные стороны, словно он сдавил в ладони спелый помидор. Когда он убрал руку над черепом остался образ черного паука с красным крестом на спине. Это была чёрная вдова. Она, словно живая, упала на череп, опасно перебирая мохнатыми лапками.
– Печать Престола... – прошептал Астарот, расширив глаза от удивления.
– Прошу вас, – продолжил Самаэль, отойдя от пьедестала и протянув руку в приглашающем жесте.
– Зачем такие серьёзные меры? Разве кто-то может проникнуть за врата дворца Алчности без ведома его хозяина? – неуверенно спросил Астарот, всё еще не веря своим глазам. Печать Престола – символ, который снять сможет только тот, кто его поставил. Высшая магия, исключающая саму мысль о том, что череп кто-то сможет украсть.
– Каждый из нас должен быть уверен, что ни я, ни кто-то другой не сможет воспользоваться ключом, нарушив наш договор. Этот череп способен изменить всё, к чему мы привыкли. Мир никогда уже не станет прежним, если хоть один из нас коснётся его.
Мурашки пробежали по спине Астарота. Ему казалось, что все вокруг думают сейчас о нём. Но ни одна голова не повернулась в его сторону и ни один взгляд не скользнул по его худому испуганному лицу.
– Решением совета было принято, что лишь Владыка Тьмы имеет право распоряжаться артефактом такой силы.