Таможенный досмотр
Шрифт:
— Взяты? — бросает Ант.
— Нет. Нападавших, по-видимому, было несколько.
— Сопровождающие? Сторожев пожимает плечами.
— Госбанк? — я прибавил скорость. Мы выехали за город. — Что с ними?
— Да, вохр Госбанка. Один убит, трое в тяжелом состоянии в больнице.
Впереди, в километре, из-за кустов выполз вездеход. Кажется, машина пограничников. Краем глаза я увидел, как Сторожев достал пистолет. Оттянул предохранитель.
— Наши, — я узнал издали знакомого старшину. Да, это погранпатруль. Я притормозил.
— Вижу, — Сторожей засунул пистолет за ремень. Достал и раскрыл удостоверение.
— Товарищ майор, извините! — лейтенант, заглянувший к нам, козырнул. — Начальник заградгруппы лейтенант Терещенко! Вынужден обыскать машину. Обыскиваются все движущиеся цели, независимо от принадлежности. Разрешите?
Сторожев кивнул.
— Только быстро, торопимся.
Пограничники открыли и осмотрели багажник, лейтенант махнул рукой. Вездеход сполз в кювет, освобождая дорогу. Я снова дал полный газ. Шоссе впереди пусто. Значит, заградгруппы успели перекрыть магистраль с двух сторон. Теперь никто не выйдет из района блокировки. Несколько раз мелькают на пути и улетают назад примерно одинаковые группы: две-три стоящие у обочины машины, багажники открыты, водители стоят на шоссе, око-го них зеленые фуражки пограничников, мотоциклы ГАИ. Значит, блокирован весь район. Через километр впереди возникает темное пятно на шоссе. Постепенно начинаю притормаживать. Скопление людей. Мотоциклы ГАИ, машины милиции. Да, это место происшествия. Вот два наших вездехода. Рядом, в кювете, — фургончик инкассаторов Госбанка вверх колесами.
Торможу. Мы со Сторожевым и Антом выходим. Значит, дорожная авария. Медленно идем по шоссе. На осевой — тяжелый грузовик-фургон с надписью на боку: “Хлеб”. Под задними колесами по мокрому асфальту рассыпаны осколки стекла. А вот и след. Вглядываюсь — след короткий, затормозить “рафик” почти не успел. Фургончик с пятьюстами тысячами долларов врезался на полном ходу в машину “Хлеб”. Рассматриваю фургончик. Вся передняя часть машины разбита, как говорят всмятку. Врезались на полном ходу. Сзади тоже все искорежено. Двери в гармошку. Понятно. Взрывной патрон. Кто же мог пойти на такой налет? Только человек, прекрасно владеющий машиной. Шофер высокого класса. У меня, только что прочитавшего ориентировку, может быт единственная кандидатура. Даже без “азбуки”. Это мог быть только Пахан. Корчёнов Евгений Михайлович.
К нам подходит подполковник Кораблев — начальник оперативной группы МВД. Высокий, тучный.
— Как все произошло? — Сторожев смотрит на фургончик.
