Тамерлан
Шрифт:
Хусайн-бек, подняв богатырскую руку, напал на Тукеля, ударил его туг (знамя. – А. М.) и срубил его. Тогда люди Тукеля бросились на Хусайн-бека. И государь Сахибкиран, увидев это обстоятельство, обнажил острие победоносной сабли и стал рубить их и, рассеяв их всех, вызволил Хусайн-бека, и они пустились в путь.
Однако те злосчастные снова собрались, пошли за ними, стали воевать и стрелой убили коня Хусайн-бека. Хусайн-бек остался пешим. Тогда его жена Дильшад ага сошла со своего коня и отдала ему. Государь Сахибкиран в это время дрался с врагами.
Наконец, он (Тамерлан) взял в руки лук и стрелу и стал стрелять. Одна из его стрел вонзилась в зад коня злосчастного Тукеля. Остальных из них прогнал, пуская стрелы, затем
Их осталось семь человек. Из этих семи человек трое были… степными змеями, демонами в человеческом облике. Они взяли трех лошадей и бежали, оставив в таком безвыходном положении остальных четверых. Государь Сахибкиран не придал этому значения и словами поднял дух друзей.
Олджай Туркан ага, сестра Хусайн-бека, была женой государя Сахибкирана, она вместе с ними пошла в степь [61] . Выйдя из степи, дошли до Джойикийа, где обитали некоторые туркмены. (Последние) увидев этих, созвали своих и преградили им путь.
Государь Сахибкиран спрятал жену в один старый колодец и, оставив ее на попечение Господа Бога, с усердием и одержимостью пошел в сторону туркмен. Он пошел, вынув саблю из ножен. Из той группы один человек по имени Хаджи Мухаммад узнал государя Сахибкирана, запретил туркменам воевать, подошел к государю Сахибкирану и подарил ему хорошего коня. В тот вечер он оставил их в своем жилище и угостил. И еще туркмены оказали добрые услуги.
61
На Олджай Туркан Тамерлан женился летом 1355 г. Но до этого, весной того же года, он был женат на дочери Джаку Баруласа, Турмиш ага.
На следующее утро государь Сахибкиран, будучи по великодушию бесподобным и единственным в мире, раскрыв ладони великодушия, подарил этим туркменам один луноподобный жемчуг, стоимостью хараджа (налога, взимаемого со) всего мира. Тогда Хаджи Мухаммад подарил еще трех коней, провизию и предоставил в их распоряжение проводника по имени Сарук Куланчи.
Государь Сахибкиран пошел к Хусайн-беку, дал ему коня, и они отправились в местность Махмудий. Там они вырыли колодец, вода которого была чиста, как росток жизни, и остановились на том месте на двенадцать дней.
В то время когда Хусайн-бек и государь Сахибкиран были в местности Махмудий, Али-бек, сын Аргуншаха Джаникурбани [62] , узнал об их местопребывании, волею судеб сей злоумышленник решил испытать свою судьбу, осуществив свои злые намерения…
Вооружив шестьдесят человек, он (Али-бек Джаникурбани) направил их в местопребывание тех (Хусайн-бека и Тамерлана. – А. М.). А те были совершенно без ведома, и они внезапно напали на них, схватили их и отправили в Махан. Их поместили в совершенно темную комнату, полную блох. Те горемыки принуждены были несколько дней провести в этой комнате…». [63]
62
Али-бек Джаникурбани – туркменский правитель Северо-Восточного Хорасана с центром в г. Келат, расположенном севернее Мешхеда. Его отец, Аргун-шах еще в середине XIV в. стал править самостоятельно от иранских иль-ханов. Али-бек до конца своей жизни оставался последовательным врагом Тамерлана, несмотря на установившиеся между ними родственные отношения.
63
Шереф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext1.htm.
