Там за туманами
Шрифт:
Ещё до того, как развалили мою фирму «Луч» и забрали всё, что только было, я перестал делить людей на хороших и плохих, думая, что в общем то, разницы нет и всё решают время, место и обстоятельства. Когда же неприятности посыпались, как из ведра, я начал понимать, что есть таки разница в людях и стал делить их на плохих и очень плохих, а себя видел то в одном, то в другом лагере, не выражая приверженности ни к одному из них.
Этот цинизм и повлёк все последующие события, которых бы хватило, как я сейчас вижу, на пару тройку спокойных и размеренных жизней. Но как
Итак, план минимум, который я себе составил на эти двадцать дней, состоял из двух пунктов:
Первый) – найти нечто выходящее за общепринятые представления о том, как можно уйти в море, для этого желательно заводить больше знакомств с людьми, имеющими к проблеме хоть какое-то отношение;
Второй) – попробовать всё-таки помочь моим новым знакомым с умирающим бизнесом, тем самым оправдать их надежды на «прозорливость Вадима и его умение разбираться в тонкостях человеческой души», как это было заявлено на приветственном мероприятии.
Остаток дня я провёл, гуляя по Калининграду и знакомясь с достопримечательностями. Город мне очень понравился и дело тут вовсе не в прусской готике, скорее какое-то едва уловимое сходство с Владивостоком делало его таким близким для меня. Те, кто бывал во Владике никакого сходства, как правило, не находят, но у меня были стойкие ощущения аналогичности.
К вечеру, который здесь начинался не раньше восьми, я пришел назад в гараж. Там был уже и Сергей изрядно выпивший и потрёпанный. Втроем мы пошли по направлению к дому. По дороге заглянули в магазинчик, взяв два литра пива и бутылку водки, дежурную закуску и три одноразовых стаканчика. Всё делалось на автомате, из чего я сделал вывод, что это обычная практика. Здесь же не вдалеке заброшенные сады со множеством бесхозных яблонь, груш и слив, где мы это всё неспешно и приговорили. Фрукты меня просто удивили, они были очень сочные и вкусные, ничем не хуже, чем на юге. Благодатный красивый край, прав был Вадим, хоть здесь не обманул.
По мере приближения к дому, Сергей начал заметно нервничать. Ему хотелось подольше побыть на свободе и он конечно же искал предлог не идти за ненавистную границу. По Николаю Петровичу трудно было что-либо определить, уже перед самым домом он как-то резко сник и замкнулся в себе. Я подумал, что эти люди чем-то похожи на мазохистов, а вслух сказал, что нас уже, наверное, заждались. Николай ухмыльнулся как-то неестественно и вошел в подъезд, за ним вошёл и я с Сергеем.
Только женщин нам здесь и не хватало
Открыв дверь все с удовлетворением обнаружили, что дома никого нет и быстро разбежались по комнатам. Мне же прятаться было некуда, поэтому я сел в зале и стал смотреть телевизор, подбивая первые итоги.
И вот, где-то через час, буквально распахнулась дверь, на пороге стояла Раиса и ещё какая-то женщина среднего возраста и весьма эффектной внешности. Обе были навеселе и прекрасном расположении духа, чего не скажешь о Гордее, который прямо с порога начал лаять, напоминая о том, что он здесь не хухры-мухры и что бы никто не вздумал расслабляться.
– Вот, знакомься Женя, это Юрий. Юра, это Евгения – моя очень хорошая подруга и почти вдова – они обе расхохотались, – нет, муж конечно жив номинально, но как мужчина, он у неё уже давно умер, мы как раз сегодня третью годовщину отмечали. Или четвёртую, Женя? – опять раздался смех, сразу видно было, что выпили они не мало.
– Вы прямо в краску меня вгоняете, Раиса Львовна, человек подумает, бог знает, что.
– А что он подумает? Подумает, что бабу уже четыре года не оприходовали и сделает правильные выводы.
– Ой, не слушайте Вы её, Юрий, просто мы сегодня немного выпили и поэтому лепечем всякие глупости, но мы исправимся.
Она подала мне руку и мы обменялись любезностями. Ей было где-то сорок, хотя при известной сноровке женщине с деньгами так выглядеть можно и в пятьдесят. Стильный деловой костюм, подчёркивающий довольно стройную фигуру, неброский, но в то же время профессионально подобранный макияж, создавали образ довольно обеспеченной женщины. И конечно же манеры. Слишком просто и в то же время независимо она держалась, это как раз присуще женщинам, не слишком заботящимся о куске хлеба для голодных домочадцев, хотя бывают актрисы ещё те.
– Ну что, продолжаем продолжать продолжение – сказал Николай, выходя из спальни. Он слегка обнял свою жену.
– Подлизывается хитрец. Эх, до чего же я его люблю, – она нежно поцеловала его в щеку – а надо было бы убить. Рука не поднимается, ведь лучше его на свете нет никого, кто бы ещё такую дуру стал терпеть.
– А ты оказывается не такая и дура, – сказал Николай и мы все дружно рассмеялись.
И опять началось застолье, правда уже на кухне и не такое беспробудное. В этот раз было всё как-то по-другому. Без ехидных выходок, без упрёков и истерик, и даже Гордей вёл себя поприличнее.
– А где Сергей? – спросила Раиса Львовна.
– Спит, у него был трудный день, заказчик не стал забирать шкаф-купе, забраковал. Столько материала и работы, не знает, что и делать. Женя, может среди твоих рыночных кому-то сбагрить, шкаф нормальный, я видел, заказчик – урод сам не знает, чего хочет. А наш, как всегда не взял предоплаты на материал, сколько раз ему говорил, всё как горохом об стену.
– Потому, что всё время выпивший, я уже устала с ним бороться, что делать – не знаю. Эх, если бы можно было его отправить к Ленке в Америку, ведь у него золотые руки, как и у отца, а здесь пропадёт парень, сопьётся.
Так неспешно ведя разговоры, перешли на тему о море, как ни странно, без криков. Будто совсем другой человек сегодня была Раиса Львовна, вспоминала, как часто они ездили на курорт в Сочи, Ялту и даже в Болгарию, как всё было когда-то чудесно, «и где на нашу голову взялся этот х…р с пятном на голове?».
– У тебя, кстати, нет никого из тех, кто поможет уйти сейчас в море – этот вопрос Раиса адресовала Евгении, как ни странно.
– Надо подумать. Есть тут одна идея. А надо ли это? Может останется и будет жить, как все люди.