Там за туманами
Шрифт:
– Одесса – мама курит по сравнению с величием вотчины Прусских королей и тевтонских рыцарей, а Чёрное море – это просто грязная лужа, которую и морем назвать нельзя, то ли дело прохладные воды Балтики.
Я за столько лет работы ни разу не бывал на Балтийском, но точно знал, что Чёрное – не лучшее из морей, поэтому не особенно возражал против его пьяных эпитетов.
Ну в общем на этот раз мы расстались прямо-таки друзьями. Он расплатился за стол сам и дал немало денег на чай офигевшему официанту, смеясь и повторяя мою поговорку – «всё пропьем, но флот не опозорим». Выяснилось, что он как раз на десятку старше меня, хотя по размаху желаний и не скажешь,
К ней он тоже клинья бил, особенно после её шпагатов, всё-таки цирковая школа не прошла даром и она при всяком удобном и, на мой взгляд, не всегда удобном случае, как заключительный аккорд к какой-нибудь песне, прямо на паркетном полу, демонстрировала свою растяжку, эффектно обнажая красивые ноги и сексуальное нижнее бельё, приводя в неистовство мужскую половину посетителей. Она продолжала быть артисткой цирка и конечно ей нужны были аплодисменты. Я же в такие моменты готов был её просто убить, не пойму от чего, но точно не от ревности, скорее из-за претензий на индивидуальный просмотр, короче, элементарная жадность.
Так вот Вадим тоже поначалу пробовал приударить за Светланой, но когда узнал, что она моя женщина, оставил эти попытки и больше к этой теме не возвращался.
На следующий день мы упрочили свою дружбу. Я приехал к нему в санаторий, а там баб, ну просто море необъятное. Они по лености или по скромности своей, не выходя, сидели в корпусах так, как время осеннее и на берегу было уже прохладно. Вадик пользовался заслуженным успехом в своей возрастной категории и не только. Ну и я пришелся ко двору, еле ноги уносил, имеется в виду, еле переставлял, когда уходил. Да и опять же, крепко выпивши, за одно и оправдание на ночь для Ирины, она как раз приехала этим утром и ждала в маленькой однушке на Мясоедовской, которую я снимал последние пол – года. С меня то один голый «вассер», высосали, как кокос. А тут приполз, на бочок и до утра не кантовать.
Надо сказать, мне привычна стала такая жизнь. Жизнь без сценария или как говорится в одном, хорошо нам известном бестселлере – «пусть день сегодняшний позаботится о себе сам».
Да вы, батенька, никак нумизмат
Я давно уже занимался довольно рискованным делом. Работал курьером по перевозке дорогих картин, предметов старины и прочих коллекционных ценностей, но главное, по перевозке античных монет и сырья для них, что само по себе, тянуло на хороший срок и в этом случае я попадал не только под удар криминалитета, но и под правоохранителей мать бы их всех вместе.
Что такое сырьё и почему оно вне закона – тема отдельная. Как из этого сырья получаются монеты третьего тире шестого веков до нашей эры, да и вообще любые античные изделия, включая «дельфинчики» и даже наконечники стрел, которые в ещё более ранние периоды являлись первыми эквивалентами, вернее сказать, были прототипами наших денежных знаков, про всё это можно долго рассказывать, но уж слишком надо углубляться, а задача стоит совсем иная.
Одно только могу сказать, на юге Украины пара – тройка десятков человек серьёзно занимались этим бизнесом и денег там ходило немеряно. Во главе этой группы стоял авторитетный грузин из Киева, который координировал все поставки античных ценностей из бывшего СССР в Австрию на аукцион.
Одним из таких людей был мой старый знакомый, – коллекционер Саша, которому я в свое время, будучи при больших делах, помог уйти от серьёзных неприятностей. И теперь он переехав в Одессу, круто здесь развернулся, мы в некотором роде поменялись местами. Александр отрекомендовал меня на эту работу, и вот я гоняю туда-сюда чужие ценности на суммы, в два – три десятка раз превышающие стоимость моей жизни в пересчете на украинские гривны.
Но самое главное, всё это перевозилось без какого-либо прикрытия, в одиночку, в обыкновенных поездах, под час в плацкартных и даже общих вагонах. Почему не было страха – не могу понять до сих пор.
Я это к тому, что денег у меня хватало, как всегда, а значит и привычек менять не пришлось. Ира время от времени производила несанкционированный отъём средств, если я добровольно не приезжал домой, хотя бы раз в месяц и всё текло по уже устоявшемуся руслу.
Про море я ни то что бы забыл, но оно было где-то глубоко в контексте. Оно было своего рода оправданием тому, что я не живу дома, как все нормальные люди. Правда, я регулярно предъявлял свои претензии тем, кто взял с меня денег, обещая вывести на контракт с богатым судовладельцем. Кончилось тем, что деньги пришлось забирать силой, причем с привлечением бандитов, своих сил оказалось явно недостаточно. И потом уже самостоятельно, время от времени проходил всевозможные собеседования в разных конторах, как на русском, так и на английском языке. Один раз с налету хотел пройти даже на немецком, я его когда-то в школе учил, но выяснилось, что кроме «майне кляйне поросенок вдоль по штрассе пиз… овал» ничего не помню. И все бы оно и было так весело, если бы в один прекрасный момент не стало так грустно.
Группой лиц мне было выражено доверие стать курьером уже на Австрию, дескать «человек ты проверенный, знаешь английский, можешь вести правильный диалог, если надо будет». На последнем «если надо будет» был сделан особенно четкий акцент – это означало, что не надо базарить совсем.
Вена – это первый перевалочный пункт за пределами Украины, да и России. Аукцион в Вене – это начальная стадия, ну а дальше уже Лондон и т. д. Коридор гарантировался, визы, деньги, билеты, – ничего меня не касалось. Прицепной вагон прямо в Одессе, ну просто кайф!
И всё-таки, что-то не давало мне по полной вкусить удовольствия от мысли, что скоро «бьютифул лайф». Больно складно всё получалось, да и не ездили «непосвящённые» на такие симпозиумы. Сложность заключалась в том, что среди нумизматов у меня никого, с кем можно было бы пообщаться на эту тему. Везде гриф супер секретности и конспирации, причём в общих же интересах.
За два года я уже приобрёл немало разных знакомых в этой среде и понял, что дружбы здесь не бывать, поэтому вёл себя отстранёно. Соответственно, так же холодновато все относились и ко мне, усматривая в этом элемент высокомерия.
И всё-таки случай мне подвернулся. В Херсоне на очередном выезде, когда мне уже делали визу на Австрию, разговорил я двух ребят, не из последних. Серьезной «антики» у них никогда не было, так себе, по мелочам промышляли, но интерес проявляли недетский. Все расспрашивали на первых порах, откуда, дескать, взялся такой, ведь тебя никто не знает, хотя подобные вопросы здесь задавать не принято, в общем, не очень далёкие ребята. Они были, как двое из ларца и ездили только в паре, хотя практически все группами и ездят кроме меня, никто не должен был знать сколько и чего я везу, это, наверное и спасало.