Тамада. Исповедь с микрофоном
Шрифт:
– Если будет нужно, я все что угодно достану. Пойдем, открою тебе другой мир. Тебе понравится.
Друзья вышли из офиса, поднялись на этаж выше по лестнице, очутившись в туалете. В нем было еще четверо парней из числа посвященных в священное таинство. Никита подбадривающе толкнул ведущего ближе к центру круга, где происходил неизведанный до селя процесс. В железном ведре, наполненном водой наполовину, плавала пластмассовая пяти литровка, обрезанная пополам канцелярским ножом. В основании горлышка соорудили колпак из фольги, как на кальяне, только вместо сладенького табачка с мятой была терпкая, липкая, коричневая субстанция. Никита нажигал зажигалкой колпак, медленно поднимая бутылку вверх таким образом, чтобы она полностью заполнилась наркотическим
– Открываешь колпак, резко опускаешь бутылку в ведро, пока легкими тянешь дым. Понял? Только держи подольше, сразу не выдыхай.
Через секунду бутылка опустилась вниз, чуть выплескивая воду из ведра на пол. Едкий обжигающий дым наполнил рот, горло и легкие. Внутри тела разгорелся пожар, стало плохо от нехватки кислорода и вонючего запаха наркотика. Иштван держался до конца. Он не мог выдохнуть сразу, прослыть слабаком и упасть в глазах более опытных коллег. Надув щеки, ведущий терпел, сдерживая слезы и первые рвотные позывы.
– Смотри, жадный какой, на рекорд идет. Выдыхай давай, уже зеленый весь.
Ведущий выдохнул. Дым большой струей вышел изо рта в открытую форточку. Иштван сильно закашлял, пошатнулся, приклонившись на колено. Опираясь одной рукой об плиточный пол, ведущий держался за горло. Разве так должно быть? Ему катастрофически не хватало кислорода. Казалось, на мгновение он забыл такие простые и понятные механические движения, как вдох и выход. Обильная слюна наполнила рот, капая с нижней губы на шахматную плитку. Комната ссужалась, стены и потолок давили на голову, заставляя пульсировать виски и раздувая жилы на шее. Ядовитое послевкусие разъедало стенки горла и пораженную слизистую.
– Брат, ты чего? Давайте его умоем. Возьмите под руки.
Парни оттащили Иштвана к умывальнику. Брызги холодной воды привели ведущего в чувства. Он большими глотками хлебал из открытого крана, прильнув губами к холодному железу и стараясь заполнить выжженную пустоту внутри себя. Промокнув лицо бумажным полотенцем, Иштван пристально посмотрел на свое отражение в зеркале. Человек, стоявший по ту сторону стекла -улыбнулся. Иштван улыбнулся в ответ. Я не знаю этого парня, но он чертовски хорош. По телу пробежала волна всепоглощающего тепла. Дыхание участилось, сердце приятно колотило, разгоняя кровь, словно Иштван очутился внутри вагонетки на американских горках. Я это сделал. И мне, наконец то, хорошо.
На ватных ногах Иштван кое-как добрался обратно до офиса. Он с силой плюхнулся на диван, заставив подпрыгнуть сидевшего рядом парня. Боже, какой мягкий диван. Я готов быть с ним вечно. Его сознание полностью опустело, неведанная сила забрала мысли, оставив легкий холодок на кончиках пальцев. Если в жизни и есть эйфория, то ведущий ее ощутил. Прямо сейчас. На самом удобном диване в его жизни. Время словно остановилось, а звуки замерли. Никто и ничто не могло его отвлечь от познания нового мира. Яркого, бесформенного, беспроблемного. Которого ведущий всячески чурался раньше, пресекая любые попытки попробовать наркотические вещества. Он знал, что ему понравится. Ему было жизненно необходимо поменять сознание. Ощутить вещи, до которых другим попросту нет дела. Почувствовать себя настоящим. Живым. Иштван рассматривал свои руки, предметы, людей вокруг, но не мог сфокусироваться на чем-то одном. Да и такой расклад не входил в его планы. За время действия наркотика ведущий желал открыть реальность заново, ошибочно полагая, что раньше знал ее в совершенстве. Любое действие вызывало неподдельный смех и восторг. Будто он снова стал маленьким, делал первые шаги и удивлялся ярким вспышкам гирлянды. Здесь так легко и красиво. Я хочу остаться. Тут нет этой лживой суки.