— Ну… поскольку сумма была особо крупной — вохр выделил четырех вооруженных инкассаторов, — Кораблев говорит медленно, хмурясь, постоянно прислушиваясь к докладам групп ПМГ. — Один — за рулем, один, ведущий связь по линии радиоконтроля, Строчков — рядом с водителем. Двое в фургоне — у сумки с деньгами. Радиоконтроль шел нормально. Но примерно на третьей минуте после выезда из таможни дежурный по УВД майор Рятсепп, ведущий радиоконтроль по перевозке, услышал сильный треск. Рятсепп тут же спросил: “Седьмой, что случилось? У вас все в порядке?” Ответственный за контроль в машине Строчков спокойным голосом ответил: “Да, все в порядке… Наверное, какая-то помеха”. Теперь ясно, что эту помеху кто-то подал в эфир умышленно. Далее радиоконтроль снова шел нормально — до шестого километра. На шестом километре на волне радиоконтроля снова раздался сильный шум и треск. Дежурный снова спросил “Что у вас происходит? У вас все в порядке?” После паузы голос, как теперь выяснилось, не Строчкова ответил: “Все в порядке… Опять, наверное, та же помеха”. Дежурный продолжал контроль, но в ходе связи голос показался ему подозрительным. Рятсепп задал проверочную фразу-пароль. Услышав неправильный отзыв, тут же поднял тревогу и через десять минут по указанию начальника УВД города с одновременным подключением погранзаставы был блокирован весь район налета, а также все подъездные пути, включая параллельные. После опроса шоферов, проезжавших мимо и видевших фургон инкассаторов сразу после аварии, была установлена примерная картина происшествия. У машины “Хлеб” и перевернутого фургончика инкассаторов стоял мотоцикл ГАИ и человек в форме младшего лейтенанта милиции, который показывал жезлом проходящим мимо машинам — проезжайте, не останавливайтесь. Еще один человек, в гражданской одежде, был замечен у задних дверей перевернутого фургончика. Тем не менее по прибытии на место аварии первых групп ГАИ, милиции и пограничников никого у места аварии не оказалось. В машине инкассаторов находилось четверо. Один — Строчков — не подающий признаков жизни. Трое в бессознательном состоянии: инкассаторы Карин, Лушаков и Баптиданов. Задние двери оторваны. Сумки с валютой в фургоне не оказалось. В поисках исходим из того, что налетчиков было двое. Они скрылись с похищенной сумкой на мотоцикле ГАИ с номером “…1–27”, первая цифра не выяснена. Розыск мотоцикла ведется. Как сам видишь — всеми силами. Пока нашли только следы в лесу.
К нам подошел начальник ГАИ города полковник Уусвяли.
— Примерную картину, по следам, конечно, могу описать. Грузовик-фургон “Хлеб”, принадлежащий, как выяснено, базе Горпродтранс, шел по шоссе со скоростью, думаю, судя по тормозному следу, километров девяносто. Ну, девяносто пять. От силы. Когда машина инкассаторов приблизилась к нему, грузовик чуть выехал на крайнюю левую полосу. Тут же, увидев идущую сзади машину, показал огнями, что уступает дорогу. Машина инкассаторов пошла на обгон, и тут грузовик, делавший до того вид, что уступает путь, неожиданно снова быстро повернул влево и резко затормозил. Машина инкассаторов на полном ходу врезалась в задний борт грузовика. Шоссе было мокрым. Торможение, естественно, практически ничего не дало. Удар получился сильным, на что указывает характер деформации кабины.
— Первый! Первый, внимание! — перебил объяснение Уусвяли голос, донесшийся из приемника на плече Кораблева. — Первый! Говорит вторая ПМГ! Вторая ПМГ, как меня слышите? Найден мотоцикл. Найден мотоцикл. Номер — “31–27”. Машина обнаружена на седьмом километре Нарвского шоссе. Мотоцикл пуст.
— Стойте там, никого не подпускайте! — сказал Кораблев в микрофон. — Поняли?
Сторожев кивнул, мы вместе с ним и Антом сели в “Жигули”. Милицейский “мерседес” на большой скорости ушел вперед. Я дал газ, нагнал его через километр. Тут же затормозил — вслед за ним.
На шоссе стояли два регулировщика с жезлами. Они что-то показывали в сторону леса. В кустах у первых деревьев я заметил пограничников — они рассматривали землю. Кораблев вышел из машины, вышли и мы с Антом и Сторожевым.
— Товарищ подполковник, — один из милиционеров кивнул на кусты. — Смотрите. В этом месте он свернул в лес. Следы мотоцикла. А дальше… — регулировщик прыгнул в канаву на обочине. — Смотрите. Вот тут куст выдернут. Деревцо чуть подрублено. Причем, посмотрите, давно — неделю примерно.
— Как раз, чтобы на Нарвское проехать, — сказал второй регулировщик. — По лесу. Понятно все — путь себе заранее приготовили. Сразу не сообразишь. Искать-то их следы начнут на соединительной, они это знали.