Вспоминая о своем заточении в «Автобиографии», Тамерлан писал: «Сидя в тюрьме, я твердо решился и дал обещание Богу, что никогда не позволю себе посадить кого-либо
Во время этой горести, я рассудил, что мне лучше посредством какого-нибудь безумного поступка освободиться из тюрьмы и вступить в сражение; если я достигну цели, то этим будет исполнено мое желание; если же попытка моя освободиться не увенчается успехом, то меня в таком случае наверно убьют и, хотя мертвый, я буду погребен вне стен места моего заключения, значит, другими словами, попытаться следует, чтобы, так или иначе, выбраться из ненавистной темницы на свет Божий.
Обещанием щедрой награды за содействие к побегу мне удалось склонить на свою сторону нескольких тюремщиков, которые снабдили меня и мечом. С этим оружием в руках, я бросился на тех сторожей, которые не согласились освободить меня, и обратил их в бегство.
Я слышал кругом себя крики: «бежал, бежал», и мне стало стыдно за мой поступок. Я тотчас же отправился прямо к Али-беку Джаникурбани, и тот, узнав, какие препятствия мне пришлось преодолеть, чтобы освободиться из тюрьмы, почувствовал уважение к моей доблести и был пристыжен.
Как раз в это время Али-бек Джаникурбани получил письмо от своего брата Мухаммед-бека, который писал ему: «Ты бесчеловечно и несправедливо поступил с амиром Тимуром и нанес ему тяжелое оскорбление. Я посылаю амиру Тимуру богатые подарки, прошу тебя передать ему их, затем советую тебе, чтобы хотя отчасти загладить твою вину, проси у Тимура прощения, посади его на свою лошадь и отпусти его».
Али-бек исполнил в точности всё, что было написано в письме его брата Мухаммед-бека и, благодаря этому, я вскоре выехал оттуда в сопровождении двенадцати всадников и отправился в Хорезмскую степь». [64]
64
В «Уложении Тимура» содержатся некоторые иные подробности освобождения Тамерлана из плена: «Когда я был захвачен в плен Али-Беком-Чун-Гарбани (Али-бек Джаникурбани) и брошен в тюрьму, переполненную гадами, один из моих министров, по имени Азис-Эддин, явился ко мне на помощь. Он усыпил Али-Бека, а тем временем я призвал всё свое мужество и вспомоществуемый вооруженной силой, взял с бою мою свободу» (См.: Уложение Тимура. С. 130).
Как и до пленения, наиглавнейшей целью Тимура был сбор войска, способного изгнать из Мавераннахра его новоявленного правителя Элиас-Ходжу и его подручных узбеков-язычников. Для достижения этой цели Тимуром был разработан план, основавшийся на том «верном соображении, что управление Цагатайским ханством Елиаса-Ходжи с его узбеками, привыкшими к своеволию и хищничеству, будет усиливать ненависть к ним в жителях ханства, что магометанское духовенство и потомки Магомета, имевшие тогда большое влияние на дела во всех мусульманских землях и, защищая которых он навлек на себя гнев узбеков, будут тайно содействовать его усилиям; вероятно, также и религиозные убеждения поддерживали его в несчастии». [65]
65
Иванин М. И. О военном искусстве… С. 161.
Вот что рассказывает Тимур в своем «Уложении» о начале выполнения своего плана: «Когда я увидел себя во главе 60 всадников, я стал опасаться, чтобы мое пребывание в этом округе не подвергло меня вероломству народа и чтобы кто-нибудь не уведомил узбеков о положении моих дел. Я думал, что будет более безопасно уйти оттуда и стать лагерем в пустыне, вдали от всякого жилья, в ожидании, пока успело собраться войско, которое служит основанием могущества.
Оставив эту страну, я отправился к Хорасану и на пути встретил Мубарек-шаха, правителя Махана. Он присоединился ко мне с сотней всадников и дал мне много отличных лошадей. Кроме того, ко мне прибывали потомки Пророка и другие туземцы. Наконец я собрал в этой пустыне отряд из 200 человек, как всадников, так и пехотинцев.