Тамерлан
Шрифт:
– Слушай, кто это?
– спросил оторопевший гость.
– Тамерлан!
– ответил я и отпил пиво.
– Кто?
– Говорю же, Тамерлан!
– Он что, людоед?
– Как все тираны и диктаторы, - оправдал я обжору петуха.
– Не будь он хромым, я бы его, горластого, назвал Шаляпиным.
– В голосе гостя прозвучала зависть.
– И то верно, он похож скорее на Шаляпина - разумеется, в роли Мефистофеля, но ничего не поделаешь - хромоногий он...
– согласился я.
– Боже мой, какой красавец!
–
– Как там у Гоглы* про Тамерлана?
_______________
* Г о г л а (1897 - 1966) - Георгий Леонидзе, народный поэт
Грузии.
– "Пусть любовь, как меч Тамерлана, рассечет меня в час набега", продекламировал я.
А Тамерлан, припадая на одну ногу, высоко подняв увенчанную золотой короной голову, в переливающемся под солнечными лучами всеми цветами радуги одеянии, с распущенным, искрящимся фонтаном хвостом, сильный, счастливый и гордый, возвращался с богатым трофеем в гарем, к своим прекрасным и любимым созданиям.
Ту ночь Тамерлан провел в гареме. Он не мог налюбоваться на красавиц жен, одарил лаской каждую из них и в благодарность выслушал от них вознесенные в небо оды его могуществу и величию.
Блаженной была ночь! И только Тамерлан собрался предаться блаженному сну, как тьму шатра вспорол белый луч огромного невидимого ока. Луч пошарил по стенам шатра, сказал: "Здесь они!" - и погас.
У Тамерлана екнуло сердце. "Почудилось мне", - подумал он. Но недоброе предчувствие овладело им, он уже не мог сомкнуть глаз. Белый луч вспыхнул еще раз, вновь прошелся по стенкам шатра и исчез. Потом он появился где-то во дворе, и Тамерлан услышал чей-то голос:
– Здесь они, спят на жердях. Ты стой с фонарем в дверях, не выпускай их, а я буду брать по одной.
– Ладно, только кончай скорей, я спать хочу, - ответил другой голос.
А потом началось то, что невозможно ни описать, ни пересказать. Кто-то, ворвавшись в шатер, схватил огромной рукой Тамерлана, зажал его под мышкой и стал остервенело сдирать с него роскошное одеяние и рвать хвост - тот самый хвост изумительной красоты, который составлял предмет особой гордости Тамерлана и зависти всего света.
У Тамерлана остановилось сердце и сперло дыхание. Потом у него посинел гребешок и глаза налились кровью. Если б не невыносимая боль, он воспринял бы все происходящее как дурной сон. Но, увы, это не было сном! Тем более что, когда минуту спустя его - чуть отдышавшегося и полуголого та же сильная рука швырнула обратно в шатер и он больно ударился об стенку, Тамерлан вновь услышал тот - второй голос:
– Что ты сделала, мама! Ведь это Тамерлан!
– Да? Почему же ты не сказал об этом вовремя, ведь фонарь-то держал ты? Где мне разбираться в этакой тьме - кто тут Тамерлан, а кто Чингисхан?
– ответил голос главного экзекутора.
"Как! Все это приключилось со мной случайно, по ошибке, из-за чьей-то небрежности?!" - подумал несчастный Тамерлан и чуть было не потерял сознание, но
Ад длился целых полчаса. Безжалостная рука срывала с нежных, добрых, молодых жен Тамерлана белье и сорочки. От невообразимого шума, гвалта, плача и стенаний содрогались стены шатра. Дважды пытался Тамерлан вступиться, но оба раза получил такого тумака, что отказался от своего намерения и, подчинившись судьбе, замер в углу шатра.
– Ты смотри, как он клюется, этот кретин!
– произнесла в сердцах карающая рука, выдернула последнее перо из гузки Де-Да-Ли и опустила полог шатра.
Мрак и гробовая тишина воцарились над Арагвинским ущельем.
– Нодар, глянь-ка, что тут натворила Нуца!
– позвала меня Нанули и показала на ощипанных кур.
– Пожалела бы хоть бедного-петуха!
– она не могла удержать смех, взирая на прикорнувшего в углу двора Тамерлана.
– Действительно, потрудилась она неплохо...
– улыбнулся и я. Видать, не разобрала в темноте кур и петуха. Ничего, через месяц он станет прежним красавцем.
Женщины быстрее мужчин свыкаются с постигшим их горем. Очевидно, так же происходит и в птичьем мире. На другой день жены Тамерлана выпорхнули из шатра, ничуть не смущаясь, словно не их ощипали. Кажется, им даже нравились изменения в их наряде - во всяком случае, расхаживали они довольно вызывающе.
На третий день я и мой водитель Тристан заметили: Тамерлан не выходил из курятника. Насилу выгнал Тристан Тамерлана во двор. И тут произошло чудо: жены даже не взглянули на своего владыку. Сам Тамерлан не прикоснулся ни к корму, ни к воде. Как только Тристан отошел от дверей курятника, Тамерлан тотчас же пулей ворвался туда и замер в темном уголке. Я заглянул в курятник, и мне показалось, что Тамерлан рыдал.
– Что с ним?
– спросил Тристан.
– Стесняется дам!
– Да ну!
– взмахнул рукой Тристан.
– Говорю тебе, стесняется или же оскорблен.
– Два дня уже прошло, а он все еще помнит? В конце концов, петух он, и только!
– Видно, помнит. Знаешь, есть среди них такие гордецы...
Гордость Тамерлана превзошла даже мои ожидания. Пять дней он не покидал курятника. На шестое утро, когда я поливал во дворе помидоры, подбежал мой маленький внук Леван и выпалил:
– Дедуля, Тамерлан умирает!
У малыша дрожал подбородок и по щекам текли слезы.
Я направился к курятнику. Тамерлан лежал на полу с остекленелыми глазами, дрожал и... ждал.
– Помоги ему, дедуля!
– взмолился Леванчик.
– Ладно. Ты пойди поиграй, я помогу ему.
...Тамерлан лежал и ждал.
Не удивляйтесь: в глазах у Тамерлана я не увидел ни просьбы, ни упрека, ни проклятий - одно лишь ожидание желанной смерти.
14 июля года 1982-го в 6 часов пополудни Тамерлан преставился.