Там, на той стороне

Гриммс Стэнли Дж.

Мужчина постоял, разглядывая то, что осталось от лица Микки.

– Я точно передумаю! Ведь, все-таки, ты угостил меня пивом. А в наше время надо ценить щедрость. Знаешь, как говорит Саманта? Нет? Конечно, откуда бы тебе ее знать? Она то уж не стала тебя жалеть… она говорит:

– Дай человеку совет – он обвинит тебя в неудаче. Протяни ему руку помощи – он сделает из нее петлю.

Мужчина подошел к истекающему кровью Микки. Его голова лежала на груди. Он хрипел, выпуская из носа и рта пену.

– Я подарю тебе покой!

Он направил нож в область сердца

и что есть силы ударил.

Микки облегченно выпустил последнее дыхание и замер. Его тело медленно соскользнуло со стула и с глухим стуком ударило о пол.

Симфония умолкла и в комнате наступила тишина.

– Не благодари, – произнес мужчина, оставляя на столе бумажный самолетик и направился к выходу.

На его лице играла легкая улыбка.

ГЛАВА 8

I

– Эм, перестань на него пялиться! – крикнул здоровяк за рулем, приглядывая за девушкой с рыжими волосами, через зеркало заднего вида.

– А ты завидуешь, что он красавчик? – спросила девушка и погладила Натана по голове.

– Если я оторву ему голову, думаешь он им останется?

Эмили улыбнулась. Ее веснушчатое лицо было по-детски милым.

– Ты не мог бы ехать быстрее? Мне уже не терпится поскорее принять душ. Сколько мы уже в пути? Два дня?

– Ни за что, нам еще не хватало встречи с копами. Ты же помнишь, как мы просидели пол дня в Колорадо-Спринг только за то, что ты выкинула из окна упаковку от бургера. Надо же было… прямо на глазах у полицейского. Тише едешь, дальше будешь.

Натан сидел на заднем сидение Бьюика и чувствовал, как дуло пистолета упирается в его колено. Больше всего, он опасался неровной дороги и вжимался в сиденье каждый раз, когда у девушки дергалась рука.

– Что бы ты хотел на ужин, Натан? – спросила его Эмили так, будто они были старыми друзьями.

– Не знаю… последнее время у меня нет аппетита.

– Ну а все же?

Девушка не унималась. Она была энергичной и молчала лишь когда садилась за руль, чтобы ненадолго сменить своего парня.

– А если бы был, то думаю, я не отказался бы от стейка, – сказал Натан первое, что пришло ему в голову.

– О! – одобрительно произнесла девушка. – Хороший выбор.

– Слышал Том?

– Что?

– Как приедем, мне и Натану по стейку.

– А губа у вас не треснет?

– Он всегда такой… вечно ворчит, но на деле просто душка. Как-то в два часа ночи я проснулась и ужасно захотела мороженого. Я и говорю:

Томми, зайка, просыпайся и тащи свою задницу в магазин. Он начал возмущаться, мол…

Но Натан не слушал ее. Его разум остался в том загородном особняке на выезде из Уэллстона. Тело мистера Эйверитт оставило свежий отпечаток в его памяти, как непрестанно кровоточащая рана. До этого, ему еще ни разу не приходилось видеть мертвого человека. Он не помнит, как стрелял в мужчину. Из последнего он вообще мало что помнит. Все было как во сне.

И он не особо понимал кто эти двое. Сначала он думал, что это агенты из ФБР, так во всяком случае они себя называли, и так сказали в полиции Уэллстона. Но что-то подсказывало Натану, что они не имеют к этому никакого отношения. Говорили они непринужденно, даже слишком, по большей части на самые отвлеченные темы, например о том, что кто-то с именем Роланд превратил свою комнату в сарай или, например обсуждали, что когда они жили в Милуоки, то им хотя бы позволяли почаще отлучаться по своим делам, не то, что сейчас.

С Натаном девушка вела себя так, что это больше походило на бесконечный флирт. А мужчина каждый раз, когда смотрел на него, сотворял на лице безразличие. Натан попытался заговорить с ним лишь раз, когда им пришлось остановиться на ночь в придорожном мотеле. В ответ он услышал короткое: – Заткнись.

Ни о какой помощи Натан и подумать не мог. При виде хозяина мотеля, который, к слову, был мексиканец, Томас, незаметно для остальных, сдавил ему руку. Но Натан стерпел и не издал ни звука, за что заставил изобразить на лице мужчины что-то похоже на улыбку.

Он остался доволен.

Девушка предупредила почти сразу, что всем глубоко плевать на него и главное – это довести его живым, даже если у него к концу поездке будет не хватать нескольких пальцев или чего-нибудь посерьезнее.

– Ты меня слушаешь?

Эмили принялась трясти Натана за плечо.

– Да, да… то есть не совсем. Извини.

– Тебя, наверное, смущает вот это? – спросила Эмили, показывая оружие. Она держала его так, словно он был игрушечным, то наставляя ему на лицо, то к ногам, а один раз, как бы невзначай, провела дулом по причинному месту. От таких фокусов Натана кидало в холодный пот.

– Есть немного, – стараясь выглядеть непринужденно, ответил Натан.

– Томми, детка, что, если я уберу пистолет? Думаешь наш красавчик не станет делать ничего такого, за что его придется покалечить?

– Попробуй! – произнес Том. – Но если он попытается выпрыгнуть на ходу, то скорее всего сломает шею. И тогда сама будешь объяснять Саманте, почему этот парень решил полетать.

– Идет!

Девушка убрала оружие в сумочку. Но одну руку опустила ему на колено.

Натан сделал вид, что не заметил этого и отвернулся к окну.

Солнце было в самом разгаре, согревая своими лучами бескрайние поля. Он впервые бывал в этих местах и никак не мог насмотреться видами. В природе не существовало прямых углов и ровных линий к каким привык он, живя в окаменелом острове, перенаселенном людьми, с гигантскими прямоугольниками и красотой, которую задавали те, у кого было на то право. Мир, к которому он привык, менялся так как ему вздумается. Что нельзя судить о здешних местах. Никто не сможет сказать, что, к примеру, слегка наклоненные к дороге желтые головы одуванчиков, пережиток прошлого и моветон. И вряд ли найдется судья, который станет с укором глядеть на лазурное полотно, украшенное воздушными хлопьями. Все здесь прекрасно и не подлежит осуждению. «Земля обетованная», – подумал он, рассматривая зеленые луга.