Последняя мысль перевернуло настроение. Откуда-то появилась тревога, раздражение. Доселе яркий и комфортный мирок, бережно охраняемый ведущим, развалился карточным домиком. Да как она, вслух, при мне, может говорить такое? Злость становилась все сильнее. Кто это сказал? Откуда в голове эти строчки? От удара наотмашь пепельница разбилась пополам, разбросав осколки на ковре. Парни переглянулись. Иштван сидел на диване, уставившись в точку на шкафу. Из его сжатого кулака сочилась кровь. Лицо приобрело снежный оттенок, будто гример переборщил с гримом, стараясь замазать синяки под глазами телевизионщика.
– Чувак, ты словил бледного. Иштван не понимал сути сказанного, но все вокруг начали смеяться и скандировать воинский клич викингов. У-У-У-У. Его подхватили на руки, несколько раз подбросили вверх. Со стороны могло показаться, что он забил гол на последней минуте компенсированного времени, тем самым принеся долгожданную победу своей команде в финале лиги чемпионов. Но нет, ведущий всего лишь обдолбался до состояния, когда не мог воспринимать действительность. Тело отказывалось слушаться. Лишь немая злоба на весь окружающий мир бурлила внутри. Обработав рану и перевязав руку, ведущего положили на диван, укрыв шерстяным пледом в яркую клетку. Мысли путались и рвались. Я тебе докажу. Я лучше всякого. Уберите страшного мальчика в желтом пиджаке. Как он прошел фейсконтроль? На сегодняшний день Иштван свое отгулял.
Глава 7. Поворот не туда.
Хочется скандала. С крепкой бранью, подкрепленной фактами измены. Доводами, сплетнями. Всех моих друзей мнениями. Естественно, с рукоприкладством взаимным. Какая быть может ссора в России без домашнего насилия? Семейная залихватская тирания. Очень скучаю по тем временам, ностальгирую.
Похмельное утро. Точнее время близилось к вечеру – на город опускалась сумеречная пелена. От микса всевозможных коктейлей, вина, бутылки виски и дебютной тяги сверху, Иштван чувствовал себя неважно. Тело всячески знобило, спина ныла тупой болью в области поясницы, как бы насмехаясь над выбором офисного дивана в качестве кровати. Снова никого рядом не оказалось. Наверное, душа потребовала продолжения. Молодость она такая. Спонтанная. Офис нуждался в капитальной уборке. На ковролине проступали грязные брызги от красного сухого. В углу, где еще вчера стоял кальян, зияла обугленная по краям дыра размером с кружку. Шкаф-купе, доселе хранивший в себе офисную документацию, сценические костюмы и реквизит, стоял, осунувшись, без полок и дверей. Зеркало находилось отдельно, бережно опираясь на музыкальную колонку. Вот так гуляет интеллигенция. Все приличия и утонченные манеры заканчиваются после первой рюмки.
Ведущий не мог найти свой телефон. В карманах его не оказалось, как и на стеклянном столике, густо заставленный грязными стаканами. Знаете, то чувство глупой паники, когда особо не ждешь звонка, но подсознательно считаешь, что произошло что-то очень важное, быть может, судьбоносное, пока ты находился вне сети. И теперь, всячески рыщешь по углам, в надежде отыскать гаджет, пока остается хоть один шанс, что-то изменить своим ответом. Практически всегда паническая атака беспочвенна в своей истерии стать онлайн прямо сейчас. И вот теперь, не прошло и получаса, как послышалось глухое дребезжание стекла. Затем стихло и повторилось вновь. Вот оно – вибрация. Значит истина, где-то рядом. Внезапное дело агентов Малдера и Скалли близилось к разгадке.
Иштван начал спешно разгребать посуду, перекладывая утварь в пластиковый контейнер, служивший своеобразной мойкой. Обычно его замачивали с моющим средством, и оставалось только промыть содержимое водой. Но сейчас не до генеральных уборок. Спустя минуту звук появился вновь, где-то в глубине стола, точнее даже под ним. Через стеклянную поверхность просачивалось тусклое мерцание, вращая хороводы из световых бликов. Ведущий встал на четвереньки, теснясь между столом и диваном – давление резко ударило по вискам выстрелом охотничьей дроби. Естественно, проще отодвинуть преграду и не корячиться в позе собаки, но похмельный синдром поражает, в том числе и умственные способности человека.