Мы поехали дальше. Держась за “мерседесом”, я попытался прикинуть, сколько же времени мог занять весь налет. Столкновение — минута. Даже меньше. Но будем считать для верности — ровно одну минуту. Появление мотоцикла “31–27” и осмотр перевернутого фургончика — еще минута. Не надо забывать, что один из налетчиков продолжал держать связь с дежурным по УВД, имитируя голос Строчкова. Это, вернее всего, был человек в форме младшего лейтенанта ГАИ. Такая радиоигра дала им еще минут пять. А второй? Он сидел в кабине грузовика “Хлеб” и “сделал” аварию. Допустим, если я подозреваю, что здесь мог быть замешан Пахан, то он как раз сидел бы в этой машине. Наверняка именно он и закладывал патрон, чтобы взорвать задние двери фургончика. Закладывание патрона и взрыв — еще минута. Итого три. Остальное время на то, чтобы взять сумку с деньгами и сесть в мотоцикл. Дальше — проехать километр до подготовленного заранее в лесу поворота. Дальше — углубиться в лес, в сторону Нарвского шоссе. Да, у них даже остался запас. Если мотоцикл брошен — вполне вероятно, что они могли пересесть там на что-то еще. Скажем, на подготовленную заранее машину. И уехать по Нарвскому в Таллин. В те минуты на этом шоссе царило еще полное спокойствие.
“Мерседес” еще раз свернул направо и, пройдя примерно километр, так что теперь мы уже ехали по Нарвскому шоссе в обратном направлении, в сторону города, остановился около “газика” ПМГ. Старший лейтенант у машины, видимо, командир ПМГ, махал нам рукой. Я понял — он боится, что мы повредим следы. Чуть подальше от шоссе, рядом с лесом, стоял желтый с синей полосой мотоцикл ГАИ.
Сторожев кивнул мне. Сам он вместе с Антом занялся следами у обочины — кажется, судя по отпечаткам протекторов, там стояла машина. Я подошел к мотоциклу. Слышно было, как в лесу, то в самой глубине, то совсем недалеко взлаивают собаки. Значит, пограничники уже начали прочесывать лес. Я пригнулся. Седло мотоцикла, сиденье в коляске, резиновые рукоятки были еще влажными от дождя. Но, судя по почерку налетчиков, даже при сухой погоде я вряд ли нашел бы отпечатки пальцев. Но на всякий случай я тщательно осмотрел каждый сантиметр резиновых рукояток, а потом панель, сиденья и особенно борта Коляски. Как я и думал, там ничего не было. Пусто было и в коляске. Но я продолжал упорно осматривать ее, и в конце концов нашел нечто довольно ценное. Сначала довольно крупные комочки глины и грязи в глубине, там, где помещаются ноги. Я соскреб их ножом, сложил в платок и завернул. А потом, ощупывая низ сиденья, обнаружил и достал плоский бумажный сверток. Развернул и увидел небольшой обмасленный металлический крест. Сразу стало ясно — автодеталь. Изучив крест внимательно, я понял, что это крестовина кардана, вернее всего — от “Жигулей”. Я еще, наверное, раз десять тщательно ощупал всю внутренность коляски — но больше там ничего не было. Я подошел к Сторожеву. По пути хорошо были видны глубокие следы мужских ботинок или сапог, от мотоцикла к обочине.
— Ну что? — спросил Сторожев.
— Нашел вот это. — Я показал крестовину. Сторожев взял ее и рассматривал, наверное, минут пять. Наконец спросил:
— А следы?
— Следов много, и довольно четкие. Вот. — Я показал на отпечатки. — Бежали к обочине от мотоцикла.
— Ну да. А у меня — отпечатки протекторов поджидавшей их машины. Судя по рисунку отпечатков, малолитражка типа “Жигулей”. По глубине следов можно считать, что машина ждала их довольно долго. Думаю, около получаса. Примерно… встала она здесь минут за пятнадцать до начала налета.