Там, высоко-высоко
Шрифт:
Та, кого профессор спросил, в этот момент сидела к нему спиной и болтала с Лис. Она даже не обернулась. Вместо нее ответил Лоран:
– Вам официальную версию или как на самом деле?
– Лоран, у нас государственное учреждение, – возмутился Спирус.
– Понятно, – ухмыльнулся Лоран и подмигнул мне. – Источник представлял собой рубин размером с голубиное яйцо. Жадные, как вы говорите, эльфы предпочли разрушить его, чтобы он не достался никому. Энергия от его разрушения оказалась столь сильной, что живые эльфы превратились в мертвых. Дьюингам пришлось изрядно потрудиться, чтобы упокоить их. Но, как оказалось, не окончательно.
Когда Лоран закончил говорить, я услышала, как в окно бьется муха. Студенты слушали его, словно он вещал какую-то сакральную истину. Это, право слово, было мне непонятно – он ведь намекнул, что сам не особо верил в то, что говорил. Но надо отдать денди должное – голос у него был поставлен хорошо.
– Неплохо, – скупо похвалил Лорана профессор. – Осталось лишь добавить, что из-за преступления эльфов дьюингам теперь приходится черпать большую часть энергии из разрушения тел живых организмов. В этом есть определенные минусы…
– И весьма существенные, – хмыкнул Лоран под смешки аудитории.
– …Но и наше великое преимущество, – недовольно покосившись на денди, продолжил Спирус. – Ибо отныне мы почти всемогущи. Как говорил Создатель Охон: «Cogios egou sumaos!».
Он торжествующе обвел взглядом аудиторию, но из внимающих слушателей нашел только меня. Я в изумлении хлопала глазами. Несмотря на незнакомый язык, фраза была мне понятна. Как и то, что профессор произнес ее не совсем верно. В ней отсутствовали очень важные символы, наполняющие ее жизнью. Cogitorus ergoru sumatos – вот как она должна была звучать, что означало: «Все, что мыслю, существует».
Перед моим внутренним взором вдруг возник дракон. Очень похожий на того, что из свитка, только гораздо больше. Он парил над бескрайним серым океаном с нависшими над ним тяжелыми облаками. Время от времени он камнем падал вниз, но каждый раз, когда до водной поверхности оставалось совсем чуть-чуть, выравнивал полет. И когда в глубинах волнующейся пучины показывался женский силуэт, из драконьей пасти вырывалась молния. От этого волны злобно вспенивались, пытаясь дотянуться до дракона. И он возносился, чтобы через некоторое время снова рухнуть и выпустить очередной разряд. От этих зигзагообразных движений веяло горьким отчаянием. Я видела, что силы дракона на исходе. И все же в его упрямом желании прожечь в океане дыру чувствовался неведомый мне смысл. Вдруг поверилось, что если с ним все будет хорошо, то и я обязательно справлюсь со своими проблемами.
– Cogitorus ergoru sumatos, – прошептала я. Тучи раздвинулись, и крутобокая луна выглянула из них. Призрачный свет проложил дорожку через пенистые волны. Я сбежала по ней и призывно закричала, замахала руками. Он заметил меня и в несколько взмахов приблизился так, что я смогла разглядеть его глаза. Они были цвета изумрудов.
Резкий перелив звонка оказался полной неожиданностью. Да я уснула! Мысль обожгла стыдом, и я воровато оглянулась. Хвала Святым Стихиям, этого никто не заметил. И вообще, каждый занимался
Профессор с явным облегчением захлопнул папку с конспектом лекции и поспешил из аудитории, а следом лениво потянулись некроманты, переговариваясь между собой. На меня никто подчеркнуто не обращал внимания, что радовало. Я воспользовалась переменкой, чтобы срисовать остаток схемы с доски, а в отдельную тетрадь выписать из конспекта лекции непонятные слова и термины. Столбец получился довольно внушительным, но у меня дома был справочник, а впереди два выходных. Странный сон с драконом оказал благотворное влияние. Мною овладело упрямство.
Следующие две пары прошли намного легче. «Магоэкономию» и «Диалектику духа» читали и у искусников. Только у нас были простые преподаватели, а здесь все как одни имели профессорские мантии и красные тиары архимагов. И рассказывали они намного интереснее: эти лекции все слушали с увлечением, а я и вовсе не заметила, как пролетело время. Все оказалось не так страшно, как мне казалось.
Так я думала, пока не начался спецкурс практической некромантии.
ГЛАВА 5. Спецкурс
Вслед за остальными студентами я проследовала к распахнутой железной двери в торце здания. Из нее несло затхлой сыростью. Чугунная лестница едва освещалась, и мне с непривычки приходилось идти медленно. В результате я быстро отстала от группы, а когда спустилась в просторный сводчатый зал, то никого не обнаружила.
Низкий потолок поддерживали колонны, лишенные всяких архитектурных изысков. Если не считать, конечно, серых гирлянд паутины. Масляные светильники горели далеко не все и лишь в центре зала. Их мутный свет отражался в лужах на земляном полу. А вот арочные ниши, прорубленные в каменных стенах, находились в густой тени. Где-то там был проход, в котором скрылись студенты.
Я сделала несколько шагов и в нерешительности остановилась. В университетских подвалах мне еще ни разу не доводилось бывать. Будь моя воля, я и сейчас обошлась бы без этого сомнительного удовольствия. Воздух казался удушающим, невзирая на то, что по полу гуляли сквозняки. В одном углу мерно отбивала ритм капель, в другом слышалось мышиное шуршание. Под ногами быстро проползла сороконожка и юркнула в трещину подножья ближайшей колонны. Ощущение, что я оказалась в склепе, овладело мной столь сильно, что я нервно оглянулась и вздрогнула. Лестничный проем, по которому я только что спустилась, оказался закрыт решетчатой дверью. На ней угрюмо висел амбарный, проржавевший от сырости замок.
Испугаться этим обстоятельствам помешало другое: чья-то жесткая рука впилась в мое плечо. Я круто обернулась – на меня скалился скелет всеми тридцатью двумя отполированными до блеска зубами. Дальше, как говорится, я сначала действовала, а потом думала. С омерзением сбросила с себя костяную длань и прошептала «morius». Это невесть откуда взявшееся слово прозвучало неожиданно прямо в голове и озвучило вспыхнувшее во мне сильнейшее желание. И скелет с сухим треском рассыпался у меня под ногами.