Там, где живет огонь. Часть 1
Шрифт:
– Как я ненавижу это место! – взвизгнула демоница, смахнув со стола канделябр в виде перевернутого вниз головой получеловека. Он представлял собой женскую фигуру, стоящую на руках, вместо ног которой был симпатичный змеиный хвост, крепко обвивающий голубоватую свечу. Предмет с глухим стуком упал на ковер, и желтое пламя медленно поползло в стороны, облизывая ворс багровыми языками. Теперь казалось, словно дева-рептилия пытается уползти подальше от разверзнувшегося под её хвостом пожара, в ужасе протягивая заломленные руки вперёд.
Асмодей молча наблюдал эту сцену, слегка прикрыв ресницами большие черные глаза. Фантазия его рисовала сумасшедшие картины и подсказывала
– Действительно, – не обращая внимания на пламя под ногами, ответила принцесса хаоса, – какой вес в Аду имеет слово женщины? Да никакой. – Лилит смотрела прямо в злые глаза аггела Уныния, словно гипнотизируя, полностью овладевая его вниманием. Взяв со стола бокал бордового вина, она отпила глоток.
– Всем известно, что мы по природе глупее мужчин. И демоницами мы стали только лишь для того, чтобы вам здесь было не так скучно, – подойдя сзади к его креслу, и склонившись почти к самому его лицу, она продолжала говорить так, что её горячее дыхание касалось бледной кожи принца, – Ласкать вас... – её рука скользнула по его тонким черным волосам, едва коснувшись, но от этого движения сладкая рябь пробежала волнами по его спине. Яд её слов медленно начал ускользать от Астарота.
– А вы тем временем будете принимать решения, которые нам, слабым женщинам, не под силу. Вот и сейчас от твоего слова, мой Тёмный господин, как раз зависит одно из таких решений, – Лилит облокотилась на стол одной рукой, слегка отставив назад округлое бедро, и предоставив напряженному вниманию отца Уныния оголённую разрезом платья ногу. Вокруг него уже витали клубы серебристого колдовства, напоминая о себе лёгкой горечью во рту. Лилит была суккубом, демоницей-обольстительницей, и, находясь рядом с ней, всегда нужно было быть настороже, чтобы тонкие запахи колдовства не подчинили тебя, незаметно наполняя твои лёгкие. Но он этого упорно не чувствовал. Принцы за столом переглядывались, с любопытством ожидая, что же будет дальше.
– И мне, честное слово, так хочется переманить тебя на свою сторону, что я уже практически готова на всё ради этого!
Голос принцессы стал мягким, как лебяжий пух. Астарот вздрогнул, насторожено наблюдая за грациозными движениями первой матери демонов. С каждой секундой, с каждым её вздохом его взгляд становился всё мутнее и бессмысленнее.
– Ведь мне по моей природной глупости, дорогой мой, никак не обойтись без твёрдой руки. Такой, как твоя. И вполне возможно, я даже отдалась бы... Во власть твоего решения... – наклонилась она, и голос её перешёл почти на шёпот. – Но, наверно во мне что-то не так! Потому что, видит Дьявол, гораздо сильнее я хочу... – тут Лилит оказалась совсем близко, прислонившись пышной упругой грудью к его плечу, и, словно случайно при разговоре, коснулась губами его уха. Длинные рыжие волосы проматери демонов волнами рассыпались по его худой груди. На мгновение он, вдруг, забыл где находится, закрыв глаза и почувствовав запах, который более всего во Тьме желал. При последнем слове женщины его рука на резном подлокотнике дрогнула и слегка поднялась, словно пытаясь коснуться её медных локонов.
– ...видеть твоё унижение, – закончила она совсем тихо.
И вмиг в ладони его оказался кинжал, вытащенный в долю секунды из сапога, и тут же он полоснул им перед собой. Но хитрая дьяволица уже вновь стояла в другом конце комнаты, охваченная высоким пламенем разгоревшегося пожара, который совсем не обжигал её белую кожу, и звонко хохотала. Пара секунд – и она исчезла в клубах дыма.
Астарот оглянулся. Асмодей
Костяшки пальцев Астарота, сжимающих оружие, побелели. Он смотрел на обыкновенный кинжал, изрисованный завитками и украшенный цветными каменьями, и вспоминал, что когда-то на его месте лежал другой. Более просто выполненный, более старый, но много более мощный. Кинжал, который мог бы убить Лилит на месте.
Это не было первым днём, когда принцесса унижала его, но каждый новый раз она словно била всё глубже. Долго еще в его маленьких близко поставленных глазах будет стоять её стройная фигура, в этом тонком платьице, развевающемся в языках пламени, а в ушах – звучать смех.
Огонь тем временем уже успел славно повеселиться, поглотив и свечу, и фантастический канделябр, и почти весь ковёр. Он уже примеривался к драпированным стенам, когда в дверях появился четвертый мужчина. Прищурившись от едкого дыма, наполнившего комнату, он щелкнул толстыми пальцами и голодная стихия вмиг погасла.
– Что-то у вас тут душновато, многоуважаемые! – улыбнулся он во весь свой широкий рот и одной рукой погладил внушительных размеров пузо. – Прошу прощение за опоздание, торопился, как мог, честное слово! – говорил он, проходя вперёд и размахивая маленькой ладошкой в воздухе. От этого лёгкого движения воздух в помещении пришёл в движение и со свистом вышел из распахнувшихся окон.
Мужчина был весьма внушителен. Хоть рост его и не превышал средний, могучие плечи и довольно большое пузо делали его весьма приметным. Тонкая жилетка из светлой жирафовой кожи была накинута на торс. А большие твёрдые мышцы на чрезвычайно кривых ногах слегка прикрывали пёстрые шаровары на индийский манер. На его толстом запястье болталось маленькое неприметное ожерелье с пятью кулонами – волк, лиса, собака, слон и кот. Его большие весёлые глаза радостно перебегали о одного гостя к другому, ища хоть в одном из них искру задора, которую он мог бы разжечь. Это был Бегемот, принц Второго Тёмного Дома, отец Чревоугодия, пьяница и заправитель пиров.
– Ничего, не обращай внимания, прошу садись, мы уже начали, – поприветствовал вновь прибывшего Самаэль. Протянув руку вперёд, он указал Бегемоту свободное место за столом, и тут же там появилось большое резное кресло. Но новоприбывший принц не спешил садиться.
– Что, так сразу и начали? Кто ж занимается делами на пустой желудок? – воскликнул Бегемот и хлопнул в ладоши. Но ничего не произошло.
– Ох, я забыл, что не у себя дома, – сказал он и плюхнулся в предложенное кресло. – Чёрт, хоть бы медку на стол поставил! – громко бросил он и расхохотался в полнейшей тишине. – Это я не ругаюсь, это я к тебе обращаюсь, хозяин! – продолжал смеяться принц Чревоугодия, глядя на Самаэля, главу Дома, в котором все они находились. – С ума можно сойти, сколько веков этой шутке, а всё еще смешно!
– Мне кажется, Бегемот, принцы не разделяют твоего веселья, – с ленцой ответил Асмодей.
– О, кого я вижу, герцог! Как, ты сюда попал, человечье чадо? – радостно воскликнул новоприбывший.
– Я нынче выступаю от лица матери, она выбрала меня своим представителем, – ответил медленно полудемон, искоса посмотрев на принца своего Дома – Бельфегора. Тот будто бы не обращал на него ни малейшего внимания. В его руках была длинная цепочка от карманных часов, которую он теребил, превращая то в расплавленный кусок золота, то обратно в аккуратно скреплённые звенья.